Браконьер 2 - Макс Вальтер

Мне всё это очень не нравилось, несмотря на то, что видимых причин для этого не находилось. Казалось, будто за ними кто-то пристально наблюдает, выжидая подходящего момента для атаки. И сейчас он как раз был идеальным. Узкое тёмное помещение с кучей закутков и закоулков. Выскочи сейчас кто-нибудь из-за угла, и отреагировать мы точно не успеем.

Но нет, здесь тоже оказалось пусто. Не было даже намёка на то, что здесь когда-то располагалось гнездо.

Мы прошли дом насквозь и выбрались в крайнем подъезде. За дверным проёмом висела белая пелена густо сыпавшего снега. Видимость упала до нескольких метров, и было непонятно: к нам кто-то идёт или это оптический обман и где-то там, вдалеке, просто колышет ветром кустарник? Но когда тёмные силуэты приобрели человеческие очертания, вопрос отпал сам собой.

— Ну чё там у вас⁈ — выкрикнул Костыль и шагнул наружу.

И в этот момент меня поглотила чёрная тоска. На душе вдруг сделалось так погано, что впору подставить к виску ствол и надавить спуск. Сердце прыгнуло к горлу и на мгновение застыло, чтобы в следующую секунду пуститься в бешеный скач. Я хотел крикнуть напарнику, чтобы он не выходил, но слова попросту застряли в глотке, когда он начал медленно заваливаться.

Я не понял, что произошло, пока не проследил взглядом его падение. И только увидев тёмные пятна на белоснежном покрывале, что устилало всё вокруг, наконец уловил суть происходящего. Мы угодили в засаду. Хорошо подготовленную и тщательно спланированную.

Ноги сами понесли меня прочь. Пули защёлкали по стенам подъезда, когда я уже скрылся в квартире на первом этаже. Но самих выстрелов не было слышно, лишь едва уловимый металлический лязг, из чего я сделал выводы, что работало оружие с глушителем.

Я пронёсся сквозь квартиру и бросился к окну, которое выходило на противоположную сторону дома. Вот только едва я к нему приблизился, как в нём образовались крохотные дырочки с расходящимися по кругу трещинами. Что-то ударило в плечо, и это заставило меня рухнуть на пол.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем тело пронзила адская боль, от которой сковало дыхание, а перед глазами заплясали тёмные круги. Помог адреналин, который ворвался в кровь огромной порцией. Казалось, внутри меня взорвалась атомная бомба, наполняя мышцы энергией и напрочь отключая мозги.

Я рванул к двери прямо на четвереньках и выскочил в прихожую, где засел за углом в обнимку с дробовиком. Скрип промёрзших петель оповестил о появлении незваных гостей. Упав на пол, я вжал приклад в плечо и, не целясь, надавил на спуск. Грохнуло так, что заложило уши. Боль пронзила руку, когда я передёрнул затвор, выбрасывая пустую гильзу. Ещё один заряд картечи вылетел в сторону двери, а я поспешил скрыться за угол.

Дыхание с хрипом врывалось в лёгкие, будто я только что отмотал не меньше километра бегом. Рукав напитался кровью и неприятно лип к руке. Ломящая боль в ране при каждом движении отстреливала по всему телу, вызывая тошноту. А я сидел, вжимаясь спиной в ледяную стену, и судорожно прикидывал шансы. Возвращаться в плен к уродам хотелось меньше всего. Уж лучше сдохнуть, чем снова очутиться в этом грёбаном бункере.

Что-то тяжёлое застучало по полу, привлекая моё внимание. И когда я увидел чёрный кругляш, который, подпрыгивая, катился в мою сторону, сердце вновь сжалось от страха. Бежать было поздно, и я, рухнув на пол, со всей силы лягнул гранату, что замерла у моих ног.

Чугунный шар под тупым углом отлетел в стену и скрылся в коридоре, а я сжался в калачик, едва успев прикрыть уши ладонями. На этот раз грохнуло так, что у меня едва мозги из глазниц не вылетели. Осколки с визгом заметались по прихожей, и несколько из них просвистели в опасной близости.

Я попытался подняться, но меня повело, словно алкаша, который перебрал палёного спирта. Ударившись о стену раненым плечом, я взвыл от боли и снова повалился на пол, оказавшись на прямой дистанции перед выходом из квартиры. Дробовик всё ещё находился у меня в руках, вот только поднять его я катастрофически не успевал. В проёме двери уже появился тёмный силуэт, который едва просматривался сквозь бетонную пыль.

Я выстрелил прямо от бедра. Расстояние было плёвым, всего каких-то три-четыре метра. С такого не промахнётся даже ребёнок. Снова затвор и ещё один выстрел, чтобы добить наверняка. Грохот тела я не услышал, а почувствовал по тому, как вздрогнул пол.

Закричав во всю глотку, я собрал волю в кулак и снова попытался подняться. Голова закружилась, но несколько шагов я сделать успел и со всего размаха полетел на пол в общую залу. Плечо снова взорвалось болью, и она на мгновение прояснила сознание. Снова подкатила тошнота, и я вывернул желудок на пол.

Полегчало. Круговорот стен и пляска мебели прекратились, и я наконец смог подняться.

Пошатываясь, я добрался до балконной двери и вывалился наружу. Под ногами захрустело битое стекло. Кто-то уже вынес окно в алюминиевой раздвижки, облегчая мне задачу. Я вывалился на улицу, будто мешок с дерьмом, и не смог удержать стон, вызванный болью падения. Перед глазами вновь проявились тёмные круги, а мир вокруг завращался.

От подъезда отделилась тень, и я вновь надавил на спуск, отправляя в полёт серебряную картечь. На сей раз я промазал, хотя до цели было всего ничего. Однако свою задачу выстрел исполнил, и силуэт нырнул обратно, под прикрытие кирпичных стен. А я поднялся, по крайней мере на сколько позволило здоровье, и рванул к углу дома.

Пробежав буквально несколько метров, снова встретился рожей с сугробом. Щёку обожгло, но снег быстро охладил боль в ободранном месте, а заодно развеял туман перед глазами.

Возле меня запрыгали фонтанчики от падения пуль, и я кувыркнулся на спину, чтобы отправить последний заряд картечи врагу и выиграть для себя ещё пару секунд. Грохот эхом заметался по пустынной улице, заставляя стрелка вновь скрыться в подъезде. А я прямо с низкого старта рванул к спасительному прогалу между домами.

Скрывшись за стеной, я прижался к ней, согнувшись в очередном приступе рвоты. А когда головокружение вновь на секунду отступило, осмотрелся в поисках хоть какого-нибудь пути отступления.

За широким проспектом расположился торговый центр. К нему я и рванул, на ходу нащупывая широкие донышки гильз в патронташе на поясе. Выхватив патрон, я попытался вставить его в