Чёрный ратник - Макс Гато

страницах истории. Не заставляй меня выбирать, чью пыль стряхнуть первой.

Маг растворился в тенях так же бесшумно, как и появился. Марфа осталась одна в мерцающем свете сферы. Она по-прежнему стояла неподвижно.

Внутри всё кричало, но она намеревалась выполнить приказ. Так же, как и раньше. Как обычно. Ведь на кон была поставлена единственная важная для неё жизнь.

Глава 8

Я не собирался отрицать своё прошлое. Принимать личину другого человека или жить в чужой шкуре никогда меня не устраивало. Я шёл по своему пути, что в той жизни, что в этой. Даже зная, куда меня это привело.

И раз уж мне пока нельзя было использовать фамилию Темников, а моё имя могло вызвать слишком много ассоциаций у бывших опекунов, то я знал отличный выход. Я медленно выдохнул, смотря прямо в пустые глаза Евграфа.

— Тим, — мой голос прозвучал чётко и уверенно.

Евграф не моргнул, ни один мускул не дрогнул на его истощённом лице. Он чирканул несколько букв пером на листе. А затем просто взял массивную печать, обмакнул в чернильницу и с глухим стуком поставил на пожелтевший пергамент. Звук прозвучал как завершение немого договора.

— Подмастерье Тим, — произнёс он. В его голосе вновь звучала знакомая ледяная усмешка. — Будем знакомы. Добро пожаловать в Орден.

Он протянул мне документ со свежей, ещё влажной печатью. В строке «имя» стояло коротко: «Тим». В строке «происхождение» был прочерк.

— Архив получит приглашение, — Евграф откинулся на спинку стула, сложив костлявые пальцы в замок. — А реальность… будем считать, что ты получил свой шанс. Не заставляй меня пожалеть о нём. Тебе выдадут нашивки, определят в казарму. А теперь…

Евграф скользнул взглядом по моей пыльной и слегка окровавленной одежде.

— Советую посетить лазарет. Вам, как дворянину, наверняка непривычно ходить в грязи.

Я лишь кивнул. Что там думал Евграф о моём происхождении, не особенно важно. Один рубеж был взят. Я принят в орден. Я развернулся и направился к выходу. Олаф молча последовал за мной.

Дверь кабинета Евграфа закрылась за нами с глухим щелчком, отсекая ещё одно поле боя. Мы молча прошли по нескольким каменным коридорам и вышли в солнечный внутренний дворик цитадели. После сумрака и пыли канцелярии и приёмного зала свет бил в глаза, а воздух казался невероятно свежим.

Я остановился в тени арки и прислонился спиной к холодному камню. С каждым мгновением я всё больше ощущал, что мне и правда следовало увидеться с лекарем. Кости ныли, а на теле точно было не меньше десятка синяков. Знатно я напропускал ударов в бою с Громовым.

— Тим, — наконец задумчиво проговорил Олаф, не глядя на меня. Его голос был абсолютно равнодушным, без одобрения или порицания. — Хороший вариант. С фамилией всегда больше вопросов. Дворяне очень любят выяснять, из какой ты ветви рода. Ну а простые люди запросто ненавидят за лишнее слово в имени.

Я лишь кивнул, прислушиваясь к гулу цитадели. Где-то звенели молоты, где-то раздавались команды инструкторов, несколько раз громко ударил колокол.

Это был звук жизни и силы. И мне он казался куда роднее и приятнее, чем скрип перьев.

— Я в лазарет, — коротко бросил я.

— Хорошо, тогда я определюсь с постоем, — ответил мне Олаф, осматриваясь по сторонам. — Нужно же выполнять работу оруженосца.

Наш небольшой план сработал не так, как мы задумывали. Впрочем, даже если Евграф смог разоблачить нашу легенду, это не значило, что у меня не было щита от любопытства молодых подмастерий и ратников. Евграф все-таки слишком… глазастый. Опытный.

В итоге мы с Олафом разошлись в разные стороны. Олаф пошёл искать, где находились казармы, где мы должны были остановиться, а я отправился на поиски лазарета.

Пришлось спросить пару отлынивающих от работы воронов, так как цитадель была уж слишком большой для пока незнакомого с ней меня. Лазарет оказался в отдельном приземистом каменном здании. По белесым камням ползли тёмно-зелёные лозы с неизвестными мне цветами, а широкие стекла больше напоминали оранжерею, чем лекарскую.

Я уже сделал широкий шаг навстречу светлым дверям, когда услышал громкий крик.

— Эй, сестра милосердия, спускайся к нам, скучно же!

Я обернулся на звук.

На высоком крыльце дровяного сарая, пристроившегося прямо рядом с лазаретом, сидела девушка, поджав под себя ноги. Она была в ловушке. Спуститься вниз без помощи ей было сложно. А внизу, на земле, её поджидали трое орденцев.

Нашивки пустые — значит, подмастерья. Уж систему рангов я успел усвоить. А по расслабленным позам, дорогим, хоть и слегка поношенным камзолам и насмешливым улыбкам я мог определить одно. Передо мной аристократия.

Тот подмастерье, что кричал, был кудрявым и невысоким. Он швырнул камешек, который звонко щёлкнул о дерево рядом с ногой девушки.

— Может, споёшь нам? — вторил ему друг. Он был повыше ростом и крепче сложен. — Или волосы распустишь? Говорят, у всех деревенских косы до пят.

Девушка на крыше не плакала и не кричала. Она сидела, обхватив колени. Её лицо было скрыто в тени, но по напряжённой спине и сжатым пальцам было видно — она закипает.

Третий подмастерье, постарше, с бородой и каштановыми волосами, завязанными в хвост, молча, с одобрением наблюдал за происходящим.

Что-то холодное и знакомое шевельнулось у меня внутри. Если ты можешь победить слабость и сдаёшься, то ты не заслуживаешь ни жалости, ни сострадания. Если же ты издеваешься над теми, кто со слабостью ничего поделать не может, то жалости ты от меня не получишь.

Для меня в этой сцене слабостью воняло от дворян, а не от девчонки.

— Пойдём становиться героем, — вздохнул я и направился в сторону сарая.

Я не стал выхватывать меч, просто подошёл поближе к дворянам и замер в паре шагов. Вся моя усталость, вся боль от недавнего боя ушли, сменившись ледяной собранностью.

— Братья подмастерья, — мой голос прозвучал спокойно, но он перекрыл смешки дворян. Все трое мигом обернулись, удивлённые вмешательством со стороны. — Неловкую картину приходится наблюдать мне. Элита ордена, будущие волки и медведи, тратят время на вот это…

Парень с волосами, завязанными в хвост, и бородой оценивающе посмотрел на меня высокомерным взглядом и спросил:

— А тебе какое дело?

Я ещё раз взглянул на девчонку. На ней было простое платье-сарафан из грубой ткани, а поверх него светлая накидка, похожая на фартук.

— Моё дело в том, — я даже не думал повышать голос, — что вы травите помощницу лекаря. Того самого лекаря, который будет сшивать вам кишки после первой же стычки с разбойниками