Фантастика 2025-41 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

добываешь, возишь. Это ещё оно звено в общей цепочке. Необработанный макр стоит два рубля, обработанный двадцать.

— А почему, стесняюсь спросить, ты не предложишь это своим, — я кивнул в сторону прораба-китайца, который негромко, но зло ругал двух рабочих, тоже китайцев, — партнёрам.

Уж кто, а эта братия везде поспела. У Филинова же с ними явно тесные контакты.

— А, китайцы. У них уже есть пара небольших кабинетов по обработке.

— Даже так? Не слышал, — я удивился, так как действительно не знал таких мелочей. У англичан были заводы, у голландцев тоже. Китайцы же в основном обычный рабский труд на приисках. А оказывается, у них свои шлифовальщики имеются. Чего тогда ко мне тащат тоннами?

— Люди скромные, укрывают… То есть стесняются, работают не афишируя. Так сказать…

— А как бы этот завод посмотреть?

— Будешь смеяться, но ключи у меня с собой.

— Сейчас поедем? — я всё же задумчиво глянул на часы. Нет, сегодня точно не получится.

— Ты. Ты поедешь. Сам. Я напишу адрес и когда удобно посмотришь.

— А там кто-то есть?

— Сторож, его Митрофан зовут. Я напишу для него записку. Он там и днём, и ночью. Он раньше рабочим был, вроде. Когда Вьюрковский всех разогнал, ему разрешил остаться, он там теперь живёт. Одинокий.

— Как выглядит этот человек? Сколько лет?

— Ну он там один. Честно говоря, я его никогда в глаза не видел.

— А завод вообще видел?

— И завод не видел.

— Что б я так жил, — усмехнулся я, — есть завод, который никогда не видел. Хм. Второе предложение взять его в аренду? А по цене за месяц?

— Не знаю. Ты походи там и назови мне адекватную цену. Не обманывай только меня, у меня есть риэлтор, он подскажет по ценам, но и не завышай. Что-то честное.

— Обижаешь, — улыбнулся я. — Честная цена основа моего рода. С недавних пор, — добавил я, намекая на старую репутацию родни.

— Хорошо-хорошо, верю. Первые три месяца без аренды. На раскрутку. А потом долгосрочной договор, лет на десять, например. Обещаешь подумать? Или третий вариант, найди того, кто возьмётся. Вот оплата. Согласен?

Я поступал углом папки по внутренней части ладони. Предложение, конечно, вкусное, но я и так растратился с новыми проектами. А в таких делах спешить себе дороже.

— Хорошо. Но сразу так с ходу ответить не могу, сам понимаешь, дело серьёзное, основательное. Такое надо обдумать, взвесить, просчитать.

— Во-во, считай, думай. А у меня говна самовар. То есть я хотел сказать определённый объем трудностей и проблем, требующих оперативного участия, я хочу про завод вообще не думать.

— Без проблем. За неделю управлюсь и дам свой ответ. Сейчас же, извини, — я опять глянул на наручные часы, — дела.

Мы попрощались и я быстро ушёл. К назначенному времени успел вовремя. Даже не так, кабинет оказался заперт. Учитывая, что оставалось ещё четыре минуты, постарался выдохнуть.

Ровно ко времени подошла женщина в возрасте. По лицу вроде и видно, что годков ей не мало, но манера держаться, ровные плечи, походка, цепкий живой взгляд — всё в ней выдавало человека, который ещё поживёт. А может и переживёт много кого.

— Барон Скарабейников? — окинула она меня странным взглядом поверх своих очков. Вроде как насмешка, а вроде и заинтересованность.

— Да, это я, Вероника Кондратьевна, — слегка ей поклонился. — Рад познакомиться с вами лично.

Действительно рад, а то видел её только мельком и издалека. Ни разу рассмотреть не удавалось, она мне даже казалась тогда куда моложе, чем вблизи.

— А как я рада… — протянула она и принялась открывать дверь ключом.

Это был небольшой кабинет, три стола, за один мы и сели.

— Рассказывайте, — она растянулась в улыбке чеширского кота, — куда вы свитки деваете?

— Какие свитки? — мне от её взгляда стало не по себе, будто насквозь видит. Очень специфическая женщина.

— Которые вы у академии покупаете, но назад на дописку не возвращаете.

— Что? — не понял я. — А зачем мне их возвращать?

— А затем, чтобы мы ваши координаты вписывали и свиток смог работать как надо.

— Но он ведь и так работает как надо… — я был совсем сбит с толку.

Тихо смеясь, женщина достала из своей папки свиток и положила передо мной.

— Показывайте.

— Эм… Он неполный.

Вероника Кондратьевна удивлённо посмотрела на меня, я же показал на нужное место:

— Здесь печать должна быть.

— А вам именно с печатью продавали? — прищурилась она.

— Ну да…

Женщина достала свою печать и поставила штамп. Такая жирная клякса, чем-то похожая на воск, но не он. Её нужно ломать, чтобы свиток сработал.

— Прошу вас, приступайте.

Пожал плечами и, достав своё писчее перо, которое специально купил для магических нужд ещё давно, аккуратно ввёл координаты. Те самые, на первый уровень Изнанки на пути к своему прииску на четвёртом уровне. Часто записывал, потому знал наизусть.

— Интер-рестно, — протянула она, внимательно вглядываясь в координаты.

Я так и чувствовал подвох, будто что-то нехорошее сделал. Заведующая имела свою ауру начальника, которой я не поддавался, но не значит, что не чувствовал.

— И он работает, как вы говорите, верно? — она снова с прищуром посмотрела на меня.

— Без нареканий, — пожал я плечами. — Жаль только, что сразу на несколько уровней подняться нельзя. Приходится много свитков покупать. Причём разных.

— Хм, это даже не дар, а какой-то зачаток. Будь у вас дар, смогли бы и перескакивать несколько уровней. Это очень примечательно. А ведь ещё вы обучились стихиям воды, огня и земли. Правильно?

— Да как обучился… Так, немного. У меня даже потенциал в родовом даре низкий. Потому Первопредок даровал мне такие вот костыли. Могу во всё, но по чуть-чуть.

— Очень ценные костыли. Очень.

— Так я имею и к пространственной магии предрасположенность?

— А вы так этого и не поняли? — она изумлённо уставилась на меня. — Вы ей и пользовались всё это время. Вам кто-то посоветовал перо необычное купить?

— Вы про магическое? Не то что посоветовали, скорее слышал об этом. Когда обычным писал, ничего не работало.

— Вы не видите, что ли, что делаете, когда пишите?

— В смысле?

— Ясно, не