Артем Каменистый - Рай беспощадный

Ознакомительный фрагмент

— Жорик — ну как мой должничек держится?

— Да вроде нормально все.

— Смотри — учи его по-человечески. Старайся. Говорят, он ныряет хорошо и глубоко — нам такие «ихтиандры» пригодятся. Эй, пловец — по работе еще не соскучился?

— Можно и поработать, — вежливо ответил Макс.

— Не можно, а нужно! Мы вот подумали: раз ты такой пловец замечательный, то сегодня дадим тебе возможность проявить себя в великом деле — сборе ценных морепродуктов. А именно — ракушек. Жорик — не смотри на меня с таким огромным счастьем в каждом глазу. На детскую работу никто вас ставить не собирался — мелочевку по пляжам без вас малышня насобирает. Пойдете к тем рифам, где вчера были. Там на глубинах будете искать. Все скалы осмотрите подробно — как разворот «Плейбоя». Если мидий насобираете, получите по огромной дырке от бублика. Премия такая. И заодно дровяк постережете, чтобы его не украл никто. Гы-гы-гы! Как вечером назад пойдете, так прихватите по охапке, а то слишком весело будет возвращаться с пустыми руками. Задачу осознали?

— Нам корзину надо, под ракушки, — попросил Жора.

— Может тебе еще чемодан фанерный? Сгоняй на кухню, возьми и бегом в море!

— И скажи, чтобы к нам Надьку с обедом послали, как вчера, а то пришлют дуру тупую и не найдет нас.

— Бегом сказано! Без тебя разберемся кого, куда и во что посылать.

Макс по пути начал расспрашивать о специфике предстоящей работы:

— Жора — ты уже это делал? Как там?

— Да все так же, только хуже гораздо. Ныряешь на дно и осматриваешься внимательно. Как увидишь ракушку, то хватай ее и мне наверху показывай. Если съедобная, то в корзину, если нет, то все равно в корзину — собак тоже подкармливать надо.

— А чем работа хуже?

— А много чем. Ракушки дело странное: в одном месте их прилично может быть, а в другом вообще пусто, или одни несъедобные попадаются. Если повезет, можно набрать полную корзину, а то и больше, а если нет, то пустым вернешься, как Рыжий намекал… урод. А хуже не бывает, когда без ничего возвращаешься — ругают за это старшие и пайку могут урезать. Еще плохо, что на дне всякое может попасться. Допустим, увидишь что-то на раковину похожее, потянешься за ней, а там рыба-колючка спряталась. Как шарахнет, и будешь ты неделю потом пластом валяться, слезы пуская от боли. Осторожнее надо.

— Про осторожность и так понятно. А что он насчет мидий говорил?

— Ракушка такая, похожая на земных мидий — потому так же назвали. Они черные бывают, серые, редко белые. Живут на камнях, прикрепляясь к ним крепко. И самое главное — чаще всего если одну нашел, то рядом их еще много будет. Бывает так много, что вся скала облеплена. Вкусные они, ценятся очень. Удача большая найти такую полянку. Хотя бывает и покруче удача. Большой когда-то нашел завитушку такую огромную, что вдвоем ее тащили в поселок. Килограмм, наверное, тридцать в ней было.

— Завитушка?

— Ну мы не ботаники — как умеем, так и называем. Крученая раковина с широким входом — таких тут много бывает, но завитушка самая огромная. Бывает еще королевская мидия: двустворчатая, ползает по дну, тоже здоровая. Иногда килограмм на пять-десять попадается. Но завитушка гораздо круче по размеру.

— И где таких гигантов можно найти?

— Да где угодно. Только на мели их не встретить — глубину любят. Я думаю, на глубине метров тридцать их вообще полно. Только как там достанешь — даже ты не донырнешь туда.

— Маску или хотя бы очки, ласты, груз — достану.

— Гонишь!

— Мировой рекорд погружения без акваланга даже у женщин давно уже за сто метров перешагнул. Ама — японские ныряльщицы за жемчугом, работают на глубинах пятнадцать-тридцать метров. Десятки и сотни погружений в день делают, тоже без акваланга. Мне, конечно, далеко до их рекордов, но тридцать может и рискнул бы разик-другой — чем я хуже японок? Одно время увлекался глубиной — знаю, что и как там надо делать.

— Уверен, что на тридцать достанешь?

— Если честно, то нет. Но попробовал бы. С грузом это не так уж сложно, если не профан.

— Эх!.. Груз еще ладно — найти можно, а вот ласты-маски — это просто пипец! Ну где их взять?!

— Двадцать пять метров под водой я спокойно проплываю. И гораздо больше могу — пытался семьдесят пять сделать, но тренер на полусотне остановил и отругал. Но это не в глубину, а в длину. В глубину не пробовал — негде было. А здесь страшновато пробовать — с этими акулами и щуками.

— Акул мало здесь. Хотя нам и одной Анфисы хватает.

— Так это одна и та же акула, или разновидность так называете?

— Одна и та же…сволочь. Взяла и поселилась в проливе возле буя. Там ведь часто народ падает, вот ей и понравилось. Она уже столько людей небось слопала — не сосчитать. Акула-людоед.

— Почему не убьете?

— Смеешься? В ней метров семь длины и пасть что двери у шкафа. Чем ты ее? Ножичком перочинным?

— Так копья есть.

— Деревянные и костяные. С плота ее несколько раз ими били, да только без толку — шкура у нее как резиновая. Наконечники ядом осьминожьим смазали, но не помогло — не смогли пробить. Даже поцарапать не получилось. А когда она чуть плот не разнесла, перестали пробовать. Иглобрюха[2] ядовитого ей бросали, а она ее жрать не стала. Приманки отравленные тоже не тронула. Так и живет Анфиска рядом с нами.

— Идиотизм… с какой-то рыбой не можете справиться…

— Вот сам и попробуй, если такой умный! Слыхал, как в Красном море туристов акулы жрали? И никак их отвадить не получалось. И это при том, что там у народа все было — оружие разное, снаряжение водолазное, катера и корабли. А у нас что? Ничего нет! И вообще: от нее даже польза бывает — мелких акул от острова отвадила. Никого рядом с собой не терпит. Редко чужая появляется и надолго не задерживается — Анфиса не любит конкурентов. Да ты не бойся: от расселины она редко уходит и быстро назад возвращается. У нее любимое место возле буя, а мы сейчас в другой стороне.

— Видел я вашу Анфису позавчера, когда расселину переплывал.

— Да?! Тебе крупно повезло, что не напала!

— Да я успел раньше нее до рифа добраться. Чуть-чуть опередил — плаваю быстро.

— А… Ну все равно повезло. Когда светляк человека сюда кидает, у нее самое раздолье. Я однажды слышал, как орал тип, который сюда попал. Сразу к ней в пасть. Бедолага…

— Погиб?

— Ага. Но не сразу. У нее привычка гадкая: отхватит кусок, и бросает человека. Потом возвращается. Вот он и успел покричать. А толку? Плот побоялись посылать — все равно его уже не спасти, тем более Анфиса после того как нападет на кого-нибудь, злая становится. А плот у нас хлипкий — страшно, что разнесет.