Евангелие от Зверя - Василий Головачёв

предка, и разгрома Русколани гуннами часть этого монашеского ордена откочевала на Приднепровье, оттуда на север, к Белому морю, и в конце концов осела в Подмосковье и Москве.

– В истории этого нет.

– Историю писали слуги Морока, чтобы скрыть истину. И это им удалось. Но Ведическая Традиция не умерла, еще есть Хранители, несущие свет истины, и пока они живы – живы и боги наши, и наш Род.

– Хранители – тоже маги?

– Далеко не все. Но большинство из них выбрали для себя жертвенные пути: учить, лечить и судить.

– Почему – жертвенные?

– Потому что люди этих профессий всегда чем-то жертвуют – здоровьем, энергией, психикой, временем, удобствами, личной жизнью.

– Вы… тоже?

Водитель и Георгий обменялись взглядами.

– По-разному, – сказал водитель. – Области нашего влияния – культура, наука, ремесла, краеведение, музейное дело, летописание – короче, все, что может разбудить уснувшие души родичей. А вот ему приходится рисковать чаще, ибо он Витязь, заступник Рода.

– Но ведь культура и наука… все остальное… не дают власти… разве влияния на них достаточно для вашего дела?

– Нет, недостаточно, – качнул головой Георгий. – Нас уничтожают всеми имеющимися у слуг Морока средствами, и физическое уничтожение – еще не самый страшный метод. Но в моменты угроз существованию Рода как расы запускается скрытый механизм сопротивления насилию, в результате чего появляются Люди Резерва, лидеры, способные вести за собой людей и сплотить Род. И ты один из них.

Максим вздернул бровь, с удивлением и недоверием посмотрел на спокойное сосредоточенное лицо Витязя.

– Я? Вы шутите?

– Мы похожи на шутников? – усмехнулся водитель, сворачивая во двор дома, где жил Валерий.

– Но я же вовсе… не лидер… я хочу заниматься своим делом… петь…

– Ты и будешь заниматься своим делом, только на ином уровне, зная Традицию.

– По-моему, вы ошибаетесь насчет меня.

– Да, иногда мы ошибаемся, – согласился Георгий. – Но мастера жизни – нет. Каждый человек несет в себе устойчивый паттерн психических состояний, свободно ими читаемый. Они и вычислили тебя, так как ты излучаешь в диапазоне отзывчивости, открытости, любознательности и доброжелательства.

Максим покраснел, усилием воли попытался скрыть смущение.

– Я просто так живу… Вы мне расскажете о Традиции?

– Для этого мы и встретились. Но я и Тимофей плохие наставники, мы люди дела. Тебе придется вести беседы с одним из родноверцев.

– Кто он?

– Ты его уже видел. Это летописец Иннокентий. Или у тебя есть возражения?

– Нет!

– Вот и славно. Добавлю единственное, на что уполномочен, чтобы у тебя сложилось правильное понимание темы. Ведическая Традиция – это не только славянский ведизм и язычество, это и зороастризм, и индуизм, и иранская Традиция, уходящие в глубь тысячелетий к древнейшим корням Истока Всего. Мы же с Тимофеем и все наши волхвы суть носители Северной Традиции, восходящей к наследникам гиперборейского магического реализма. То есть мы в соответствии с Традицией – внуки и правнуки Даждьбога. Запомнил?

– Да…

– И последнее: несмотря на то что Морок – сам слуга Чернобога, он не является Абсолютным Злом, как и его хозяин. Оба они суть властители Нави, олицетворяющие вселенский Закон Перемен. Не существует созидания без разрушения, добра без зла, света без тьмы. Однако везде и всегда нужна мера! Ныне же равновесие на Земле поколеблено в сторону разрушения, Навь вторгается во все сферы Яви-жизни, что недопустимо. Поэтому мы и боремся со слугами Морока за восстановление справедливости. А ты можешь нам помочь. Если, конечно, согласишься.

Максим смутился.

– Я уже согласился… хотя не понимаю, какой от меня толк…

– Об этом тебе сообщат те, кому положено. Идем.

Они вылезли из машины.

– Я подожду здесь, – сказал водитель.

Георгий и Максим поднялись на третий этаж, Максим открыл дверь квартиры Валерия своим ключом… и остановился на пороге, включив свет, глядя на стоящего у ажурной перегородки в гостиной седоголового старика. Это был Иннокентий.

– Здрав будь, мил человек, – прогудел волхв.

– Добрый вечер, – пробормотал Максим, оглянулся на Георгия.

– Он из тех, кто владеет словом, – сказал тот, понимая чувства молодого певца. – Или, если хочешь, магией. Прощай до завтра, предреченник, сегодня я уже тебе не понадоблюсь.

И его не стало. Был рядом – и пропал! Только стукнула, закрываясь, входная дверь квартиры.

Максим сглотнул.

Иннокентий улыбнулся.

– Когда-нибудь и ты научишься ладить с миром. Проходи, располагайся.

Максим прошел в гостиную, потянулся к выключателю и замер.

Все деревянные панели, стенки, перегородки, мебель, доски пола вдруг засветились изнутри янтарной желтизной, и квартира Валерия волшебно преобразилась, превратилась в пещеру сокровищ, завораживающую взор.

– Нравится? – сказал волхв.

– Очень! – выдохнул Максим. – Как вы это делаете?

– Каждая вещь имеет свою душу, пусть и не такую, как у человека. А мы умеем с этой душой договариваться. Однако посидим лучше при обычном свете.

Щелкнул выключатель. Под потолком загорелось ожерелье скрытых в толще дерева светильников.

– Садись, – кивнул Иннокентий на стул, сел сам, расставив ноги шире, уперся ладонями в колени. – Мне сказали, что ты не только поешь, но и изучаешь звуковой строй.

– Мелодические звуковые модули, – поправил Максим. – Хочется понять, почему музыка и песня так сильно воздействуют на человека.

– На человека воздействует не только ладовая музыка, но и шум.

– Я знаю, нас учили, белый шум вообще отшибает память.

– Кроме белого есть и другие шумы. К примеру, черный программирует человека на любое противоправное деяние, даже на убийство или на самоубийство, розовый шум способен оживлять, синий – заживлять раны и так далее. Однако мы к этому еще вернемся. Сегодня я хочу проверить твой дар «орати словом Всея Света».

– Что? – не понял Максим.

– Спой что-нибудь.

Максим, чувствуя неловкость и смущение, хотел отказаться, но встретил взгляд волхва, умный, понимающий, сочувствующий и доброжелательный, без тени усмешки, и подчинился. Затянул арию князя Игоря, сначала тихо, как бы сомневаясь в своем искусстве, потом увлекся и последние слова вытянул как на сцене, в полную силу.

Один из светильников в потолке лопнул, погас.

Оба посмотрели на него: Максим – озадаченно, Иннокентий – с задумчивым прищуром.

– БАЗа… – прошептал Максим.

– Тебя уже посвятили в наши дела? – догадался Иннокентий. – Не рановато ли? Хотя, может быть, все идет своим чередом. Но это не БАЗа. В твоем голосе спит сила потомков Буса Белояра, способная колебать пространство. Давай-ка попробуем воспеть колославу.

– Что?

– Одна-две строки, посвященные одному из Родных богов, которые поются в едином ритме, называются колославой. К примеру: Гой-еси-Велесе-Гой-Веле-Веле-Велесе-Гой! Но сначала я научу тебя гудеть.

– Как это?

– Есть такое понятие – славянская гудьба. Первые звуки, извлекаемые из народных инструментов – скрипок, гуслей, волынок, свирелей, – славяне называли гудением или гудьбой. Так вот каждый