Дурная земля. Проклятый (СИ) - Дмитрук Николай

— На, отчекрыжь ему ухо.

— Я…я… Нне… — отступив назад, испуганно промямлил Антон. Сержант шагнул вперед, и резко схватив его за грудки, прошипел:

— А ты сука, не спеши отказываться. Тебе щас надо одно из двух выбрать: или ты режешь, или как и он отправишься на рудники. Кровью там падла харкать будешь! Свои кишки выплевывать! Уж я прослежу, чтобы ты сдох там за месяц-полтора. Даже не сомневайся! Ну так, че выбираешь? — сержант ткнул Антона рукоятью ножа в грудь.

Дерьмо! Гребанное, е…чее дерьмо! Вот это он встрял! Антон лихорадочно соображал как быть, но без толку. Если он не хотел отправиться вслед за тем парнем на шахты, другого выбора у него не было. Конечно раньше, еще на Земле, ему было все равно. Жить или нет… Там на Земле, в обычной тюрьме, он нет-нет да и задумывался над тем чтоб влезть в петлю, и дело с концом… Но после попадания сюда, фактически в смертники, мысли о самоубийстве как-то сами собой исчезли. Оно и понятно — какой нахер суицид там, где тебя и так все время пытаются сожрать, взорвать или пристрелить!…

— Ну давай, не телись!… - прервав его мысли, сержант снова ткнул рукоятью ему в грудь — хватит сопли жевать. Начинай! Начинай, сука!!

Словно во сне, будто в каком-то жутком, кошмарном бреду, Антон взялся за рукоять неслушающимися пальцами, и шагнул к сидевшему на снегу парню. Удерживаемый двумя солдатами, тот рванулся увидав это, и закричал:

— Нет! Нет!! Вы!… Вы не можете это сделать! Не по закону!… - Антон увидел как у него на штанах расплылось темное пятно. Пацан обмочился от страха.

— Земные законы здесь не действуют, баран! — осклабился сержант — это другая планета. Поскольку мы сейчас находимся на землях Теткома, то закон здесь представляют солдаты корпорации. А конкретно — я. Я теперь твой закон, б…дь! И к тому же, согласно параграфа 32 Колониального Устава, все беглые каторжники и ссыльные — вне закона, я прямо сейчас могу убить тебя без всякого суда и следствия. И буду прав. Ты не знал об этом? Жаль конечно. Но это твои проблемы — сержант велел Антону продолжать. Перехватив рукоять, он прижал лезвие ножа к ушной раковине и надавил. Потекла кровь, парень закричал, Антон резанул еще раз и правое ухо беглеца, отвалившись упало на снег. Один из бойцов сразу залепил пленнику рану, что бы тот не истек кровью:

— Ыыыы…. Ыыы… — парень уже не орал, а глухо выл, закусив губу. Схватив его за волосы, сержант поднял ему голову и снова повторил свои вопросы. Парень все еще молчал, и сержант велел Антону продолжать. В этот раз, он решил заняться его пальцами на правой руке. Беглец заговорил лишь после того, как его указательный палец упал на снег рядом с ухом. Удовлетворенный полученными ответами, сержант решил закончить допрос. Забрав у Антона свой нож, он вызвал вертушку и связался с остальными. Как только она прибыла, солдаты погрузились в нее вместе с пленным. Там уже сидело трое поисковиков и пятеро зеков — все кого они взяли живыми. Антон и один из солдат поднялись на борт последними. Лишь после того, как прикрепили машину группы к вертолету тросами. Сразу после взлета, Эхо взял курс на один из рудников.

Поисковики заняли все посадочные места в отсеке и Антону пришлось всю дорогу сидеть на полу, у самого погрузочного пандуса. К счастью полет продолжался недолго: минут через двадцать вертолет стал снижаться, и вскоре приземлился на дне огромного, глубокого каръера. Выйдя наружу, Антон по-быстрому отцепил тросы и какое-то время осматривался. Пока сержант не приказал ему вытащить объемную пластиковую сумку из вертушки. Все бойцы и охраняемые ими каторжники, к этому времени уже тоже вышли наружу. Когда Антон стал вытаскивать черную объемную торбу из-под сиденья, она вдруг расстегнулась и на металлический пол выкатилась отрезанная, человеческая голова:

— Бл…! — судорожно сглотнув, Антон взял ее за волосы и запихнул обратно, на автомате заглянув внутрь. Там лежало еще несколько голов, и руки. Отрезанные кисти рук. Ругаясь про себя, Антон застегнул сумку снова, подхватил ее и потащил на выход.

