Алекс и Алекс 4 - Семён Афанасьев

по званию. — ПАРА БОЙЦОВ СЮДА! ВЗЯТЬ ЭТО ПОКРЫВАЛО, — медик ткнул пальцем в ближайшую кровать. — ЕГО В МОЮ МАШИНУ! Я приехал на его кураторе, — снизошёл он до пояснений представителю военной прокуратуры, демонстративно игнорируя всех остальных.

— У нас не получится его опросить? — вежливо и подчёркнуто мягко спросил армейский юрист.

— На глаза гляньте его. — Хмуро проворчал доктор. — Что видите?

— Как белая патина поверх склеры. — Добросовестно отозвался прокурорский, скользнув взглядом по мальчишке в кресле.

— Термический ожог. Опросить сможете после того, как… — дальше врач выдал руладу медицинских процедур, названий которых всё равно никто не понял.

— Да я не думаю, что есть необходимость!‥ — осторожно потрогал сзади за рукав военного коллегу гражданский прокурор. — Судебный исполнитель тут!‥ Личность нынешнего владельца жилья установлена. Караул в квартире ваш. По мне, мы и сами разберёмся. Что тут неясного?

— Я попрошу без скоропалительных выводов! — достаточно резко подал голос присутствующий полицейский чин, но на него цыкнули сразу двое прокуроров.

Обозначив, что ему в частности, и Департаменту полиции вообще, сейчас не по чину открывать рот ввиду далеко не первого инцидента в исполнении полиции против одного и того же фигуранта-армейца.

— Благодарю, — церемонно поблагодарил врач обоих прокуроров, параллельно наблюдая, как двое дюжих «красных шапочек»3 подхватывают пострадавшего на покрывало и вообще без усилий, бегом, несут вниз.

— Эй, подождите! — окликнул врача уже у двери армейский юрист. — У вас есть ключи либо коды этой квартиры? Как нам её закрыть, когда окончим?!

— Нет ключей. — Коротко бросил врач, даже не оборачиваясь и силясь догнать бегущих галопом вниз носильщиков.

— Да перестань ты!‥ — повторно прорезался гражданский прокурор. — Ну поставим на кнопку совместно! Потом код в Корпус отправим. Там ему передадут… Пошли работать, — он потянул военного коллегу обратно в комнату.

— Почему не едет скорая? — ни к кому не обращаясь, достаточно громко выговорил представитель департамента полиции.

Ему никто не стал объяснять, что третий экипаж «красных шапок», заблокировав въезд в жилой блок и в квартал, тормозил сейчас все машины подряд. Имея целью задержать гражданскую скорую помощь настолько, насколько это только было возможно.

По армейскому телеграфу уже пронеслось: на конкретного деревенского паренька, из-за океана, родившегося чуть не у чёрта на рогах где-то на Парагвае, в Муртиньо, муниципальные полицаи наезжают далеко не первый раз.

Обычно военная полиция была далека от каких-то коалиций с любым другим родом войск или подразделением. Но такое постоянство муниципалов (со знаком минус) ни в какие ворота не лезло. Надо было дать понять местной полиции, что в следующий раз медпомощь к их людям не просто задержится. Она вообще не будет допущена.

Потому ещё один усиленный экипаж, повинуясь негласной команде по не афишируемым каналам, чётко выполнял установку: умереть, но гражданских врачей задержать минимум на два часа.

Медики, устав ожидать освобождения проезда, вызвали муниципальный патруль. И теперь «красные шапки», переругиваясь на неизвестных местным языках, всерьёз планировали начинать стрелять для начала по колёсам оппонентов.

Некоторые злые языки на следующий день говорили: «красные шапочки» влезли лично в эти разборы только потому, что их попросили об этом очень влиятельные лица из неформального ветеранского объединения.

Но это, конечно же, не могло быть правдой: ведь у всех ветеранов, сидящих на должностях, которые позволяют просить о подобном, наверняка есть свои серьёзные дела.

Ещё большей неправдой являлись те слухи, которые утверждали: экипаж MP, стоявший почти насмерть и задержавший гражданскую скорую помощь почти на три часа (вместе с муниципалами, безуспешно торившими дорогу медицине), на утро благоухал дорогими сигарами и стал богаче чуть не на четверть оклада.

* * *

— Да не стоит беспокоится. Обычный ожог! — Говорю Матеушу на всеобщем, поскольку в транслируемой мне Алексом виртуальной картинке на сидении водителя опознаю Бака. — Рассосётся за час-полтора! У меня уже было такое. После Виктора Штавдакера, на полигоне.

— Это спланированный момент? Или случайно подставился? — нейтральным тоном уточняет Бак, явно утапливая педаль акселератора в пол и нарушая все возможные правила.

— Спланированный. Телесные повреждения средней тяжести — уже совсем другая статья. Мне Хаас кое-что прислала в режиме реального времени, пришлось менять на ходу схему. — Добросовестно говорю, как оно есть.

— А как вы с ней связь поддерживали? — Бак неожиданно загорается любопытством.

— У комма есть режим телеграфа, код Герке4. Хаас через программу-конвертер говорила текстом, а меня дёргало в кармане вибратором, слабым разрядником.

* * *

Бак с Матеушем переглядываются.

— Ладно. Не хочу ничего знать о ваших делах… — куратор делает вид, что смотрит на дорогу.

— Жойс в курсе? — спрашивает у меня Матеуш. — Ей надо позвонить?

— Он сразу ей позвонил, — почему-то отвечает за меня подполковник. — Это она и подняла всех на уши.

— А-а-а…

* * *

— Не волнуйся, он в порядке. Может говорить, и даже вполне ориентируется в пространстве. — Бак, пропустив вперёд парня с закрытыми повязкой глазами, захлопнул изнутри двери кафедры и поприветствовал поднятой ладонью заведующего кафедрой.

— Боец, ты точно в порядке? — чуть нахмурившись, полковник задумчиво проводил взглядом пацана, безошибочно направившегося к стульям у стены.

— Так точно, — вздохнул тот, падая назад и занимая единственное мягкое кресло в самом конце ряда. — Повязка — это капитан Карвальо. На сутки, в воспитательных целях. Так-то, она не нужна. У меня уже бывали такие травмы. Есть опыт.

— Так, а как он в пространстве с закрытыми глазами ориентируется?! — заведующий кафедрой непонимающе обернулся к Баку, фоня искренним недоумением.

— У него чип имплантирован же. — Напомнил подполковник. — Он сам себе в голове картинки обстановки в три-дэ рисует. Видит всё в виде силуэтов, в чёрно-белом цвете. На дистанциях до десятка метров — почти без искажений.

— Есть искажения, если шумно, — ещё раз вздохнул соискатель. — Но не тут. Тут идеально.

— Да может он говорить, Лео! — с нажимом скорчил гримасу куратор и приземлился за свой стол. — Алекс, не сочтите за труд, ответьте старикам на несколько вопросов. Раз уж мы вместе с заведующим кафедрой, по вашей милости, сейчас тут…

— Я в полном вашем распоряжении. — Тут же отозвался соискатель.

— Можете пояснить нам ваше видение работы этой… вашей шкалы? — Полковник включился в рабочий режим и