Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

года бросил курить, а это привнесло в мой бюджет изрядную экономию. Я не скажу, что стало легче дышать, или что-то еще, по-моему, сейчас это не столь актуально, а вот как минимум пятнадцать рублей денег, у меня каждый месяц оставалось в кармане. И это было чувствительно.

Честно говоря, прими меня опекуны нормально, рассказали бы скажем, о временных проблемах, сказали бы что не хватает на что-то там денег, или выдвинули вполне уважительную причину, я бы честно говоря мог пойти навстречу. В конце концов, как бы то ни было, не чужие люди, а в жизни всякое бывает. Но здесь все произошло иначе. Конечно рассказывать о летней находке я никому не собирался. Но зато, пару раз вместе с парнями выходил на разгрузку вагонов в местной базе Химснаба, скорее для того, чтобы почувствовать, как это — разгружать вагоны. А заодно и помочь пацанам, заменив на время одного из их бригады, пока тот болеет. Ну и соответственно, где-то в их бухгалтерии числился временным работником. Поэтому недолго думая, отправился туда, взял у них справку о том, что дважды выходил на разгрузку вагонов, и заработал столько-то денег, за свою работу. Суммы были небольшие, где-то в районе тридцати рублей с каждого выхода, но с другой стороны доказывали, что мне приходится подрабатывать на стороне, потому, что опекуны вдруг решили, расторгнуть в одностороннем порядке свои обязанности.

После чего отправился в отдел опеки, и написал два заявления. Одно о том, что опекуны отказывают мне в содержании, по каким-то свои выдуманным ими причинам, а второе о том, что меня насильно выгнали из квартиры, и прописали в общежитии техникума, сказав, что до восемнадцати лет жилье у меня есть, а дальше делай что хочешь, хоть на улице живи.

— А как же так? — Удивленно переспросила меня женщина из отдела. — Ведь имея Ташкентскую прописку, общежитие в техникуме не предоставляется.

— Я, не знаю. Знаю только, что тетка сама ездила в паспортный стол, и о чем-то там договаривалась, после чего, меня выгнали из дома, поселили в общежитии. Я в общем-то именно сейчас, не имею никаких претензий по этому поводу, там мне удобно, и гораздо веселее, да и не нужно выслушивать ежедневные претензии, по поводу моего пребывания в их квартире, хотя изначально эта квартира принадлежала моим родителям.

— Как это?

Пришлось рассказать о том, что после их смерти произошёл, так сказать родственный обмен. Я с бабушкой переехал в квартиру моих опекунов, а они в квартиру моих родителей.

— А сейчас, где та квартира?

— А после смерти бабушки, туда прописали какого-то мужчину, а меня в квартиру родителей. Кому сейчас принадлежит та квартира, я не знаю.

В итоге, мне пообещали разобраться с этим вопросом, и позже сообщить результаты.

Тетка прискакала в общежитие уже через неделю, и накинулась на меня, чуть ли не с кулаками.

— Скотина! Ты же сам просил меня, чтобы я оформила тебе прописку в общежитии!

— Я, просил? Это вы требовали от меня, чтобы я нашел себе учебное заведение с общежитием, только потому что я лишний в собственной квартире, принадлежащей некогда моим родителям!

— Это моя квартира, семь лет назад мы оформили обмен!

— А, где тогда та, в которой я жил с бабушкой? В «Москвич» превратилась?

Скандал был громким и дело едва не дошло до милиции. Во всяком случае, тетка твердо обещала, добиться того, что я буду смотреть на небо через перекрестье решетки. Правда в итоге, все вышло несколько наоборот. Для моего содержания, на дядю Вову повесили алименты в размере двадцати пяти процентов от заработной платы, что в итоге вылилось в гораздо большую сумму, нежели мне выплачивали ранее. Дядя Вова работал токарем на авиационном заводе имени Чкалова, и зарабатывал где-то в районе трех сотен в месяц. Мало того, обязали вернуть не выплаченные деньги за то время, когда они не переводились на мой счет.

Из общежития меня выписали, вынеся решение о том, что данная прописка незаконна, и вновь прописали на ту же жилплощадь, что была ранее. Причем, не просто так, а вынеся постановление о том, что одна из комнат этой квартиры, отныне имеет отдельный лицевой счет. То есть квартира из отдельной, превратилась в коммунальную.

Тетя Рита, была вне себя от ярости. Вселяться в квартиру, пришлось в присутствии милиции, а то тетка просто не желала отдавать мне ключи от квартиры, и не пускала в нее. Честно говоря, я и сам не ожидал, что все выйдет именно таким образом. Мне и нужно было всего лишь, заставить ее вновь выплачивать обещанные деньги и на этом все, но получилось иначе. Теперь она на меня смотрела волчицей, благо, что только смотрела, но не разговаривала. Впрочем, мне было наплевать. В один из дней, я улучил момент, когда дядя Володя оказался один, и поговорил с ним с глазу на глаз.

Дядька, хоть и был по словам бабули бесхарактерным телком, но это касалось в основном его жены, в остальном решить с ним кое-какие вопросы, было вполне реально. Одним словом, я твердо пообещал ему, что нахожусь здесь ровно до того момента, как закончу обучение в техникуме. Потом на деньги, оставленные бабулей, приобрету квартиру, и сразу съеду от них. Сберкнижку, я кстати сразу же забрал у него. Кстати оказалось, что тетка бесилась еще и оттого, что случайно узнала о наличии этих денег. Но дядя Вова, каким-то образом смог отстоять их.

В межкомнатную дверь пришлось врезать замок, а то, вдруг оказывалось, что, придя вечером из техникума, у меня в комнате, на полу лежит какой-то мусор. Вот такая мелкая месть, со стороны тетки. Подметает в комнатах, и нет чтобы выбросить в помойное ведро заметает ко мне. Попробовал что-то сказать, оказалось, что это я сам свинячу и не убираюсь. Пришлось ставить замок, после этого пару дней пыль и мелкий мусор собирались у моей двери, пока я не обратил на это внимание дяди Вовы. Как он проводил беседу я не знаю, но после ничего подобного не было.

Да и по сути, я кроме как своей комнатой, ничем иным не пользовался. Приобрел электрический чайник, и по утрам кипятил воду для чая в своей комнате, питался в основном в столовой техникума, душ принимал там или ходил в районную баню, где и отдавал в стирку белье и одежду. Никого посторонних, у меня комнате, тоже никогда не было. В общем старался жить