— Че так долго? — недовольно зыркнул на него сержант. Не дожидаясь ответа, он повернулся и сделав знак Антону следовать за ним, пошагал к толпе каторжников, которую охрана уже согнала на огромную площадку и теперь строила, щедро раздавая направо и налево, удары дубинками и прикладами. Догнав уже остановившегося возле нескольких офицеров сержанта, Антон положил сумку у его ног и осторожно произнес:

— Я это… Мне уже лететь надо…

— Куда это? — удивленно спросил сержант — я тебя еще не отпускал. Свалишь когда я скажу, понял?

Антон кивнул.

— Ну и все, стой и не вякай. Скоро самое интересное начнется…

Как только построение закончилось, бойцы сержанта вывели из шеренги пойманных, парня которого Антон порезал и повели его вдоль строя, время от времени останавливаясь. Остановившись в очередной раз перед одним из зеков, парень замычал. Отлепив ему рот один из бойцов спросил:

— Ты узнал его? Это он?

— Да.

Стоявшие рядом надзиратели, мигом выхватили мужчину из строя:

— Эээ, какого х…я?!! — заорал тот — я не при делах! Вы!… - его заткнули ударом под дых, и стянув руки за спиной потащили к шеренге беглецов.

— Все вы знаете наши правила! Все вы знаете какое наказание полагается у нас за побег! — откашлявшись начал дядька с погонами майора. Судя по замашкам — местный начальник — они тоже это знали! — ткнул он пальцем в побегушников — и все же, несмотря на это, решили свалить. Что ж, они свой выбор сделали и поэтому сегодня сдохнут! А вместе с ними, умрут еще десять человек: — это вам ублюдки, наказание за то что не сдали их нам сразу!

По команде, надзиратели стали выхватывать из общей толпы людей. Сопротивлявшихся сразу глушили шокерами, упаковывали в наручники и тащили в сторону от шеренг, к каким-то механизмам. В том же направлении погнали и стоявших особняком беглецов. Парня которого допрашивал сержант, вели последним. Путаясь в собственных ногах, он вдруг споткнулся и рухнул на землю.

— Вставай, падла! — конвоир пнул парня носком ботинка по ребрам — шевелись, сука! Эй, ты, помоги давай! — крикнул он Антону.

Взяв пацана под руки, они поставили его на ноги и потащили к металлической лестнице, по которой все остальные поднимались на верх какой-то здоровенной машины. Этой машиной оказалась камнедробильная установка. Охранники подтаскивали заключенных по одному, по двое, к большому окну приемного бункера и сбрасывали вниз. Парень которого тащил Антон был последним. Уже поняв что его ждет, пацан стал упираться и вырываться, громко мыча залепленным ртом. Несмотря на это, его все равно подтащили к открытому проему. Взглянув краем глаза в бункер, Антон увидел вращавшиеся там здоровенные, зубастые, то ли шестерни, то ли фрезы, уже густо покрытые кровью:

— Давай, вниз его! — заорал конвоир, Антон замешкался, он все никак не мог решиться. Ладно еще, пристрелить беглеца. Но чтобы вот так… Стоявший рядом солдат ухватил его за рукав, развернул к себе и проорал, перекрывая шум работающего агрегата:

— Че встал сука?! Давай толкай его, мать твою, иначе я тебя самого туда башкой вперед засуну! Быстро!! — боец вмазал Антону правой по лицу, и щелкнул предохранителем автомата:

— Давай бл…дь! Или ты его, или я тебя прямо здесь кончу! Ну?!!

Антон утер кулаком кровь с разбитой губы, сплюнул, и молча ухватив парня за ноги, дернул их на себя-вверх, опрокидывая приговоренного в дробильный бункер. Пацан дернулся, протяжно замычав и почти сразу же и умолк. С противным чавканьем и хрустом, бешено вращавшиеся фрезошестерни размололи упавшее тело в фарш.

— Все, свободен! — опустив оружие, произнес охранник. Антон отошел от бункера, молча, на ватных ногах пересек небольшую решетчатую площадку, и стал спускаться вниз по лестнице. Путь вниз он не запомнил. Сержант уже встречал их внизу, стоя возле самых ступенек лестницы и с ухмылкой глядя на белое словно мел, лицо Антона.

— Ну как?… — поинтересовался он у шедшего позади охранника.