Имперец. Том 5 - Владимир Кощеев

эмоциональных связей с присутствующими, чтобы как-то им благоволить.

А хуже того, что за парнем была вся дружина рода, в которой наследник пользовался непререкаемым авторитетом. Его даже случайно пристрелить нельзя — отдача замучает.

— Но если вдруг вы решили, что достаточно здоровы, а ваши жены недостаточно беременны, то я в первый и последний раз закрою глаза на это прямое неподчинение. Нам нужно выставить десять процентов боеспособных людей для защиты страны. У вас есть час, чтобы предоставить мне список. Время пошло.

С этими словами Максим вышел из переговорной, чувствуя, как от адреналина магия рвется наружу. Он рисковал, сильно рисковал, но риск был оправдан. Потому что через час ему подали список бойцов, и вот неделю спустя юный глава рода сидел у себя в кабинете и слушал доклад об успехах выделенных его родом людей на поприще защиты Родины.

— Ты чего такой мрачный? — оторвала Максима от чтения отчета Нарышкина, вошедшая к нему без стука, зато с подносом в руках.

— Читаю о том, как мои люди участвовали в успешной зачистке северных границ от немцев, — ответил Максим, откладывая бумаги.

— Опять смотрел списки погибших? — догадалась Мария.

Максим дернул щекой, но на вопрос не ответил. Все понятно без слов: быть главой рода — это принимать непопулярные решения в том числе.

— Я могу тебе помочь? — спросила девушка, присаживаясь на подлокотник его кресла.

Максим приобнял невесту и покачал головой:

— Пока ты не член моего рода, тебе нельзя лезть в его внутреннюю кухню.

— Ну, это ненадолго! — заулыбалась Нарышкина.

— Ненадолго, да, — усмехнулся Максим, притянув к себе невесту для поцелуя.

Но отдохнуть Меншикову сегодня была не судьба — зазвонил телефон.

— Максим Павлович, фиксируем транзакции Павла Андреевича на территории Германского рейха.

— Только не говори мне, что он сейчас выступит на стороне немцев, — раздраженно произнес Меншиков.

— Гарантировать не могу, — честно признался собеседник, — но не похоже.

— Если это похоже на затяжную пьянку со всеми немецкими шлюхами сразу, я ему сам подкину деньжат.

— Увы, князь. Пока видим транзакции на наем бойцов. Проведен контракт со швейцарскими наемниками, которые только что закончили контракт в Германии и уже собирались ее покинуть, чтобы не оказаться втянутыми в войну с Российской Империей.

— Я понял. Держи меня в курсе, — сухо проговорил Максим и повесил трубку.

Что же его чертов папаша задумал?

Глава 11

Приграничная зона Российской Империи, Александр Мирный

Три дня, пока войска стягивались к границе, велась ротация и передислокация, я под чутким руководством боевых магов наращивал собственный арсенал доступных к имеющимся стихиям техник. Это ощущалось, как если бы я, будучи студентом, прогуливал 5 лет, а потом за три дня решил все же подготовиться к экзаменам.

Очень не хватало практики, чтобы довести полученные знания до автоматизма, но времени у меня не было, к сожалению. Но даже и это было лучше, чем ничего, честно говоря. Во всяком случае, когда мы подошли к месту, где раньше стоял КПП на государственной границе, я уже был более неприятным противником, чем три дня назад.

На границе нас встретили десять полос с раскуроченным гусеницами асфальтом, остов таможенных будок, опалины и кровь на дороге, которые никто не стал смывать.

Здесь уже стояли наши бойцы, выбившие немцев обратно, но не императорские полки, а чья-то дружина. Без суеты и спешки они приводили остатки пограничного КПП в порядок. Святая заповедь, что солдат всегда должен быть чем-то занят, исполнялась обстоятельно.

Выпрыгнув из кузова, я втянул запах недавнего боя. Мой взгляд безошибочно определил похоронную команду, которая с непроницаемыми лицами курила в стороне, кидая тяжелые взгляды на ту сторону границы.

— Алекс? — раздался знакомый, удивленный голос.

Ко мне подходил княжич Ермаков.

Это был уже не тот пацан, с которым я познакомился осенью. Вторая военная кампания оставила на мальчишке неизгладимый след. Глубоко в глазах Алексея залегла ярость, которую требовалось выплеснуть. Это не наемникам рожи бить в Польше, здесь пришлось гнать немцев со своей земли.

Алексею хотелось крови, да и не только ему. Всем, кто дошел до границы империи, не терпелось сравнять Берлин с землей.

— Привет, — поздоровался я, протянув руку.

— Слышал, как ты выжег немцев, обеспечив нашим войскам прорыв, — ответив на мое рукопожатие, произнес Ермаков, и на мгновение я увидел перед собой восхищенного мальчишку. — О твоем подвиге уже ходят слухи между бойцами.

Я усмехнулся:

— Не верь слухам. Просто повезло.

— Не верьте князю, Алексей Михайлович, — подошел к нам Скороходов. — Мы бы все там и полегли, если бы Александр Владимирович не отразил атаку. Дважды.

— Думаю, мы собрались здесь не меня обсуждать, — заметил я.

Приятно, конечно, получить признание своих заслуг от сослуживцев, но в моем возрасте и с моим послужным списком я уже не нуждался в чужом восторге. Никто же не хвалит пекаря за то, что он печет прекрасный хлеб? Это же его работа. Рутинная и скучная, надо полагать.

Вот и для меня война была работой. Хотя об этом в этом мире никто и не знает.

— В полевом штабе сейчас идет совещание. Мы ждали ваше подразделение для обсуждения дальнейшего плана. Пойдемте, — Алексей сделал приглашающий жест, и мы зашагали в сторону командного шатра.

— Я думал, цесаревич вернет тебя в Москву, — негромко произнес княжич.

— Я похож на собаку, чей поводок можно дернуть?

— Нет… — смутился Ермаков. — Прости, я не то имел в виду. Просто… Маг твоего уровня — большая редкость. Использовать его в прямом столкновении — расточительство.

— Может быть, — пожал плечами я. — Но в такое время каждый делает то, что у него получается лучше. У государя — править страной. У меня — воевать. Все на своих местах.

Алексей кивнул, немного помолчал и уже почти перед самым командным пунктом произнес:

— Я рад, что ты здесь.

Внутри нас ждали с дюжину командующих. Было накурено и нервно — немецкое вторжение оказалось неожиданным и кровавым. Наши приграничные гарнизоны просто смело, а когда военные объекты закончились, немцы начали бить по гражданским. Один из пленных офицеров рассказал, что они рассчитывали за неделю пройтись до Москвы, а потому было принято решение сразу зачищать территорию от местного населения.

Что уж говорить о молодом Ермакове — старые матерые генералы хотели крови