"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

Я не планировал посвящать союзников в свои планы, но сейчас вижу, что придется. Сеньоры серьезно завелись, и если сейчас не притушить огонь, то может вспыхнуть неконтролируемый пожар.

«Ладно уж, — вновь иронизирую про себя, — придется понизить режим секретности!»

Как справедливо говорили в древнем Риме: «Знают двое, знает и свинья!» Потому в любом деле важна конспирация. Не то, чтобы я совсем не доверяю герцогам. Раз они дошли со мной до этих гор, то, скорее всего, они намерены драться с французами, но кто поручится за их свиту, за всех тех, с кем господа поделятся знанием по секрету. Тут уверенности у меня нет, потому я и тянул до последнего. Вообще было бы идеальным раскрыть им все планы за час-два до боя, но увы… В реальности идеалы большая редкость!

Пауза затягивается, и лица герцогов становятся все жестче и жестче. Решив, что тянуть дольше не стоит, вновь показываю на импровизированные табуреты.

— Присаживайтесь, господа, разговор будет не быстрый!

На этот раз сиятельные сеньоры меня послушались. Подобрав мокрые длинные плащи, они расселись, гремя железом доспеха и оружия. Подождав, пока все окончательно успокоятся и всеобщее внимание вновь вернется ко мне, я подобрал с земли обломок ветки и примерно изобразил ту долину, что я увидел несколько минут назад.

— Сегодня к вечеру у вас господа будет крыша над головой. — Я ткнул точку на юго-восточной стороне своего рисунка. — Вот здесь, в деревне Моншау.

От этой новости лица герцогов немного просветлели, но ненадолго. Стоило Альберту вновь открыть рот, как остальные двое вновь нахмурились.

— Это хорошо, людям и лошадям нужен отдых, но мы пришли не за этим. Мы хотим знать, куда подевались монголы⁈ Где они⁈ Дикари решили свалить и бросить нас одних⁈

Не отвечая на эти вопросы, я ставлю еще две точки на своей импровизированной карте.

— Вот здесь города Намюр и Льеж, где собираются войска короля Франции, а вот где-то здесь, рисую небольшой кружочек посредине между долиной и Намюром, находится сейчас монгольское войско.

При этих словах в глазах моих слушателей вспыхнул искренний интерес, и они склонились к нарисованной карте.

— Какой в этом смысл⁈ — Через мгновение воскликнул Людовик Баварский. — Зачем дикари оторвались так далеко. Они хотят разбить французов одни и лишить нас заслуженной победы⁈

«Рыцарь всегда рыцарь! — Мысленно качаю головой. — Они думают только в одной парадигме. Атака — схватка — победа! Любая другая тактика недостойна и умаляет настоящую викторию!»

Посмотрев герцогу прямо в глаза, отвечаю жестко и без всякой иронии.

— Нет! Абукан ведет свой тумен до встречи с главными силами противника, а потом начнет отступать в нашу сторону. Сегодня же я пошлю к нему гонца и укажу точное место нашей позиции.

— Все равно не пойму! — Теперь меня перебил маркграф Иоганн. — Зачем все это⁈ Не проще ли было встать в этой долине всеми силами сразу и спокойно ждать подхода врага.

В тон ему тут же поддакнул Герцог Альберт.

— Или вообще остаться у Рейна. Пусть бы французы сами ползали по этим горам и калечили своих лошадей!

Я смотрю на них и до конца не верю, что они серьезно.

«Неужели они действительно настолько твердолобы, что неспособны ни на шаг отойти от привычной им тактики боя⁈»

Прохожусь глазами по лицам герцогов в надежде уловить хоть намек на сарказм, но нет. Все трое говорят абсолютно искренне и полностью уверены в свое правоте.

Тогда я задаю им встречный жесткий вопрос.

— То есть, если я правильно вас понял, господа, вы хотите встретить в открытом бою превосходящие силы врага и героически погибнуть в битве⁈

— Почему погибнуть? — Остолбенело переспрашивает Иоганн. — Ведь ты недавно говорил, что у нас есть все шансы одолеть французов!

Встречаю нацеленный на меня встревоженный взгляд и отвечаю все так же твердо и уверенно.

— Я и сейчас говорю вам, что мы не просто победим короля Франции, но и устроим французской армии такую кровавую баню, что разгром в Египте покажется Людовику детской забавой. Только для этого недостаточно просто встретить врага стенка на стенку! Для победы необходимо заманить его в расставленную ловушку!

На мою эмоциональную речь Альберт Саксонский брезгливо кривит губы.

— Ловушка, западня⁈ Так благородные люди охотятся на кабана, а не воюют друг с другом!

Прозвучало довольно обидно, особенно вкупе с брезгливой миной, но я сдерживаю рвущееся наружу злое раздражение.

«Тоже мне чистоплюи! Кому вы втираете, уж я-то знаю, как подло и коварно вы умеете себя вести!» — Мне очень хочется выдать им что-нибудь очень нелицеприятное, но здравый смысл во мне побеждает.

«Держи себя в руках! — Прикрикиваю я на себя. — Сейчас они нужны тебе гораздо больше, чем ты им!»

Я вижу, что слова Альберта понравились и двум другим герцогам. Это наводит меня на мысль, что если я сейчас начну их переубеждать, то скорее всего нарвусь на обратный эффект. Они упрутся в своей дворянской гордыни, и дело может вообще зайти в тупик.

Быстро прикидываю, как поступить, и на ум приходит одна поговорка — легко быть щедрым, если тебе это ничего не стоит!

«А что, — решаю сыграть рискованно, — дадим господам право самим решать, как воевать. Они же любят самостоятельность!»

Все трое по-прежнему выжидательно смотрят на меня, и я вдруг соглашательски пожимаю плечами.

— Ладно, господа! Воля ваша, хотите воевать по-джентельменски, будем по-джентельменски! Сегодня же отзываю Абукана, пусть ведет своих всадников сюда. Будем здесь ждать врага. Встанем в центре долины, чтобы французы могли выстроить свои порядки и будем ждать. Так вы хотите⁈

Все три герцога чувствуют в моих словах какой-то подвох, но пока еще не понимают какой. Иоганн Бранденбургский подал голос первым.

— Да! Так будет достойно!

Двое других соглашаются с ним, и я тоже киваю, но через мгновение, словно бы спохватившись, выдаю свое сомнение.

— А что, если французы не станут играть с нами честно⁈ Их в полтора раза больше, они вполне могут подпереть нас с запада и обойти с востока. Тогда и сражаться им будет не надо! Просто заблокируют нас тут в долине и дождутся, когда мы передохнем там с голода.

Такая перспектива никого не обрадовала, и в наступившей тишине Альберт вновь наехал на меня.

— А я