Петля, Кадетский корпус. Книга четырнадцатая - Евгений Артёмович Алексеев

все равно не собирался загонять в шахты пять тысяч кадровых солдат, да и никто мне этого не позволит…

Выхожу из петли.

На какое-то время корейцы застыли в текущем лагере, вроде даже потихоньку окапывались, но без особого энтузиазма. Создали штаб, от меня там работал опытный фон Эйхгорн и Дугар Тапхоев, хангуки прислали давешнего интеллекта и пару помощников. Офицеры вышли к морю на одном из кораблей Джона Гоу, наладили связь и запустили процесс признания пленных согласно международной конвенции. После соблюдения всех формальностей морпехи сложили оружие… Однако пора бы и отчитаться перед бароном Корфом, не стал откладывать дело в долгий ящик, наладили связь…

— Модест Андреевич, у нас появилось достаточно пленных, однако есть небольшая загвоздка, британцы оказались натуральными наемниками, под командой некоего полковника Читтама, а хангукам пришлось гарантировать признание их военнопленными, но до выяснения принадлежности к государству, — начинаю доклад.

— Хмм… по лайми все понятно, а вот касательно корейцев, зачем так заморочились? Боюсь у нас не будет официального повода для введения в Манчжурию военного контингента, — посетовал глава СИБ.

— Мы пытались избежать больших жертв в момент столкновения, — поясняю причины своего великодушия и ошарашиваю, — В целом сейчас нет необходимости введения российско-китайского контингента в Айсиньгьеро, обе группы захватчиков взяты плен почти в полном составе, за исключением убитых.

— Ого, неожиданно, — явно удивился глава СИБ, плохая связь и слишком быстрое развитие событий смогли поразить даже всеведущего шпиона. Ну оно и понятно, все происходило в степи, чтобы доложить в Москву агенты Корфа должны были в начале выбраться в места, где работает электроника.

— Сами на это не рассчитывали, как-то так вышло, — мысленно пожимаю плечами, на самом деле хотели потянуть вторжение, измотать врага, о нанесение поражения на поле боя изначально и речи не было…

— Их было слишком мало, или хлипкие на удар? — поинтересовался барон Корф.

— Три тысячи британцев и пять тысяч корейцев, последние однозначно кадровая морская пехота Империи Коре, взяли бригадного генерала Ким Хониля, его опознали мои люди, — делюсь подробностями, позже передам подробный отчет.

— Нда… в принципе угрозу отвели, что предполагаешь делать дальше? — уточняет Модест Андреевич.

— Думаю, если оставить как есть, то Ми-6 и их коллеги из Коре продолжат нападки, предлагаю провести официальную процедуру признания меня как сюзерена Манчжурии со стороны Российской Империи и Поднебесной, после этого согласно международного законодательства можно ввести ограниченный миротворческий контингенте, — выдаю свои мысли, но это уже дело взаимоотношений между двумя сверхдержавами.

— Думаю примерно в том же ключе, но вопрос нужно решать с Его Величеством, — соглашается барон Корф, — Ты накидай подробный отчет, сегодня же постараюсь попасть на высочайшую аудиенцию, дело спешное, не ровен час, британцы решат обострить ситуацию.

— Сделаю, — в принципе у меня все готово, осталось подчистить ряд моментов и отправлю сведения…

* * *

Тем же вечером барон Корф дожидался в приемной Петра Романова, тот как раз принимал у себя светлейшего князя Лопухина, который привел каких-то иностранцев, а так как вопрос касался и дипломатического ведомства, то главу СИБ позвали в аккурат к концу встречи. Вскоре из тронного зала вышла солидная делегация, это оказались представители Кайзера, сотрудники МИДа повели чем-то довольных гостей на ужин. Модест Андреевич сделал зарубку себе на память, Канцлер безусловно протащил чужаков с ведома его службы, но видно сделал это окольными путями, значит надо подчистить свои ряды и взять на карандаш немцев…

— Вы можете войти, — мысли силовика прервал вышколенный секретарь.

— Ваше Величество, я по поводу миссии графа Соколова в Манчжурии, — обозначил тему барон Корф, Самодержец должен решить и подать условный знак о том, насколько можно посвящать в детали князя Лопухина.

— Помню, помню, он туда отправился, чтобы прощупать почву на предмет реализации прав, дарованных моим царственным братом Цинь Ши Хуанди, — ответил Романов, делая тайный жест, это означало, что подноготную Михаила нужно держать в тайне от Лопухина, а касательно Айсиньгьеро можно говорить свободно. Нда… даже вернейшие из вассалов по-разному понимают и трактуют интересы Родины и Трона.

— И каких успехов достиг сей в высшей степени примечательный юноша? — тут же полюбопытствовал Канцлер.

— Невероятных, — сухо ответил Модест Андреевич, — Мы предполагали, что Михаил наладит отношения с Орочонами, пользуясь родственными связями подчиненных ему Ойратов, ну и познакомится с атаманом Хабаровым…

— Разве последний не смутьян, бежавший из страны? — перебил цепкий на память князь Лопухин.

— Он самый, но раскаялся и всеми силами жаждет репатриации, — не моргнув глазом, соврал глава СИБ, легенду они с Его Величеством уже обсудили заранее, Хабаров на самом деле являлся непримиримым врагом трона, однако совсем недавно к нему подобрали ключики…

— Понятно, — кивнул дипломат, но тоже явно оставил себе зарубку на память, дескать при случае копну глубже, тем более в МИДе была своя Служба Безопасности…

Глава 11

Коронация

— Так что там по Михаилу? — поторопил Самодержец, недовольный тем, что беседа ушла в сторону, заодно и Канцлера одним суровым взглядом окоротил, чтобы не задавал лишних вопросов.

— Вождь Орочонов Бургуми Урангкай, Хабаров, глава клана Шуньфонг принесли Михаилу присягу верности, а племена юэйчжэней признали его Верховным Вождем, и это, несмотря на активное противодействие спецслужб Британии и Коре, которые поддерживали своих сателлитов наемниками, оружием и деньгами, — коротко ответил барон.

— Однако! — Император даже крякнул от удовольствия, — Замечательная Виктория!!!

— Абсолютная, Ваше Величество, — улыбнулся Модест Андреевич и добавил, — Но надо утрясти некоторые немаловажные моменты, они как раз касаются наших взаимоотношений с Китаем, Британией и Коре.

— Последние двое брыкались? — лаконично спросил Самодержец.

— Еще бы! Сеул и Лондон не смирились с поражением и направили в Манчжурию армию, насчитывающую восемь тысяч штыков, причем хангуки, ранее потерявшие в Айсиньгьеро всех наемников, додумались послать пять тысяч морской пехоты, только наспех переодев бойцов, — продолжил барон Корф, — По итогу враг разбит, более семи тысяч солдат и офицеров взяты в плен, правда корейцам во избежание потерь пришлось предложить статус военнопленных до выяснения принадлежности к державе…

— Это лишнее, такое положение в будущем может сильно осложнить дело, — взял слово Канцлер, — Я бы советовал признать их военнослужащими Коре, или наемниками.

— Андрей Васильевич, вы бы в подобной ситуации не то, что советовать, говорить-то не смогли! —