Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

станете меня преследовать? Что скажете?

Хейес посмотрел на часы. Подняв голову, он больше не улыбался.

— Мне наплевать на ваш мелкий наркобизнес. При общем состоянии дел вы даже недотягиваете до уровня геморроя в моей заднице. Даю вам одну минуту, чтобы отвести меня к названным людям.

— Или что?

— Нет, вы совершенно несносны. — Хейес медленно сунул руку в карман, достал мобильник и нажал кнопку.

Через секунду на стоянке перед тюрьмой раздался взрыв.

Тайри с охранниками бросились к окну и увидели горящие остатки автомобиля. Из ствола авиационной пушки вертолета еще курился дымок.

— Мой «кадиллак»!.. — взвизгнул Тайри.

— Я знаю. Мы проверили регистрацию. Я не стал бы тратить дорогие боеприпасы на тачки заурядных охранников. А теперь объясняю для тех, кто до сих пор не понял. Когда возникает проблема национальной безопасности, даже сам президент не может чинить препятствия. А ты, мой дружок, совсем не президент. Так что веди меня к ним. Выполнять! — И глумливо добавил: — Тогда Дядя Сэм даже купит тебе новую машинку.

Закованные в кандалы Стоун и Нокс сидели за столом. Они слышали громкий взрыв, но никак не могли понять, что происходит. Когда открылась дверь, у Нокса невольно вырвалось:

— Черт побери!..

— Я тоже рад тебя видеть, Нокс.

Хейес улыбнулся обоим и сел напротив.

— Что вы здесь делаете?

— Я установил наблюдение за всеми, с кем ты мог выйти на контакт. И был готов, когда Маршу позвонили. Я не тратил время на выяснение, станет он тебе помогать или нет. Марша уже перевели за границу. Зря ты хотел сделать из меня идиота, Нокс. Ей-богу, зря.

Он задержал взгляд на потрясенном Ноксе, затем повернулся к Стоуну:

— Сколько лет, сколько зим, Джон. Не сказать, чтобы время тебя пощадило.

— Обошлось все же лучше, чем с тобой, Мак.

— Скажи, Джон, каково это — убивать старых друзей? Тебя распирало от гордости, когда ты их обоих прикончил?

— Тебе не понять. Ты всегда убивал чужими руками.

Хейес открыл портфель, достал два листка бумаги и поднял их так, чтобы увидел Нокс. Это был приказ за подписью майора Хейеса о прекращении процедуры награждения Джона Карра Почетной медалью конгресса.

— Когда по телефону ты мне сказал, что жители этой грязной дыры могут поддержать подвергаемого гонениям ветерана Вьетнама, я озадачился, что бы это могло значить. А главное, как ты об этом узнал. И отправился в военный архив. Там мне очень любезно показали все, что ты изучал. К сожалению, содержимое коробок еще не успели занести в каталоги, но от этих листочков остался слабый отпечаток на картоне — достаточно, чтобы я приказал устроить обыск у тебя дома. Надо же, я был уверен, что приказ давным-давно уничтожен.

Он перевел взгляд на Стоуна.

— Джон, наверное, уже доложил тебе о нашей маленькой ссоре в джунглях Вьетнама.

— Ничего я ему не говорил. Он работает на тебя. Стану я таким доверяться! — вспыхнул Стоун.

Хейес откинулся к стене и сложил руки на коленях.

— Джон, ты превосходный киллер, но лжец никакой.

— Столько лет ты не можешь выбросить все это из головы?

— А зачем? Если столько лет назад как раз ты нанес мне смертельную обиду. Где же тогда справедливость?

— Справедливость? — вскинулся Нокс. — Вы зарубили ему заслуженную награду!

— А он зарубил мне заслуженное продвижение по службе.

— Вы уравниваете его подвиг на поле боя с тем, что вам пару лишних месяцев пришлось ждать паршивые генеральские погоны?

— Пушечного мяса у нас навалом. А офицеров моего уровня, можно сказать, раз-два и обчелся. Я убежден, что своим проступком он не дал нам выиграть ту войну.

Нокс не верил ушам.

— Вы в самом деле считаете, что мы могли бы выиграть войну во Вьетнаме, стань вы чуть раньше бригадным генералом?

— Вполне допускаю. Я человек самолюбивый.

— Это не самолюбие, а самолюбование. Самолюбование психопата.

Хейес достал зажигалку. В считанные секунды листы бумаги почернели и превратились в пепел.

— А теперь расставим точки над i. — Хейес указал на Нокса. — Ты, оказывается, грабитель и убийца. Скверная история. Если бы я только знал…

Он повернулся к Стоуну.

— А ты — Энтони Батчер, Энтони Мясник… Н-да, у этого идиота, начальника тюрьмы, при полном отсутствии вкуса хотя бы есть чувство юмора… Тройное убийство. Довольно точно, хотя и не оценивает всех твоих заслуг.

Хейес поднялся и застегнул портфель.

— Полагаю, теперь все. Искупайте свою вину перед обществом. Начальника тюрьмы я попросил обратить на вас обоих особое внимание.

— Хейес! — Нокс рванулся, натянув кандалы. — Этот номер у вас не пройдет. Даже у вас.

Хейес остановился у двери:

— Ну, на самом-то деле уже прошел. Да, и еще одна мелочь. Помнишь охранника, который звонил Маршу от твоего имени? Он вам больше не помощник. Разумеется, мы отследили его звонок с домашнего телефона. Я поделился информацией с добрейшим начальником, и тот наверняка закончит дело в свойственной ему манере.

Хейес тихо закрыл за собой дверь.

Глава 75

— Активисты хельсинкской группы «На страже прав человека» и организации «Международная амнистия» уже много лет добиваются доступа в тюрьму «Голубая ель», — начал Калеб, рассказав о тонкостях деятельности и внутреннем распорядке тюрьмы.

Они снова собрались в доме шерифа, который стал их опорной базой.

— Список нарушений прав человека огромен, — продолжал Калеб. — Но тюрьма отклоняет все запросы на посещение, подаваемые правозащитными организациями. Когда несколько заключенных после применения к ним электрошока впали в кому и скончались, на посещение тюрьмы «Голубая ель» подали дополнительные запросы, однако и на них был получен отказ.

Алекс взглянул на Тайри:

— Я понимаю, что речь идет о вашем брате, но все это происходило буквально за соседней дверью… и вы ничего не предпринимали?

— Мы с Говардом чужие друг другу люди. Кто, по-вашему, направил правозащитников?

— Вы? — догадался Калеб.

— Один раз я попал туда с транспортом заключенных. Полагаю, мой старший брат решил, что мне можно доверять. Ну, я малость полюбопытствовал, пока меня никто не видел. Зато много чего увидел и услышал. Вот и позвонил правозащитникам. А Говард позже сообразил. Так мы официально разорвали братские отношения, и с тех пор меня больше не приглашали в «Голубую ель».

— Как же получилось, что при таких нарушениях ни министерство юстиции в целом, ни Отдел гражданских прав не возбудили следствие? — спросил Гарри Финн. — Или, в конце концов, хотя бы Управление исправительных учреждений штата Виргиния?

Калеб заглянул в свои записи.

— Очевидно, нынешняя администрация штата и федеральное правительство не рассматривают права заключенных как вопрос первоочередной важности. Обсуждение о необходимости начать расследование на уровне