Василий Головачев - Война HAАRP

– Привет передай, – хмуро сказал Олег, прощаясь.

– Кому? – сделал вид, что не понимает, о чём речь, Афанасий.

– Сам знаешь…

– Вряд ли у меня будет время на посиделки, – посерьёзнел Афанасий. – Но привет передам.

Дохлый обрадовался, когда ему позвонили рано утром тридцатого мая, и собрался за считаные минуты. После возвращения в Раменское «Ил-96» отбуксировали в ангар, где с ним начались профилактические работы, а команда Афанасия разделилась: Ривкин и Ширяев остались на борту самолёта, собираясь погонять генератор на всех режимах и дать подробный отчёт о состоянии «Коршуна», а остальные вернулись в Королёв, где их в центре выслушали специалисты и руководители всех управлений ВГОР.

Афанасий подробно рассказал аудитории о манёврах американского «Б-2», о своих действиях, о поведении экипажа и признался, что у него появилось много идей по доработке технических систем самолёта и генератора.

– Полёт показал, что мы уязвимы, – закончил он. – Одного ЗРК для защиты самолёта, особенно при полетах вне территории России, мало.

– Что за идеи вам пришли в голову? – спросил Черняк.

– Размещение ЗРК «Стрела» в хвостовой части «Ила» не позволяет оперативно отреагировать на явное нападение. Необходимо добавить к корпусу самолёта консоли для крепления пусковых установок ракет либо упрятать контейнеры внутри фюзеляжа и выпускать их наружу в нужный момент. Это первое. Второе…

Командиры ВГОР (не было только самого командующего) оживились.

– Я понял так, что идей не две? – осведомился полковник Дзюба, начальник управления анализа; как выяснилось, Олега в команду Афанасия он отдавал неохотно.

– Так точно, товарищ полковник, – подтвердил Афанасий.

– Не легче ли всё-таки следующий мобильный «Коршун» устанавливать сразу на бомбардировщике? – скептически заметила Леонсия Зорич, олицетворявшая собой силы контрразведки ВГОР.

– Выслушайте до конца, – предложил Черняк.

– Кроме того, необходимо установить дополнительное пилотское кресло в кабину лётчиков, со всеми системами связи и контроля ситуации, – продолжал Афанасий хладнокровно, убеждённый в справедливости своих претензий. – Мне нужен как прямой контакт с лётчиками во время полёта, так и прямая связь с центром.

– Резонно, – проворчал Дзюба.

– Ещё раз об оружии: если вы хотите, чтобы самолёт не сбили, установите дополнительно в носовой гондоле АСП.

– Что такое АСП? – спросила ещё одна женщина, присутствующая на встрече.

Когда она появилась, Афанасий подумал, что эта длинноногая красавица-блондинка пришла предложить всей компании напитки, оказалось – она полковник, глава службы безопасности ВГОР.

– Авиационная крупнокалиберная пушка, хорошо бы типа «ГШ-6-23М».

Присутствующие снова оживились, но обсуждать предложение Пахомова не стали.

– Продолжайте, – сказал Черняк.

– Нужна дополнительная защита экипажа от СВЧ-излучения. Если бы мы не сманеврировали, полёт мог закончиться печально.

– Всё? – спросил Черняк.

– Ещё кое-что по мелочи: нужны телекамеры внешнего обзора с высоким разрешением, нужна система датчиков для измерения интенсивности полей и излучений. – Афанасий подумал. – Кроме того, нужно, чтобы на комплексе могли работать все бойцы группы, а не только операторы. Для нас «Коршун» не должен оставаться тайной за семью печатями. Я тоже должен знать принципы его работы и на что он способен.

Глаза всех руководителей скрестились на лице майора, но он остался спокоен и деловит.

Черняк скупо улыбнулся.

– Полёт был, по сути, пробным, никто не предполагал никаких форс-мажорных обстоятельств. Мы обсудим ваши замечания, Афанасий Георгиевич.

– Вы свободны, полковник, – сказал Семёнов, давая понять, что он на стороне подчинённого, а его обращение «полковник», в то время как Афанасий носил пока погоны майора, говорило о том, что действия Пахомова оценены по достоинству.

Вечером в общежитие, где временно разместили всю группу, к счастью – в разных комнатах, прибыли старлей и капитан, довольные своей работой, и Афанасий объявил всем благодарность. А ранним утром Семёнов поднял его с постели и приказал доставить деда в Королёв.

– Он может не согласиться, – нерешительно сказал Афанасий.

– Убеди, – ответил полковник не терпящим возражений тоном.

В одиннадцать часов утра Афанасий и Дохлый были в Судиславле.

Деда внук обнаружил всё в той же мастерской, под которую Геннадий Терентьевич приспособил сарай. Увидев Афанасия, старик удивился и встревожился одновременно.

