Санитары человечества - Дионмарк

ты, брат, осторожно бегай тут по улицам, держи при себе свои бубенчики… мало ли.

И я поймал себя на такой же глупой улыбке, растянувшейся до ушей, да уж, женского полу нам с Арчи точно не хватало…

Глава 5 «Орёл»

«Спят зверьки и растения

Небеса и сомнения

Но сиянье обрушится вниз

Станет твоей землёй

Но сиянье обрушится вниз

Станет самим тобой»

Е. Летов

Армагеддон – это битва между силами Дьявола и силами Бога, которая должна была состоятся на горе Ар Мегиддо, около небольшого израильского городка Афула. После чего должен был прийти Мессия и спасти нас всех. Об этом нам рассказывал настоящий профессор исторического факультета, а он врать бы не стал. Война Добра и Зла, как бы понятно – классика жанра! А как называется, когда одни дураки закидывают ядерными бомбами в ответ на санкции других глупцов, а те в свою очередь, дураков, там подключаются умники и бомбят глупцов и дураков, а те, кто был не при делах, исподтишка умников? Это называется армагеддончик мелкого масштаба, мы обошлись без всяких там сил Добра и Зла. И на Земном шаре произошёл кромешный ад – кислотные, радиоактивные облака накрыли всех. Миллионы трупов, уничтожение всех инфраструктур, заражённые реки, озёра и моря, и контрольный выстрел – Пятилетняя Зима, убившая миллиарды! И спрашивается – а оно надо было?

Где же были эти демоны Зла и ангелы Добра? Они были в нас! Я живой свидетель святых поступков и злейших дел человека во время выживания в мегаполисе и поверьте мне, мистики в этом не было никакой. В конце концов я остался один… И на смену человека пришла иная раса, и они стали жить в наших городах, в крайнем случае, в моём городе…

Они всегда пробегали стаями от ста до тысячи голов, и все, как отборные кабанчики, с лысыми хвостами под метр длиной. Пока они вычищали улицы от трупов и не отвлекались на меня, игнорируя мой двор, но я чувствовал, что придёт время, когда они заинтересуются мной. Поэтому я готовился! Свозил всякое полезное, залутанное добро на садовой тачке в подвалы «ментовки» – так я назвал свой дом, не без доли юмора… хотя «юмор» дело сугубо индивидуальное, может мне казалось смешно, а для психиатра – это был бы диагноз от пребывания в долгом одиночестве. Мои разговоры с безмозглым Арчи, с крысами, пробегающими вдоль дороги или просто с самим собой, явно говорили об расстройстве…

А на восьмой месяц ко мне добавился ещё один немой собеседник, точней слушатель моих диалогов. Я разливал в пластиковые канистры из двухсотлитровой жестяной бочки солярку, привезённую с автобазы бывшего автобусного парка, находящуюся в километрах шести от «ментовки». Да, далеко, но тот факт, что там валялись ещё с десяток таких бочек, внушал радость, уж на пару лет хватит топлива на существование. Арчи пританцовывал на своих четырёх копытах у крыльца, под мрачные аккорды «Гражданской обороны», тот ещё сомнительный денцмюзик, но ему нравилось. Неожиданно я услышал хлопанье крыльев над головой. Моментально отбросив шланг от губ, забрызгивая полицейскую куртку, я прыгнул к висевшей на ручке входной двери кобуре с ТТ. Очень свежо ещё было воспоминание с той девушкой-мутантом. Слава богу это была не она. Впервые, после Зимы, я увидел настоящую птицу. Удивительно, я не задумывался раньше, но птицы и в самом деле не встречались, видимо пятилетний холод они не выдержали.

– Ух ты, живой орёл! – я не разбирался в пернатых, и кто это был, не знал. Может ястреб, или коршун, главное – он не проявлял агрессию и просто сидел на верху ворот, и с безразличием смотрел на меня. Птичка была не маленькая, высотой по моё плечо, но это уже была фишка у всего, выжившего – гигантизм преобладал в этом новом мире. На всякий случай я прицепил кобуру к поясу и помахал рукой новому гостю. – Привет, малыш! Тоже любишь слушать музыку?

Арчи, самый главный меломан моего двора, не обращал внимание на «птичку», утомившись танцевать, он прилёг в своем домике, который я сколотил из досок специально для него и застелил пол кучей всяких матрасов.

– Или ты просто хочешь познакомится со мной? Сейчас, только немного сосну с этого шланга! Ха-ха! – хихикнув над своим каламбуром, я вновь создал разряжение в шланге и быстро поднёс конец к горловине канистры, всё же успев глотнуть немного противной жидкости. Струйка соляры весело зажурчала. – Тьфу!.. Вот какой я счастливчик… Леонардо Иванович Счастливый! Это не шутка… ха-ха…

Опять заржал над своим именем, ну всегда вот так… какой-то у меня нездоровый рефлекс, возможно, усугублённый Концом Света или радиацией.

– Мне двадцать четыре года, мужчина, не женатый, успевший до ядерной бомбардировки единственный раз завести любовь, то бишь живую девушку, и в последний день мирной жизни, поссориться и разойтись с ней. Мы даже до секса не успели дойти… говорю же, Счастливый! По национальности русский, по вероисповеданию – православный, хотя я того, не очень верую! Студент четвёртого курса Южно-Уральского Университета, химический факультет, упс… – с горловины полились излишки, быстренько перекинул конец шланга в приготовленную следующую канистру, – отец-юморист мой, металлург, тоже Счастливый, одна из бомб прилетела на завод как раз в его смену. Мать погибла в первый год Зимы, я два дня добирался до её дома из общаги после взрывов, и был с ней до самого конца…

Я стоял над ней на коленях и держал её за руку. Лицо бледное, измождённое диким кровавым кашлем и острой болью в животе. Мать умирала, я об этом знал, и она тоже. В подвале стоял смог от костра, горящего по среди помещения, дым от которого поднимался к верху и по потолку полз в вентиляционную фрамугу отверстия на улицу.

– Сынок, твой папа пришёл за мной… кхе-кхе, отмучилась я…

– Нет, ма… не говори так! Тебе лучше же сегодня, я же вижу… – ничего я не видел, но в груди моей всё горело от фантомной боли. Я не хотел остаться один.

– Да, сына, со смертью не поспоришь! Прошу тебя об одном, кхе-кхе… оставайся добрым мальчиком, чего бы это не стоило! Кхе-кхе… и хоть иногда молись Богу, на тебе же крест!..

И она затихла навсегда, а я ушёл весь в слезах в снежную тьму, не в силах больше находится в этом подвале её дома…

Опять зажурчала из горловины соляра, воспоминания растворились. Орла на воротах уже не было, видимо, мой юмор ему пришёлся не по душе.

Глава 6 «Рыцарь