Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

лохами, которые силой пользоваться не умеют, и при каждом удобном случае это демонстрируют. Еще неизвестно, что рассказал деду дядька Тильки и чего мы не знаем. Во-вторых, его душит зависть. Младший змей рано остался без матери. Отец постоянно в разъездах, взрослые братья его воспитали как сумели. Считай, с малых лет чуть ли не беспризорник. А здесь дом полная чаша, все друг о друге заботятся, имидж задвинули и пирожки хомячат, а не шашлыки из ресторанов. Везде уютно, и в семью возвращаться в радость.

В таком ключе о мальчиках-мажорах Томоко, скорее всего, никогда не думала.

— Пойдем к Патрикеевне, квадрики попросим, — решил я разрядить ситуацию. — Пора тыгыдык!

Глава 10

Благодарю Вячеслава Романова за рождение главы 10.

Деревня Гадюкино навсегда туть ♥

— Эй, поганка бледная, мы пришли с миром!

Библиотека встретила нас радушно. Стеллажи и шкафы уходили в горизонт.

— Хоть сигнальную ракету запусти, чтобы тебя можно было обнаружить!

Если бы мимо проскользило бодрое перекати-поле, мы бы не удивились. Кавагути втянул воздух:

— Попробую, но ничего не обещаю.

Шерсть на его загривке встала дыбом, он надулся, как шарик, и пошел по рядам.

В углу стоял немолодой кожаный диванчик скромного вида. На нем лежала полосатая льняная простынь и жёсткая низенькая подушка. Шерстяной плед дополнял картину «сплю как могу». На столике скучала скатерть, обрадовавшаяся живым лицам и начавшая активно махать уголками. Ситуация настораживала не только нас.

— Изаму-куууууун, — протянула великанша. — Мы собираемся прокатиться по царству, посмотреть интересные места. Тебя ожидать?

— Нет, спасибо, — с готовностью среагировал сидевший в кресле Изаму, прикрывая книгу и из вежливости поднимая глаза. — Я пока здесь побуду.

— Хорошо, дай знать, когда захочешь прогуляться, — обескураженно протянула они.

Мы вышли из библиотеки.

— Ну, это финиш, — недзуми был не удивлен.

— Да ладно, вдруг шансы ещё есть?

— Их нет, он проведет время здесь до момента отъезда. Ты не обратил внимания на вещи?

— Какие вещи? — не понял я.

— Те, которые стопками сложены в близлежащей тумбочке. Судя по способу складывания, Анфиса после стирки сразу несла их сюда. То есть в комнате он не живёт.

— Значит, нужно просто принять как данность: для нашего друга каникулы хотя и станут удачными, но мы к этому отношения иметь не будем, — я был настроен очень спокойно. Каждый проводит свое время так, как ему кажется правильным. Если Изаму в раю, кто мы такие, чтобы ему мешать? А если совсем уж понадобится, всегда можно отобрать скатерть. Проголодается — вылезет.

Уэно вышла из комнаты, помятая и недовольная.

— Я не знаю, куда вы собрались, но мне тоже туда надо. И чтоб никаких спойлеров.

Квадроциклов потребовалось всего два. Кавагути, раздолбай, до сих пор не завязал дзюбан. Впрочем, его довольная морда была достаточным аргументом, чтобы оставить всё как есть. Не я же обгорю к вечеру.

Пропрыгав по грунтовкам, чтобы срезать путь, мы въехали в типичный поселочек. Вывеска была снабжена стрелкой вправо и гласила: «СОВХОЗ „СОВЕТЫ ИЛЬИЧА“».

— Ильича? — заинтересованно спросила Томоко. Видимо, мавзолей до сих пор не отпустил великаншу, задевая потаенные струны души.

— Нет, тут нет лича Ленина, — покачал головой я.

Мы повернули к центру села. На небольшом броневичке стоял собственной персоной…

— А? ААА!!! — Томо яростно тыкала в него пальцем. Видимо, ей очень хотелось заорать: «нет, ну ты видел, видел?!»

— Това’ищи! Постоянный количественный ‘ост и сфе’а нашей активности позволяют оценить значение системы массового участия. Повседневная п’актика показывает, что консультация с ши’оким активом в значительной степени обуславливает создание новых п’едложений. ‘азнооб’азный и богатый опыт ‘еализации намеченных плановых заданий способствует подготовке и ‘еализации позиций, занимаемых участниками в отношении поставленных задач. Таким об’азом, постоянное инфо’мационно-п’опагандистское обеспечение нашей деятельности т’ебует от нас анализа нап’авлений п’ог’ессивного ‘азвития. Значимость этих п’облем настолько очевидна, что дальнейшее ‘азвитие ‘азличных фо’м деятельности влечет за собой инте’есный п’оцесс внед’ения и моде’низации…

— Томо-тян, успокойся, пожалуйста. Это не лич. Это Призрак Коммунизма.

— А почему так похож? — великанша трясла головой, пытаясь избавиться от наваждения и белого шума в голове.

— Потому что мы в музее!

— В музее коммунизма? — изумилась Уэно.

— А то ж, — я был рад, что здесь нашлось что-то по-настоящему удивительное.

Степан Дмитриевич, председатель совхоза, и его милая супруга Наташа показывали нам музей. Мы уже успели ознакомиться с парком поломанной сельхозтехники, с клубом, совмещенным со зданием сельсовета, и теперь озирали бескрайнее поле. Небольшие кусты с рассеченными перистыми листьями занимали всё пространство, до куда хватало глазу.

— Вообще никаких «Советов Ильича», конечно, не было. В начале шестидесятых баба Клава при регистрации что-то напортачила. Когда дошло до верхов, название мозолило глаза, но никто из руководителей даже не заикнулся. Кто-то боялся показать себя идиотом: очень уж стыдно было, что, быть может, где-то существует особый том сочинений, где Владимир Ильич советы писал, а они об этом не знают. Да и опасно было.

— А я помню, как-то этот «том» даже появился и лежал с той поры под стеклом в дирекции. Давно дело было, — заностальгировала Наташа.

— Ну вот, а к восемьдесят шестому нам сказали, что совхозы — это несовременно, и выживайте по хозрасчету. Моя супружница тогда и скажи: Степа, а что мы выращивать-то будем, свекла всем без нужды, а морковка поперек глотки! — председатель глухо засмеялся, смахивая на огромного филина.

— А вариантов-то было немного, — ввернула его жена. — В России, знаете ли, из еды всегда в достатке ровно четыре ингредиента: капуста, картошка, кастрюля и сковородка. А по поводу картофеля не Новосибу с его чудным климатом тягаться с Черноземьем.

— Ну вот мы и решили, что раз все уже всё выращивают, а посуду мы до сих пор клепать не научились, чай не металлургический комбинат, посадим-ка коноплю. А ее в восемьдесят седьмом возьми и запрети!

— И что тогда? — вот теперь даже мне стало интересно.

— С той поры совхоз пытался выживать. Какое-то поле злаком засевали, какое-то картохой. Всё как-то плохо росло, как ни изгалялись. Народ тогда и повадился книжку с советами домой таскать, дескать, ответ в ней должен быть. Вот и продолбали ее во времени и пространстве, — хохотнул председатель.

Мы пили чай, сидя на веранде дома Степана. Председатель травил байки.

— Здесь расположена