Рассвет - Андрей Схемов

Скорость восстановления маны — 612 в секунду.

На эту сводку я бросил лишь беглый взгляд и изучать всё в деталях не стал. Не до этого. Ведь бой ещё не окончен. Но то, что я вырос на полторы сотни уровней, я увидеть успел.

Более того, я даже чувствовать себя стал иначе. Моё тело таким лёгким и отзывчивым никогда ещё не было. Да, мои физические показатели уже давно превзошли человеческие, причём во много раз. Но сейчас я будто переступил на совершенно новый этап своей эволюции.

Я больше не ощущал усталость в привычном её понимании. Она была для меня не больше, чем информацией — одной из мысленных засечек. Я оставался предельно собранным и бодрым даже несмотря на то, что только что около часа провёл в непрерывном бою.

Меч в моей руке ничего не весил. Хотя я знал, что обычный человек его даже двумя руками не удержит. Автомат при стрельбе не брыкался, не пытался отклонить дуло. Лишь на кончиках инстинктов я ощущал его отдачу, будто стрелял не с рук, а с оружейного станка.

Многозадачным разумом я анализировал обстановку вокруг, используя зрение, слух и даже обоняние всех участников отряда. И меня нисколько не затрудняло контролировать столько процессов одновременно. Это стало для меня так же естественно, как для человеческого мозга контролировать все процессы в организме.

Люди же не следят постоянно, как работает сердце. Обращают на него внимание лишь тогда, когда оно начинает барахлить. Похожим образом работала и моя ментальная система. Всё будто бы происходит фоном, но случись что-то важное, я это обязательно уловлю. А также об этом узна́ют и все бойцы, что находится со мной в связке.

— Отряд! — обратился я к товарищам при помощи командирского дара. Мой голос они услышали прямо в своих головах. А речь моя для них не звучала обычными словами. Солдаты просто поняли, что я хотел сказать. За мгновение. — Пилоты истребителей сообщают, что время подлёта составляет четыре минуты. Вертолёты прибудут через двенадцать. Наша задача — очистить небо до конца и добить всю пехоту. Ничто не должно помешать нашим лётчикам, когда те вступят в бой.

Как и я, ребята тоже не стали тратить время на слова. Тем же способом послали мне мысленный сигнал, что поставленная задача будет выполнена. А Разводной, подобно искусственному интеллекту, мгновенно сгенерировал фронт работ для каждого.

Пока «Термогриф» готовился к битве с нами, мы занимались примерно тем же — подготавливали арену для боя с ним.

«Душегуб», «Ведьма» и отряд разведчиков, взявшись за привычные им снайперские винтовки, принялись отстреливать всех летающих гадов. А «Крылан-6» подсвечивал всех летунов, чтобы никто из них не остался в небе, когда прибудут наши воздушные силы.

«Каскадёр», чей меч был самым большим в нашем отряде, буквально превратился в расплывчатый силуэт, который постоянно метался от одного врага к другому. Уследить за всеми его перемещениями мне не позволяло даже сверхчеловеческое зрение.

«Мех» уже даже не создавал шаровую молнию перед дулом своего «Печенега-2». Вместо этого Борис и его пулемёт сами стали подобием оголённого кабеля, разбрасывающего наэлектризованными пулями.

«Милаха», жестикулируя, словно заправская колдунья, заставляла заражённых драться друг с другом, бросаться под пули или просто взрываться. Особенно всё это зрелищно смотрелось, когда в связке с умениями «Призрака», который умел вселяться во врагов. Он старался брать под контроль рыцарей, с которыми Мария сама ничего сделать не могла из-за высокого сопротивления последних. Затем толпы диких под влиянием «Милахи» набрасывались на этого рыцаря, а тот пытался от них отбиться.

Зачастую в такой драке были не прочь поучаствовать замораживатель Васильев и мастер телекинеза «Безрукий». После их вмешательства битва заражённых превращалась в воздушный танец замороженных скульптур.

Преобразилась и боевая способность «Ключа». Своим даром он видоизменял различные предметы и даже менял рельеф под ногами врагов. Например, из различных осколков создавал участки с торчащими кольями. Или же делал из крепкой поверхности зыбучие пески, в которых вязли заражённые.

Лишь медики «Ева» и «ПП» в бою не участвовали. Они оказывали помощь «Мёртвому», который получил рану ещё во время забега. Несмотря на надкусанное каким-то чудовищем плечо, боец до этого момента даже вида не подавал, что получил тяжёлую травму. Он настолько хорошо маскировался, что я не почувствовал этого даже своим командирским даром. Оно и понятно, ведь Константин был тем, кто может скрывать от чужих глаз и прочих органов чувств всё что угодно.

Но этот бой продлился недолго. Уже через полторы минуты «Термогриф» вырвал своё крыло, после чего по плоскогорью пронёсся его дикий рык. Нет, это был не крик боли. Таким образом рыцарь применил свою способность сбора силы. А собрал он её непосредственно со всех выживших заражённых.

В один миг все враги, что пытались с нами сражаться и даже те, что убирались прочь, упали замертво. Сотни светлячков цветных элементов промелькнули над глянцевой поверхностью в сторону «Термогрифа», после чего тот подрос ещё на одиннадцать уровней.

— Как же это мерзко, — сквозь зубы прорычала «Ведьма». — Нергал готов убивать и своих, и чужих ради победы.

— Его цель не просто победить, но выжить, — напомнил я, что стоит на кону у нашего врага. — Но в целом, да, его методы отвратительны.

— Загнанный в угол готов на всё ради жизни, — тихо проговорил «Орлёнок».

— Попавший в капкан зверь ради этого готов отгрызть собственную лапу, — добавил Борис.

ЧТО ВЫ ЗНАЕТЕ О БЕЗЫСХОДНОСТИ? — прозвучал оглушительный голос, который будто порождали вибрации в воздухе. От него снова начал трещать и лопаться плоский глянец под ногами.

— Что это за звук? — нахмурился «Ключ». — Я… я не понимаю.

— И я, — подхватила Анжелика.

— А что нужно понимать? — разминал шею Пётр.

Мне этот голос сразу же показался знакомым. А после того как товарищи сообщили, что не поняли сказанного, я и вовсе перестал сомневаться, кто был оратором.

— Это Нергал говорит, — объяснил я товарищам.

Тем временем «Термогриф» направился к нам походкой однокрылого птеродактиля. Нас с ним разделяло пятьсот метров.