Радиус 227. Книга 6 - Артем Юрьевич Матюшенко

— Согласный, чего там! — махнул рукой его отец, — Но только русские ремонтировать буду, пока за иномарки не возьмусь.

— Все как сами решите, да на иномарки у нас и запчастей пока нету. — успокоил его Николай.

Глава 8

В Ягодном Дохлому понравилось — тут работало все, и гостиница, и видеосалон, и масса мелких забегаловок и кафешек, и магазинчики с рынками шумели продавцами и многочисленными покупателями — все крутилось и переливалось яркими красками насыщенной жизни. Даже, водители, таксующие на своих авто, часто встречались в оживленных местах. За последние годы, когда в Радиус потек ручеек переселенцев по здоровью, поселок увеличился втрое и, по правде говоря, населением уже давно не уступал городу. Все потому, что первые годы, боясь прибывающих сюда тяжелобольных, власти Асино запрещали им покидать Ягодное в течение года, установив таким образом длительный карантин. А прижившись в Ягодном, проведя тут год и больше, выздоровевшие люди уже не спешили переезжать, меняя шило на мыло. Серый и тихий Тегульдет на фоне Ягодного был действительно мрачным захолустьем.

Ну да, там каждый второй бывший зека, оказавшийся здесь без копейки денег, которому, считай, пожизненное впаяли, хоть и назвали такую ссылку «жизнью с чистого листа». А тут тоже почти новая жизнь, но уже двое из трех жителей Ягодного — переселенцы по здоровью, которым при помощи магического эфира удалось побороть свой недуг. Там бедность, тут веселье и достаток! Пусть достаток напускной и не для всех, но он есть. И Дохлый твердо решил заработать столько денег, чтобы со временем обосноваться в Ягодном в числе тех, кто, ни в чем себе не отказывая, вкушает плоды этого достатка.

Вот только дома тут стоили целое состояние и отдавать большую часть своих монет и монет, доставшихся ему от Шрека, Дохлый был не намерен. Пока не намерен. Зачем тратить последнее, если возле серых земель много поселков стоят заброшенными? Тот же Латат, через который раньше заезжало больше всего переселенцев, сейчас никому не нужен. Там даже областная администрация таможенный пункт контроля за поступающими в Радиус товарами открывала, но проработал тот недолго. И сейчас дом, расположенный возле дороги, всего метрах в ста от серой зоны межмирья, стоял пустым, но вполне пригодным для жилья.

Первым делом Дохлый решил еще раз проверить свой новый дар и появившуюся в связи с этим теорию. Он решил совершать вылазки в эти серые земли, что простирались теперь за границей Радиуса. Примерно неделю назад, когда только слетел дымчатый купол, им по делу колдуна пришлось вдвоем с Кузякиным — Шреком скататься до приграничной деревушки. Там Дохлый первый раз проверил себя на выносливость, подтверждая наличие полученной после бури силы и свою догадку. Там Саша и предложил своему дружку обследовать видневшийся вдали дом. На машине заехать в серую зону не вышло, она заглохла, проехав всего метров десять, и они вдвоем вытолкали ее обратно.

Дохлый прошел по серой зоне около полукилометра, может, чуть меньше. А вот его здоровяк-дружок не одолел и половины этого расстояния. После первых ста метров его начало пошатывать, еще через сотню несколько раз вывернуло, выплеснув из желудка весь завтрак и вдобавок пошла носом кровь. А вот Дохлый чувствовал себя сносно, ну по сравнению со Шреком, конечно — головокружение ощущал и он. Когда Шрек сказал — «ну его нахер, такие прогулки!» и повернул назад, Дохлый прошел еще метров двести и только тогда у него сдавило голову словно металлическим обручем. Он стал ощущать нехватку внутренней силы, что понемногу тянул из сгустка внутри себя. Пройдя еще три десятка шагов, ощутил и у себя во рту металлический привкус и сильную тошноту. Только тогда он повернул назад, но все равно чувствовал себя победителем в этом нечаянном соревновании. Шрек же, показав слабость, еще больше злился и доводил своего подельника тупыми шутками и подколками, видно, компенсируя свою беспомощность за пределами Радиуса.

Уже потом, задавая некроманту наводящие вопросы, Дохлый уяснил, что внутренняя сила инициированного — это мана и ее можно развить, прокачивая, как атлет мышцу. Теперь же Дохлый, поселившись в Латате, решил проверить свои догадки, узнать наверняка — прокачается ли его мана, если делать ежедневные вылазки в серую зону межмирья. Нет, он понимал, что скорее всего, уйти через серые земли во внешний мир вряд ли удастся. У него были насчет этих вылазок другие мысли — он придумал как использовать свою внутреннюю ману, чтобы разбогатеть здесь.

Дохлый делал в день по две, а то и три вылазки за бывшую границу Радиуса, с каждой вылазкой проходя на полтора, а то и два десятка шагов больше. Он и сам ощущал, что сгусток силы внутри или мана, как назвал ее колдун, становилась все насыщенней, сильнее, делав сильнее и его самого. Прокачка маны отражалась не только в расстоянии, которое он мог пройти по серой зоне, но и в его фокусе — создании перед собой мерцающего зелеными сполохами воздушного экрана. Сейчас экран стал больше, почти в рост человека и намного плотнее, даже самому Дохлому казалось, что еще немного и в середине экрана появится сначала небольшое, а потом все разрастающееся оконце — выход во внешний мир. Но окно не появлялось, а всей его внутренней силы хватало всего на пять минут поддержки такого воздушного экрана.

Дохлый не только совершал прогулки по дороге, но и обследовал брошенные дома серой зоны, частенько находя то инструмент, посуду, книжки, то вполне пригодное ведро или таз в пустой бане. Но опускаться до бедолаги барахольщика, торгующего в Ягодном на развале всякой всячиной, был не намерен — потренировавшись неделю и заметно усилив свою ману, приступил к следующей части своего плана.

Приехав в Ягодное, Дохлый стал захаживать в небольшие кафешки, подсаживался к одиноким, но, судя по одежке, не совсем бедным людям. Подливал им водки, предлагая выпить за знакомство и потом намекал им в разговоре, что знает человека, способного открыть портал и вывести людей из Радиуса во внешний мир. Он изображал из себя изрядно выпившего и когда посетитель, заинтересовавшись, переспрашивал — прижимал палец к губам и мотал головой, делая вид, что уже и так сболтнул лишнего. Кто-то посмеивался над его откровениями, кто-то крутил пальцем у виска или махал рукой, не веря, а то начинал в ответ травить другие байки и легенды Радиуса.

Но на третий день ему повезло. Мужчина лет сорока в мятой шляпе и очках, которого Дохлый запомнил как Бориса бывшего журналиста какой-то захолустной газетенки,