Княжна Тобольская - Ольга Смышляева

потянулись остальные курсанты. Цель импровизированного собрания достигнута — Вика предложила мировую, я её подписала. Дружбой, конечно, не пахнет, но этап презрения остался позади, а там сработаемся.

Последним выходил Гриша.

— Не просри последний шанс, Тобольская, или… — он красноречиво повёл бровями.

— Что? — устало спросила я. — Снова вешаться?

— Или останешься одинокой и никому не нужной до самого выпуска, а потом… Честно говоря, я не знаю, что с тобой будет потом. Слышал, ты помолвлена.

— Больше нет.

— О как! Жениху повезло, вовремя соскочил.

— Заканчивай хамить, Гриша. Грубость в одни ворота очень невежливо. Я уже пообещала декану Рязань-Тульской быть пай-девочкой, а Ирэ-э… Василиса Тобольская держит данное слово.

Парень недоверчиво хмыкнул:

— Раз так, это сильно облегчит тебе жизнь. Теперь шуруй в библиотеку за учебниками и чтобы завтра как штык к началу занятий. Засим прощай!

Издевательски подмигнув, Гриша Псковский оставил меня одну посреди аудитории.

— Спасибо, — крикнула ему в спину.

Да уж. Восстановить репутацию Васи будет непросто. Понятия не имею, действительно ли Тобольская была человеком чести, однако теперь будет.

* * *

Остаток дня прошёл без потрясений. К ужину я не опоздала, столовая кишела оголодавшими курсантами, как шаланды Кости-моряка кефалью, но ни один из них проблем не доставил. Показательная расправа над Сашей этим утром возымела успех. Расправа и угрозы пойти к ректору с отборной клеветой в адрес каждого, кто тронет милую Василису хоть пальцем. Теперь меня не задирали, а всего лишь сторонились, как чумную. Вот и славно. Быть социальным изгоем вообще не проблема на фоне того, что я очутилась в новом теле и в новом мире.

Прошло уже больше суток, а до сих пор пробирают сомнения в реальности происходящего. В основном, из-за непривычного тела. Ирэн была ниже ростом и не такой фигуристой в районе бюста, что уж говорить об однотонных волосах. Если бы не ректор со своими странными намёками, покрасила бы их уже сегодня. Я будто надела неудобные туфли на катастрофически высоком каблуке и шкуру ежа иголками внутрь. По идее, разница вообще не должна ощущаться, а вот хрен здесь — оказывается, сознание влияет не только на память, но также на физические ощущения, и сейчас у меня жёсткий период акклиматизации.

Ужин обошёлся без эксцессов, однако после него меня ждал очередной неприятный сюрприз. Ректор основательно взялся за выполнение приказа «Лишить Тобольскую привилегий». Понижение уровня допуска в удостоверении фигня на фоне того, что меня выселили! Точнее, переселили. На двери прежней комнаты висело электронное уведомление о необходимости освободить занимаемые помещения к концу дня. Теперь, вместо просторных апартаментов с козырным видом из окон, Василисе положена комната для курсантов среднего достатка на первом этаже общежития в самом дальнем его закутке. Интерьеры безликие, особо развернуться негде, спасибо хоть без соседок. Вещи предстояло переносить собственными силами, но я не испугалась расстояния и количества ходок. Скромничать не стала, прихватила всё, что не вызывало вопросов в способах использования.

Глава 10

Первый учебный день едва не начался с опоздания. Вчерашний переезд я закончила в час ночи, а после… после распечатала пачку гранатового пойла и прикончила её на добрую половину. Повезло, что градусов в ней около десятки, иначе проспала бы до полудня. Наспех позавтракав в полупустой столовой, влетела в положенную аудиторию самой последней. На часах тридцать пять минут десятого, профессор ещё не подошёл, но на доске уже горело название грядущей лекции: «Налоговые органы какъ субъекты налоговыхъ правоотношенiй».

Мест в огромной зале хоть отбавляй, выбирай любое. Я намылилась сесть поближе к окнам, когда пересеклась взглядом с Надиром. Зеленоглазый, как такси Боярского, парень улыбнулся мне уголком губ и легко кивнул на соседнее место. Чуть поколебавшись, я приняла приглашение. После вчерашней индульгенции репутацию ему не испорчу, а намеренно держаться в стороне от коллектива не хочу. Одиночество не про меня и, судя по фотографиям с бесчисленных вечеринок на странице в соцсети, не про Васю.

— Ты прогуляла тренировку, — негромко сказал Надир.

— Какую?

— Шаолиньцюань, ушу.

— Разве? В расписании первыми стоят налоги.

— Тренировки вне расписания, — «обрадовал» парень. — У первого курса они проходят с семи до восьми, зал номер девять в комплексе «Двух Клинков». Посещение обязательно.

— Буду знать.

Так вот почему первокурсники завтракают с девяти. Как щедро! На приём пищи остаётся полчаса, а потом бегом на лекцию, догоняться гранитом науки.

— «Налоговая политика Великого Княжества Российского» самый скучный предмет курса, — Надир переключился на следующую тему.

— Я бы поставила на бухучёт.

— К концу этого занятия передумаешь, гарантирую. Профессор Самарский читает медленно и без пауз.

— Много я пропустила?

Надир кивнул:

— Почти половину лекций. Через месяц уже семинары начнутся, а затем промежуточный экзамен. Автоматом здесь не отделаешься, забудь сразу, хотя в сессию налоги не включены.

— Ну вот, — я криво усмехнулась, — предмет самый скучный, но скучать с ним времени не будет.

— Если возникнут вопросы по теме, спрашивай. Отвечу на любой от истории налогообложения до налогов на отдельные виды деятельности.

— А ты всем предлагаешь помощь? — спросила с лукавым прищуром.

— Нет, — без увёрток сознался он. — Просто тебе она не помешает, а мне не сложно. Я в налогах неплохо разбираюсь лет с пяти.

А внешность-то обманчива!

— С пяти лет? Только один вопрос: зачем?

— Не было выбора, — просто ответил Надир. — Мой отец отвечает за финансовую политику в области, он младший брат главы семьи Самаркандских, — парень прикоснулся к серебряному медальону на своей груди с необычным гербом: по центру лазурного щита возвышался серебристый волнообразный столб, по бокам от которого шли золотые ветви, а сверху белый прямоугольник с тонким орнаментом и тремя чёрными кольцами.

— Раз тебе не сложно, отказываться от помощи не стану. Спасибо за предложение.

— Пожалуйста!

— Интересный герб у твоей семьи, — сказала, чтобы поддержать разговор. — Что означает?

— Сверху эмблема Тамерлана, великого завоевателя, создавшего в своё время огромную империю. Самарканд был её столицей. Серебряный столб — это река Зеравшан, основа жизни нашего края, а ветви тутового дерева символизируют шелководство.

— Каким образом? Разве шёлковую нить получают не из коконов шелкопряда?

— Тутового воздушного шелкопряда, если точнее. Его гусеницы питаются листьями этого дерева.

— Неужто шелкопряды бывают стихийными?

— Давно уже, — обыденно ответил Надир.

— И как оно?