– Это что ещё за явление Христа народу? Ты ж обещался только летом заглянуть. Али случилось что?

В сарай заглянул Дохлый, – руки в карманах, – глаза старика переместились на него, и Афанасий представил сержанта:

– Семён Марин, мой дружбан.

– Ага, – сказал дед.

– Геннадий Терентьевич, – представил Афанасий деда. – Изобретатель и радиоинженер.

– Очень приятно, – осклабился Дохлый и шаркнул ножкой.

– Оглядись, – кивнул на дом Афанасий.

– Есть, командир, – вальяжно отозвался сержант, развернулся на пятках и с независимым видом отправился на рекогносцировку.

– Что за клоун? – посмотрел ему вслед Геннадий Терентьевич.

– Сеня не клоун, – возразил Афанасий с улыбкой, – классный оперативник и хороший парень, а снайпер вообще от бога. Собирайся, изобретатель, в столицу поедем. Меня за тобой послали.

– На кой?

– Ты уже забыл, что всучил мне неймс? Эксперты хотят от тебя разъяснений.

– Эксперты? – оживился Геннадий Терентьевич. – Значит, ты отдал им мою загогулину?

– Мне мой непосредственный начальник рассказывал, что он демонстрировал неймс высшим чинам нашей конторы, и они понаделали кучу дыр в заборе, уничтожили два мусорных бака и старый прицеп. Могли и больше, да аккумулятор сдох. Эффект был ошеломляющий. Так что двигаем.

– Да как же я тут всё брошу? – озадачился старик. – Дом, хозяйство, огород… мастерскую. За ними же уход нужен.

– Не думаю, что твоя командировка затянется, – успокоил его Афанасий. – Покажешь чертежи, если они есть, объяснишь принцип действия и домой.

– Ну, ежели так…

– Не спеши, собирайся с толком, чувством и расстановкой, запереть всё надо основательно, договориться с соседями, чтобы присматривали. С кем ты в хороших отношениях?

– Да со всеми.

– И с Кыриком тоже?

– А что с ним делить? Он не мой внук.

– Не слишком ли ты добрый, дедуля?

– Так ведь доброму жить легче, – хитровато усмехнулся Геннадий Терентьевич. – Он всех жалеет, прощает, получает обратку – такие же добрые чувства. Злой всех ненавидит, горит злостью, а вместе с мыслями у него горят нервы и в конце концов жизнь.

Афанасий покачал головой.

– Постарел ты, однако. Помню, как ты меня ремнём по попе жаловал и в угол на крупу ставил.

– Так ведь по делу! Человека из тебя растил.

Афанасий засмеялся, обнял деда, чмокнул в седую прядь на виске.

– Я тебя люблю! Со старшим Ходченковым ты в ладах, надеюсь?

– С Мишкой? Нормальный мушшына, – пошутил Геннадий Терентьевич. – Вместе на рыбалку ездим изредка на его тарахтелке.

– Что за тарахтелка?

– У него «Смарт», только мы вдвоём и влезаем.

– Понятно, я к нему сейчас зайду, заодно с его племянницей повидаюсь.

Дед хитро прищурился, и Афанасий торопливо перевёл разговор в другую плоскость:

– Кстати, Кырик со своими дуболомами больше не досаждает?

– Приступ сердечный у Кырика случился, – ответил Геннадий Терентьевич. – Аккурат на следующий день, как ты уехал. Говорят, упился бугай вусмерть, слишком много на грудь взял. Еле откачали. Зато у нас тихо теперь.

– Как говорится, каждому по заслугам воздаётся. Мне его не жалко, как жил бандитом, так и умрёт бандитом. Ну, я пошёл к соседям.

Дохлого Афанасий обнаружил в полусотне метров от дома деда, сержант со скучающим видом изучал каменный гараж одного из жителей улицы. Здесь когда-то жила семья Валика Баранова, но кто переехал в его старый дом, дед не знал.

– Приезжие какие-то, – ответил он на вопрос внука ещё в прошлый приезд. – Я их только издали видал, возят что-то, сгружают во двор, в гараж, потом куда-то девают и снова привозят.

– Не гашиш, надеюсь?

– Да не пахнет наркотой, химией пахнет.

Этот разговор Афанасий вспомнил, когда подошёл к сержанту, и тот повторил слова деда, нюхая воздух:

– Химией пахнет, а? Хорош гаражик, больше самой хаты в два раза.

– Может, у них тут мастерская, – оценил размеры гаража Афанасий.

– Не похоже, – с сомнением проговорил сержант. – Ни стука, ни грюка, и запахи не производственные. Говорю же – химией пахнет.

– Значит, они химию и возят, растворители какие-нибудь, жидкость для омывания стёкол. Я зайду к Ходченковым, а ты располагайся в доме, освежись, с дедом покалякай, он любит в старости поговорить.

– Ходченковы – это где?