Буря в бункере (СИ) - Молотов Виктор

— Ясно. Тогда без вариантов. Лысый, передай новость, что через три часа на площади казнят поджигателя. И как раз после этого можно будет выезжать.

— Тогда пойду собираться, — заявила Лавина и быстро скрылась из виду.

Видимо, чтобы я не решил оставить её в городе. Но после такого стремительного ухода невольно об этом задумался.

Через три часа на площади собралась половина города. Да и несколько десятков бункерских пришли посмотреть.

А я переживал так, словно мне предстоит первое в жизни публичное выступление. Отчасти так и было. Это первая публичная казнь, где я выступал и как палач, и как судья.

Эх, Мор, до какой жизни ты докатился? Как стал безжалостным меньше чем за месяц?

А вот так. Жизнь заставит, и не такое пойдёшь.

Я вышел из здания администрации, возле которого осталось пустое пространство для казни. Люди заполонили всю улицу.

Толпа расступилась, и Лысый велел Циклопа. Парень шёл перед ним, закованный в наручники, что лишали сил.

Один глаз парня был впалый и закрытый, а второй обречённо смотрел на меня. Лысый подвёл Циклопа ко мне и скрылся в толпе.

— На колени, — приказал я виновному.

Он послушался. И теперь снизу смотрел на меня. Циклоп молчал, но во взгляде читалась мольба.

Нет, парень, прости. Я не могу позволить себе проявить слабость. Но могу обещать тебе быструю смерть. Не знаю, кому от этого будет спокойнее: мне или тебе. Скорее мне, ведь я ещё не до конца утратил свою человечность.

Я создал из радиоактивных частиц подобие рупора, который застыл невидимкой возле моей головы. И когда я начал говорить, меня услышали все.

— Дамы и господа! Люди и мутанты! Запомните этот день. Я хочу, чтобы вы увидели, что произойдёт с каждым, кто посмеет нарушить закон! Этот человек, — я посмотрел в глаз Циклопа, — поджёг пшеничное поле, и тем самым лишил нас продовольствия. Из-за него нам предстоит изрядная экономия до следующей весны. Но, обещаю, что никто из вас не будет голодать. Сегодня же я отправлюсь в соседний независимый город, чтобы пополнить наши запасы.

Люди загомонили. В циклопа прилетело пару камней. И будь у местных лишние помидоры, то они бы точно и их в ход пустили. А так только камни. Но Циклоп будто не замечал попаданий в себя, всё также смотрел на меня умоляющим взглядом.

— Этот человек, — продолжил я, и люди вмиг замолкли, — заслужил лишь одного наказания. Казни.

Я замолк. Но и толпа молчала. Люди и мутанты внимательно наблюдали за мной.

Прости, парень, у меня нет выбора. Жаль, что я не мог ему этого сказать. Да и в камеру до казни не стал заходить, чтобы не Циклоп не вызвал у меня жалости.

Я положил руку на голову парня и закрыл глаза. Не чтобы сосредоточиться, а чтобы не смотреть на приговорённого.

Хотя с помощью шестого чувства и так видел, что происходит вокруг. Но не видел взгляда Циклопа. Наверное, только поэтому я решился.

В его теле было огромное количество радиоактивных частиц, которые выходили из тела парня и проникали в меня через ладонь. Я старался сделать это быстро, но радиации было достаточного много.

У меня ушла пара минут, прежде чем под рукой оказалось пустое пространство. Циклоп упал. А я ещё секунду не решался открыть глаза.

А когда открыл, то увидел почерневшее тело парня, валяющееся у меня перед ногами. Его единственный заплыл кровью, но по-прежнему смотрел на меня.

Никто не проронил ни слова. Все с опаской смотрели на меня. А я в полной мере ощутил, как работает право силы. Страшно перечить тому, кто способен убить одним прикосновением.

Вскоре люди и мутанты разошлись, а тело Циклопа закопали рядом с городом.

Я в поникшем настроении собирался в дорогу, хотя старался никому не показывать своих чувств. Это крайне сложно. Теперь я лучше понимаю Князя, особенно в те моменты, когда он не мог сдерживать эмоции.

Мы выехали вечером на двух фурах и одном УАЗе по типу внедорожника. Последний взяли больше для комфорта, чтобы не ехать в кузове. Глава города мог себе позволить небольшой перерасход бензина.

