"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

Никто не приехал.

После первой боевой операции, в мои пятнадцать, на день рождения я получила вместо подарка темный конверт – мои родители погибли в аварии. Управление флайтом в нетрезвом виде… так банально. Так нелепо. Так больно. Но слез не было. В десанте не плачут. Орут, рвутся в бой, выплескивают агрессию в схватке, напрягают мозги перед боем, изучая тактику противника, но не плачут. Мы не умеем. Тогда в пятнадцать я смотрела в зеркало и видела перед собой нечто бесполое, со стальными мышцами, бритым под ноль черепом, маскировочной раскраской на лице и полным отсутствием слез. Мне не было себя жаль, я чувствовала только злость и ярость. В следующей боевой операции я снова была первой, просто так, потому что привыкла быть первой. Всего лишь привычка…

Ну, собственно, и отпуска у меня никогда не было.

Говоря откровенно – даже выспаться толком никогда не получалось. И тут такой подарок судьбы, даже не верится.

Но проваливаясь в сон, я поняла, что это было за предчувствие, не давшее мне заснуть ночью. И порадовалась тому, что доверилась чутью внутреннему и все дела закрыла, и в квартире прибралась, а главное – успела отдать приказ парням копать под Регу, потому что нутром чую – он тут каким-то боком замешан. И вроде нет никаких доказательств, и в целом свидетельств, но я привыкла доверять себе. И парням. А так на душе теперь было спокойно, удивительно спокойно, словно это не я попала конкретно, а архонт этот.

***

Ночь я безмятежно проспала. Утром, поглядывая на наручные часы, которые оставила на столике, поняла, что уже полдень. Встала, съела оставленный для меня завтрак, его в семь утра притащили, и, чисто метафорически выражаясь, плюнув на все, снова завалилась спать.

В обед принесли обед, забрали поднос с остатками завтрака.

Из-под одеяла сонно посмотрела на тайремца явно не из офицерского состава, этот был худым и слишком юным, повернулась на другой бок и снова заснула. Все-таки отпуск шикарная штука, давно надо было попробовать.

Вечером принесли ужин, и почему-то не забрали поднос с нетронутым обедом. Мысленно махнув рукой на странности тайремцев, продолжила спать.

Как оказалось – зря.

– Элизабет, – раздался надо мной голос, и чья-то рука легла на плечо, – послушайте, я вовсе не вижу проблемы в том, что вы здесь поживете немного. Следовательно, ваши переживания и попытки устроить голодный протест, совершенно бессмысленны.

Да, что б тебя, архонт склеротичный, я тебя слышу. И это не голодный протест – я просто столько не ем. И вообще, пожрать я могу в любой момент, а вот сон удовольствие изысканное, и по большей части мне недоступное. Дайте поспать, короче!

– Элизабет, вы меня слышите?

Интересно, а что будет, если я скажу «нет»?

– Элизабет?!

Склеротик доставучий, достал уже.

– Я вас слышу, – ответила дрожащим писклявым голосом.

– Я рад, – произнес архонт Дагрей. – Вы будете есть?

– Ддда, – вновь едва слышно ответила.

Но вообще я предпочла бы поспать.

– Подниметесь?

Я и попрыгать могу, но желательно без свидетелей.

– Когда вы выйдете… – высказала, стараясь скрыть недовольство дрожащим от «страха» голосом.

Пауза, затем с явным облегчением:

– Конечно, я не буду вас смущать. Поешьте. Если пожелаете, можете спуститься к нам кают-компанию. Слово адмирала – вас никто не тронет.

О, я бы посмотрела на того, кто попытался бы меня тронуть. Но лежу, не высовываюсь. Снова кивнула, прикрывшись одеялом.

– Вот и хорошо, – архонт потрепал меня по плечу, поднялся и вышел.

Вашу мать в танаргскую систему воспроизводства, черт! Есть вообще не хотелось. Но пришлось встать, поковыряться в еде. Фрукты и овощи были съедены с удовольствием, зелень салата тоже. Есть мясо желания не возникло – моя б воля я бы к нему вообще не прикасалась. Но откровенно поостереглась, опасаясь, что раскроют меня раньше временим – танаргцы об этой особенности бывших десантников знали, а я не хотела выяснять в курсе ли этой маленькой детали тайремцы, хрен его ведает чем с ним союзнички поделились. Так что пришлось поковырять котлеты, проглотить пару ломтиков стейка, с трудом сдержать рвотный позыв. Странное дело – в десанте жрешь все, что дают, причем именно жрешь, а не ешь. Пищу жуешь и глотаешь, не задумываясь о вкусе, составе, качестве. Это потом, после увольнения, вместе с необходимостью социальной адаптации на тебя сваливается такая хрень как – культура еды. И привыкнуть к ней чертовски сложно. Сходу я оценила только фрукты и овощи, даже сладости как-то не впечатляли – слишком напоминали гематогенные и белковые батончики, которые заменяли полноценный рацион на особо опасных операциях.

Интересно, парни уже сварганили подставу для этого архонта с проблемной памятью?

Вернувшийся через полчаса солдат, забрал оба подноса, удовлетворенно покивав. Я наблюдала за ним через щелку, приоткрыв дверь в душевую.

Нет, здесь оказалось очень даже не плохо, и я даже практически отоспалась за все недовыспанные годы, но очень хотелось умыться и распустить волосы, зажатые в крайне тугом пучке, от чего вся кожа головы уже ныла. Однако, распускать волосы было стремно. У архонта, конечно, склероз, но мало ли…

Так завершился мой второй день на тайремском корабле.

***

Третий ничем не отличался – я отсыпалась, ела, снова заваливалась спать. Для меня, человека, который не спал толком последние лет десять, такая жизнь казалась сущим раем.

Однако имелся в этой идиллии один напряженный момент – архонт Дагрей.

Вечером третьего дня я все так же безбожно спала, когда моего плеча вновь коснулась мужская ладонь. Вздрогнув всем телом, тут же проснулась, но все так же лежала спиной к адмиралу, и поворачиваться совершенно не хотелось.

– Как вы себя чувствуете? – вопросил мужчина.

Изучая взглядом стену, и в частности едва заметную трещинку в краске, пискнула:

– Все хорошо.

– Вы не спустились вчера, – продолжил адмирал.

Черт, не спустилась и не спустилась, я, может, все еще верую в твою память, хотя вера тает с каждым днем, и конспирацию, кажется, вообще даром соблюдаю, вали уже!

Но вслух:

– Простите, мне… мне нечего было надеть… – прошептала я.

И вот все, что я могла – или шептать, или пищать, потому как имелись опасения, что по нормальному голосу архонт меня узнает.

Некоторое напряженное молчание, а затем он произнес:

– Хорошо, я распоряжусь, чтобы с этим вопросом разобрались. Что-то еще?

Ну, если уж ты спрашиваешь, ворюга, то я отвечу:

– Да, у меня нет даже косметики…

– И это все, что вам