Проклятие Шалиона - Лоис МакМастер Буджолд

– Как один из замковых котов, – подхватила Изелль, – когда в замке появляется новичок. Что вы ему сделали, Кэсерил, отчего он на вас постоянно шипит?

– Уверяю вас, я не метил стены под его окнами, – искренне проговорил Кэсерил, на что Бетрис разразилась хихиканием, а он быстро осмотрелся – не слышала ли его слова гувернантка, что было по-настоящему опасно. Наверное, иногда он выражается излишне грубовато. Пока он не до конца понял своих подопечных, но они, несмотря ни на что, на него еще ни разу не пожаловались – даже из-за дартаканского.

– Я полагаю, ему кажется, будто я претендую на его место. Вряд ли он все как следует продумал.

А может, и продумал! Когда Тейдес только родился, мало кто думал о том, что он может стать наследником своего недавно женившегося сводного брата, нынешнего короля Орико. Но годы шли, а жена монарха все никак не могла забеременеть, в связи с чем при дворе Шалиона начал расти интерес к Тейдесу как возможному преемнику короля. Может быть, именно поэтому Иста покинула столицу, забрав детей из пропитанной нервозностью атмосферы двора в тихую, спокойную обстановку семейного замка. Мудрое решение!

– О, ни в коем случае, Кэсерил! – сказала Изелль. – Оставайтесь с нами. У нас вам будет лучше.

– Нисколько не сомневаюсь! – уверил он ее.

– Это несправедливо! – вступила Бетрис. – У вас в два раза больше мозгов, чем у ди Санды, и вы в десять раз больше путешествовали. Почему вы относитесь к нему так…

Похоже, ей пришлось подыскивать соответствующее слово.

– Спокойно, – наконец закончила она.

И отвернулась, словно испугалась, что Кэсерил предположит, будто она хотела сказать нечто иное, менее для него лестное.

Кэсерил с ироничной улыбкой посмотрел на своего нежданного сторонника и защитника.

– А вы думаете, он будет счастливее, если я стану сознательно изображать мишень для его глупости?

– Конечно!

– Тогда в вашем вопросе уже кроется и ответ.

Бетрис открыла и тут же закрыла рот. Изелль же едва не расхохоталась.

Тем не менее Кэсерил изменил свое мнение о ди Санде, когда однажды утром тот появился с лицом, настолько обескровленным, что оно казалось зеленым, и объявил, что его подопечный исчез и найти его невозможно ни в доме, ни на кухне, ни на псарне, ни в конюшнях. Кэсерил тотчас же нацепил свой меч, готовый отправиться на поиски вместе с дворовыми, в уме своем разделяя прилегающую к замку местность и город на сектора и квадраты и прикидывая маршруты поиска. Чего можно было ожидать? Что могло произойти с принцем? Он ранен? На него напали бандиты? Может, придется искать его на дне реки? Или в тавернах? А что? Не исключено, что Тейдес, почувствовав себя достаточно взрослым, отправился к жрицам любви. В этом случае он, конечно, сделал все возможное, чтобы оторваться от своих слуг и прилипчивых наставников.

Но не успел Кэсерил изложить все эти варианты секретарю принца, который склонялся к мысли о нападении бандитов, как Тейдес собственной персоной въехал в замковый дворик – мокрый и весь заляпанный грязью, с луком через плечо и в сопровождении мальчика-грума; к седлу его была приторочена убитая лисица. Принц с нескрываемым ужасом смотрел на формирующуюся во дворике кавалькаду.

Кэсерил с облегчением оставил попытки взгромоздиться на коня с помощью подставленной под ноги скамеечки, и вместо этого сел на нее, держа поводья в руках. С нескрываемым любопытством он стал вслушиваться в то, что говорят четверо взрослых мужчин, набросившиеся на мальчика с упреками.

Спрашивать, где он шатался, было бессмысленно – так же, как интересоваться тем, что он делал. Ответ очевиден. Почему вы никому ни о чем не сказали? – такой вопрос был вполне уместен. Тейдез молча слушал вопрошавших.

Когда ди Санда, чтобы перевести дыхание, взял паузу, принц бросил свой окровавленный и бездыханный трофей Битиму и сказал:

– Сними с нее шкуру. Она мне нужна.

– В это время шкура не так хороша, мой господин, – сурово отозвался Битим. – Волос тонкий и выпадает.

Он пощупал соски лисицы, тяжелые от молока, и добавил:

– А убивать мать в сезон Дочери – вообще весьма сомнительное дело. Придется сжечь ее усы, а то дух лисицы придет и всю ночь станет пугать моих собак. А где лисята? Нужно было убить и их: это жестоко – оставить их на голодную смерть. Или вы где-то их спрятали?

Он сурово посмотрел на мальчика-грума.

Тейдес бросил лук на камни дворика и раздраженно бросил:

– Мы искали логово, но не смогли найти.

– А ты! – обратился ди Санда к груму. – Ты же знаешь, что обязан обо всем докладывать мне.

Он начал ругать мальчика в гораздо более крепких выражениях, чем те, с которыми позволял себе обращаться к принцу. Хорошенько отчитав грума, он приказал Битиму:

– Всыпь ему как следует за глупость и нахальство!

– Со всем нашим удовольствием! – сурово сказал Битим и пошел к конюшням, в одной руке держа мертвую лисицу, а в другой – ухо упирающегося грума.

Старшие грумы повели лошадей в стойла. Кэсерил с радостью отпустил своего скакуна и удовлетворенно отметил, что к завтраку он не опоздает. Ди Санда, чей ужас сменился яростью, конфисковал у мрачного Тейдеса его лук со стрелами и повел в замок. Последними словами принца, которые расслышал Кэсерил, были:

– Но мне так скучно!

Кэсерил рассмеялся. Как же трудно жить этому мальчику! Ужасный возраст! Терзаемый непонятными импульсами, преисполненный рвущейся наружу энергией, он вынужден торчать в церкви и молиться, а еще слушаться тупых и упрямых взрослых вместо того, чтобы ясным весенним утром охотиться за лисами… А утро-то какое! Лазурное небо, омытое утренним туманом, который растопило весеннее солнце. Тишина и покой замка, коими наслаждался Кэсерил, были для этого юного создания, запертого в каменных стенах, что твоя кислота.

Конечно, вряд ли ди Санда станет слушаться советов без году неделя живущего в замке кастиллара, да еще и кастиллара без замка – тем более при сложившихся сейчас между ними отношениях. Но, как считал Кэсерил, если бы наставник-секретарь принца серьезно подумал о том, чтобы сохранить свое влияние на Тейдеса, когда тот войдет в зрелые годы и, не исключено, станет правителем Шалиона, то принципиально изменил бы свою тактику в отношении подопечного. А так Тейдес попробует при первой же возможности от него избавиться.

И все-таки Кэсерил должен был признать, что ди Санда добросовестно исполняет свои обязанности. Человек с такими же, как у него, амбициями, но с более подлым характером стал бы потакать аппетитам своего подопечного вместо того, чтобы сдерживать их и контролировать, и тот