Галстук вождя - Андрей Валерьевич Скоробогатов

народностями. Моё челнок гордо водрузили на нос, пристыковав к новенькой шлюзовой камере. Мы — я, батя, Арсен и Цсофика — стояли в сторонке, вместе с группой одетых в тканые балахоны смуглых ребят, которые разговаривали на странном языке. Одного из них, наиболее пожилого, нам уже представили — это был Кейпна Микала. Не то вождь, не то «король» какого-то племени, проживавшего ранее на крохотной станции на границе Челябинска, но недавно пришедшей в негодность. Мне показалось, что он один более-менее сносно умеет разговаривать на московском секторальном, остальные же то ли не знали язык вообще, то ли хорошо прикидывались.

Впрочем, вскоре я понял, что ошибаюсь — двое из мужиков сильно выделялись габаритами, а примерно к середине один из них подошёл ко мне с отцом, пожал руки и представился густым басом, растянувшись в улыбке.

— Хуан Игнасиевич. А это Веселин Игнасиевич, мой брат.

Я не сразу сообразил, что это те самые спецназовцы — по цвету кожи они весьма напоминали десяток других странно одетых людей.

Наконец, красная ленточка была перерезана, и мы зашли внутрь. Обогнав толпу, я рванул по привычному маршруту к каютам — и обнаружил новенькую лакированную гермодверь, впаянную поперёк коридора, прямо перед лестницей на «балкон». Разобравшись, как её открыть — достаточно было просто поднести браслет — я рванул к каютам. К счастью, мои апартаменты изменения практически не тронули — я заблаговременно собрал все вещи и укрыл полиэтиленом. Выудил гитару и проверил — все струны были целы, и она даже практически не потеряла строй.

— Ну как? — спросил заглянувший батя. — Всё цело.

— Вроде бы всё.

— Грузовой уже смотрел?

— Не-а.

— Пошли.

Спустились в грузовой… и я его не узнал. Сначала мне в глаза ударил свет — прищурившись, я разглядел ряды ярких светодиодных панелей, заменивших нашему племени солнце. Вместо пустой гулкой темноты теперь в отсеке обнаружилось окрашенное в зелёные и жёлтые цвета пространство, напоминающее декорации с театральной постановки. Отсек разделили на три части по высоте. Сверху, где были балкончики, теперь возвышались конструкции — сверху металлические, внизу — деревянные. Мы с батей поднялись по лестнице на верхний уровень, прошлись по коридору — с обоих сторон были хозяйственные отсеки, склады, клетки с какой-то мелкой копошащайся живностью, а дальше — к моему удивлению — старенький, списанный откуда-то, но наверняка исправный медмодуль. Следом виднелся десяток кают — небольших и, вероятно, предназначенных, для тех афалинцев, кто не привык к океаническому образу жизни.

Полинезийцы уже вовсю обживали этот уровень — тащили тюки, одежду, украшенную яркими перьями, какие-то маски, один парень при этом принес и поставил в пустой каюте вполне современную игровую консоль.

Ниже был уровень деревянных хижен, своими крышами упертых в стальной потолок третьего уровня. Там уже кипела жизнь. Полинезийцы разложили газовые костерки — достаточно дорогой атрибут традиционной культуры, выпустили на подстилку перепелок и крохотных обезьян-мармозеток. Между ними сновала робот Наталья Константиновна, то и дело приговаривая:

— Не рекомендуется. Пожалуйста, будьте осторожны. Данный уровень не предназначен для…

— Да уж, — усмехнулся батя. — Похоже, у нее работы хватит.

Затем мы спустились ниже — на самое дно бывшего грузового. Теперь там плескались воды бассейна размером тридцать на пятьдесят метров, обрамленного пляжем с высаженным мультиплодовым кустарником. Там тоже стояла пара хижин, включая большую, видимо, культового назначения, а также одинокая будочка туалета. Выглядело всё немного тесновато, но то, насколько наш невзрачный грузовой преобразился — удивляло.

— А не опасно, бать? — я махнул на бассейн. Если невесомость?

— Не боись, отсек герметичный, автономный полностью. Пошли, вон чего покажу.

Мы прошагали по берегу до конца отсека, и я обнаружил там стальную стену со шлюзовой камерой — достаточно просторной, чтобы в неё мог влезть тот же контрабандный холодильник.

— Они нам оставили грузовой отсек… Негерметичный, восемь метров в длину, сейчас покажу.

Тихо зашипел шлюз, и створки открылись, обнажив то, что осталось от прошлого грузового отсека — куцый огрызок, заваленный не до конца вывезенным строительным мусором, под которым были погребены старый атмосферный шаттл и квадроцикл.

— Мда, разгребать и разгребать. Ну, хорошо хоть наше, родное.

— Да. А то почти весь корабль отобрали. Чувствую себя гостем на своём же корабле, блин. Хотя Арсен говорил, что уже как-то вёз племя, ему сюда кабинок напихали, но он-то на короткую дистанцию, а нам — хрен знает, сколько ещё их катать, — он задумчиво поковырялся в обломках досок, пытаясь разгрести квадроцикл, но затем плюнул на эту затею. — Ничего, мы на Южной граничной базе ещё закинемся и мусор этот разгребём. Ну, насмотрелся? Пора взлетать, нас скоро искать будут.

— Угу, отозвался я.

— Пошли по лестнице, тут прямо в кабину можно.

Батя бодро зашагал наверх, но в следующий момент произошло то, чего я не очень-то и ожидал — дверь в шлюзовой отсек открылась, и там показался вождь с изрядно недовольной физионимией.

— Дельфин! Где дельфин⁈ — спросил он.

— Батя… — я с удивлением обернулся на батю. — А он разве может?…

Хотел спросить — разве кто-то из племени может заходить в наши отсеки? Нет, Хуан с Веселином — те понятно, они наши, челябинские, но вождь-то — зачем нам здесь? Отец меня перебил, сказав вполголоса:

— Тише, вождь может, таков договор, да. Иначе судно не передавали. Что, уважаемый Кейпна, про какого дельфина говоришь, а?

— Дельфин, — вождь суетливо подбежал к лестнице, раскинув руки и показывая, мол, вот какой большой дельфин должен быть. — Нет его! Пустой море. Ванна, а не море, по колено всего! Мне говорили — будет море, будет дельфин, а его нет.

— Серьёзно? — усмехнулся батя. — Ты как сюда думал дельфина запихнуть, а? Они ж разумные. Им по протоколу же минимум… сколько, Гага, кубометров надо для транспортировки?

— Шестьсот кубометров…

— Это на короткие, дефлюцинат! — нахмурился батя.

— А, да, на короткие, а мы же на длинные летим. Минимум три тыщи. А у нас весь грузовой — пять с половиной тысяч объёмом, да? От пола до крыши.

— Вот! — батя для важности поднял палец вверх. — Наконец-то толковое что-то сказал. Вот и выбирай, уважаемый Кейпна, либо племя — либо дельфин.

— Маленький корабль, — проворчал вождь и демонстративно развернулся к нам спиной. — Плохой корабль.

В этот миг я понял, что поездочка будет весёлой, но я ещё не предполагал,