"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Сзади Рин толкнули чьи-то руки в доспехах, схватив ее за плечи. Боковым зрением она заметила, как Алтана теснят к стене, на его шею нацелилось сразу пять клинков.

Пусть он и был лучшим мастером боевых искусств в Никане, но без огня и без трезубца превратился в обычного человека.

Рин врезала противнику локтем в живот, вырвалась и махнула мечом в сторону ближайшего солдата. Клинки скрестились, Рин быстро и резко ударила. Когда меч вошел солдату в колено, тот с воплем рухнул в бездну. Рин попыталась выдернуть меч, но было уже слишком поздно.

Следующий солдат замахнулся над ее головой. Она присела и потянулась за ножом на поясе.

Солдат ударил ее рукояткой по плечу, и Рин растянулась на полу. Она вслепую шарила по камню.

А потом кто-то обрушил щит ей на затылок.

Глава 24

Очнулась она в темноте. Она лежала на плоской, качающейся поверхности. В повозке? На корабле? Рин была уверена, что ее глаза открыты, но ничего не видела. Она замурована или это просто ночной кошмар? Рин не знала, сколько прошло времени. Она пошевелилась и обнаружила, что связана — руки за спиной, ноги стянуты вместе. Она попыталась сесть, и левое плечо пронзила боль. Рин со стоном откинулась назад и лежала, пока боль не утихла.

Тогда она решила подвинуться лежа. Ноги затекли, одна совсем онемела, и когда Рин повернулась, чтобы вернуть ногам чувствительность, в ступню словно вонзились тысячи иголок. Рин могла пошевелить только обеими ногами одновременно, и потому извивалась как червь, медленно перемещаясь, пока ноги обо что-то не стукнулись. Рин оттолкнулась и стала двигаться в другом направлении.

Теперь она была уверена, что лежит в фургоне.

С огромными усилиями она все-таки села. Макушка наткнулась на неровную поверхность. Полотно на крыше. Или брезент? Глаза привыкли к темноте, и Рин поняла, что снаружи вовсе не так темно, от солнечных лучей загораживает только крыша фургона.

Рин налегла на полотно, пока оно не порвалось, в щель хлынул поток света. Дрожа от натуги, Рин прижалась глазом к щели.

Она не сразу поняла, что перед ней.

Дорога выглядела как во сне. Словно по городку пронесся ураган, перевернув дома вверх тормашками и разбросав их содержимое на траве у дороги. Рядом с шерстяными чулками валялись два перевернутых деревянных стула с богатой отделкой. Резная шахматная доска лежала у обеденного стола, нефритовые фигурки были разбросаны в грязи. Картины. Игрушки. Открытые шкафы с одеждой прямо на обочине. Рин заметила свадебное платье и шелковую ночную сорочку.

По этой тропе шли беженцы. Жившие здесь когда-то никанцы сбежали, бросая по дороге вещи, которые не могли унести. Когда отчаянное желание выжить перевешивало привязанность к вещам, никанцы бросали свое имущество.

Чьих это рук дело — Фейлена или Федерации? При мысли о том, что в этом может быть и ее вина, у Рин сжалось сердце. Но если бог ветра и учинил эти разрушения, то он давно скрылся. Воздух был тих, никаких диких ветров или торнадо, угрожающих порвать их на куски.

Может быть, он сеет хаос где-нибудь еще. Может, сбежал на север и затаился там, чтобы прийти в себя и привыкнуть к долгожданной свободе. Кто способен предсказать волю бога?

А может, Федерация уже стерла Тикани с лица земли? Или Фаны услышали о приближающейся армии и успели сбежать до того, как Федерация растерзала деревню? И что с Кесеги?

Рин решила, что солдаты Федерации захотят разграбить брошенное имущество. Но армия шла так быстро, что офицеры одергивали солдат, когда те останавливались, подбирая вещи. Куда бы они сейчас ни направлялись, ей хотелось добраться побыстрее.

Среди брошенных сундуков и мебели Рин заметила сидящего на дороге человека. Он сгорбился под бамбуковой палкой на плечах, какие используют крестьяне для переноски ведер с водой на поля. На изнанке картины он написал крупными неровными буквами: «Пять монет».

— Две девочки, — повторял он нараспев. — Две девочки, здоровые девочки на продажу.

Из деревянных ведер выглядывали две малышки, с удивлением разглядывая проходящих мимо солдат. Одна заметила, как Рин смотрит из-под брезента, и моргнула любопытными яркими глазами. Потом подняла крохотные пальчики и помахала, а солдат радостно закричал.

Рин нырнула обратно в фургон. Из ее глаз хлынули слезы. Она задыхалась. Рин крепко зажмурилась. Ей не хотелось видеть, что случится с этими девочками.

— Рин?

И тут она заметила в другом углу скрючившегося Алтана. В темноте под брезентом она едва его разглядела.

— Где мы? — спросил он.

— Не знаю. Но точно не рядом с горами Кухонин. Мы на равнине.

— Мы в повозке?

— Думаю, да. Не знаю, сколько здесь солдат.

— Это не имеет значения. Я выведу нас отсюда. Я сожгу веревки, — заявил он. — Отодвинься.

Рин отползла подальше, а Алтан зажег небольшой огонь в ладонях. Его путы загорелись и начали обугливаться.

Фургон наполнился дымом. У Рин слезились глаза, она закашлялась. Прошло несколько минут.

— Еще чуть-чуть, — сказал Алтан.

По веревкам толстыми щупальцами струился дым. Рин в панике огляделась. Если дым не улетучится, они задохнутся, прежде чем Алтан избавится от пут. Но если…

Она услышала над головой крик. Говорили на мугенском, но приказы были слишком резкими и грубыми, и она не сумела перевести.

Кто-то сдернул брезент.

Пламя Алтана вспыхнуло и разгорелось, но тут солдат опрокинул на него ведро воды. Раздалось шипение.

Алтан закричал.

Кто-то набросил на лицо Рин влажную ткань. Рин брыкалась и извивалась, но в раненое плечо ткнули чем-то острым, и от резкой боли она вдохнула. Ноздри наполнил сладкий запах газа.

Свет. Такой яркий, что как будто глаза колют ножами. Рин попыталась отвернуться от источника света, но ничего не изменилось. Несколько мгновений она тщетно дергалась и уже испугалась, что парализована, но потом поняла — она привязана. К какой-то плоской койке. Боковым зрением Рин могла разглядеть только верхнюю половину комнаты. Если она привязана, то должна увидеть рядом голову Алтана.

Рин в ужасе шныряла взглядом по комнате. По бокам стояли полки. А на них — методично промаркированные склянки с ногами, головами, внутренними органами и пальцами. В углу находилась большая стеклянная емкость. В ней лежало тело мужчины. Рин пялилась на нее целую минуту, пока не поняла, что человек давно мертв. В химическом растворе хранился труп, как овощи в маринаде. Она в ужасе вытаращила глаза и открыла рот