Наш УАЗ вёл Синий, поскольку он лучше всех ориентировался на местности. Я спереди, а сзади сидели Буря и Ведьма и Лавина. Оттуда часто доносится девичий смех. А Мрака и Факела определили на передние сидения фур.

А уже за нашей машиной двигались две больших фуры. Надеюсь, мы найдём чем их загрузить.

— Остановись у Ухабинска. Он же по пути? — попросил я Синего через пару часов.

— Не совсем по пути. Придётся крюк делать, часа два потеряем.

— Не страшно. У меня там дело минут на десять, не больше.

— Ну, как скажешь. Надеюсь, ты не собрался предложить им переехать в Князево?

— Нет. Зачем мне лишний геморрой? — усмехнулся я.

— Да от тебя можно ожидать всё что угодно, — посетовал Синий.

В Ухабинск мы приехали на рассвете. УАЗ остановился у ворот, а фуры за ним.

Я вышел из машины, ботинки хлюпали по лужам после ночного дождя. Ну сейчас не время заботиться о чистоте обуви.

Подошёл к воротам и постучался. Сперва на меня не обращали внимания. Но минут через пять открыли.

Из ворот выглянул парень, на вид не старше восемнадцати.

— Ты кто такой? — спросил он у меня сонным голосом.

— Мор, — мрачно ответил я. — Знаешь такого?

Он в ужасе посмотрел на меня. И чтобы не спугнуть, я продолжил:

— У вас как с продовольствием? Я гуманитарную помощь привёз.

— Нам ничего не надо, — пробормотал парень, явно не решаясь захлопнуть предо мной ворота.

— Да ты главного позови. Или у тебя есть право отвечать за всех?

— Нет у нас главного. Убили его.

— И что, вы тут сами по себе?

— Нет, парочка старших вроде пытаются что-то наладить.

— Вот их и зови! Не беси меня. У меня нет времени церемониться.

— Сейчас!

Парень походу испугался, и его голова быстро скрылась за воротами.

Опять двадцать пять. Поставили на ворота какого-то дурака, который мнит себя самым умным. Ну в этот раз хотя бы быстро смекнул, что к чему.

Ко мне вышла троица мужиков разбойничьего вида, ну хоть не бомжеватого.

— Чё припёрся? — сразу с наездом спросил у меня тощий.

— Слышь, после такого обращения у меня пропадает желание вам помогать, — выпалил я. — Я вам жрачку привёз, чтоб не подохли, а вы ещё наезжать вздумали.

— На хр*на нам твоя жрачка? — продолжил коренастый мужик с седыми висками.

— А, не надо? Ну так я пошёл.

И я демонстративно развернулся и сделал несколько шагов по направлению к машине.

— Слышь, а герач у вас не водится? Можем обменять.

Я обернулся и с усмешкой ответил:

— На что?

— Стволы надо? А мож девок хочешь? — предложил третий, чьё лицо скрывалось за кепкой.

— А скот есть? Ну там свиньи или курицы?

— Две коровы есть, три свиньи и с десяток кур.

— А сами-то, как без них будете?

— Ты не представляешь, что такое ломка, — ответил тощий и почесал посиневшие сгибы рук.

— Вы же сдохните без жратвы. Не думали слезть с иглы?

— Не тебе решать, что нам делать! — заявил коренастый. — Либо меняемся, либо проваливай.

Странно вышло. Я приехал тупо им помочь с едой, а они сами готовы отдать последнее за наркоту. Стоит ли брать?

— И все в вашем городе согласны с вашим решением? — спросил я, но уже ни на что не надеялся.

— А у нас не демократия, — ответил тощий.

И то верно. Демократия умерла давным-давно, как и право быть слабым.

— Ну окей, — согласился я, отгоняя сомнения, что уже зародились в голове. — Смотри, через три дня я поеду обратно. Тогда и обменяемся, пойдёт?

— А сейчас ничего дать не можешь? Хоть пару грамм, — попросил тот, кто был в кепке.

— Наркоту сейчас не дам. Но у меня есть кое-что более полезное.

— Что?

— Тушёнка и макароны.

— Пф-ф, оставь их себе, — пробубнил тощий.

И после этой фразы мне расхотелось им помогать. Совсем. Пусть подыхают, если так хотят, а мне больше до них дела не будет.

— Хорошо. Тогда через три дня встретимся.