Убийца на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

— Легко тебе говорить.

— Я ведь их убил, а не ты.

Джан остановилась рядом с газовой плитой.

— Может, телевизор посмотрим? — предложил Фёдор.

Мальчишке тоже не нравилось происходящее, но он держался гораздо лучше.

— Какой ещё телевизор? — вспылила Джан.

— Не паникуй, — я с наслаждением вдохнул аромат грузинского чая. — Меня никто не видел, опознать не смогут. Единой базы отпечатков по Фазису нет, да и не трогал я особо ничего. Ну, разве что их карманы, когда деньги искал. Связь с тобой или со мной проследить не удастся. Очередной висяк. Через десять лет сдадут в архив.

— Ты очень спокойно рассуждаешь на такие темы.

— Я бы сейчас не этих кретинов обсуждал, — делаю глоток из кружки. — Вот серьёзно.

Джан достала из холодильника минералку, налила в стакан, выпила залпом и начала приходить в себя. Это я понял по взгляду, который стал более осмысленным. Так-то лучше…

— И что ты хочешь обсудить?

— Наши финансы. Ты ведёшь бюджет и занимаешься покупками. Что у нас получается при текущем положении?

Девушка задумалась над свежим траблом.

— Сейчас прикину. Ну… в питании мы себя особо не ограничиваем… Счётчиков у нас нет, коммунальные платежи нулевые… Я бы сказала, недели три проживём спокойно. Если начнём экономить — четыре. Если перестанете покупать всякую фигню и сброситесь деньгами, то и больше. Я же не знаю, сколько у вас там осталось.

— У меня очень мало, — качаю головой. — Грёбаные тренажёры.

— А я почти не трачу, — похвастался Федя. — Разве что на мороженое. И голема на батарейках вчера купил, с пультом. Он прикольный.

— Это всё хорошо, — заметил я. — Лучше, чем я ожидал, по крайней мере. Но деньги рано или поздно заканчиваются, а текущие схемы поиска заказов явно дают сбои.

— Ты меня во всём обвиняешь? — вскинулась Джан.

— Вовсе нет, — я поспешил успокоить морфистку. — Речь о том, что дальше делать. Смотри, мы находим какого-то говнюка, он пытается нас кинуть. Да, я забрал кукри, но и денег не получил. Время потратили, при этом не заработали. Понимаешь… таких будет много. Клановые бойцы спокойно покупают клинки у своих оружейников — с лицензиями, по полной стоимости. А мы со своей схемой торговли всё чаще будем сталкиваться с криминалом.

— Есть идеи? — устало произнесла Джан.

— Конечно, — я сделал очередной глоток. — Перекупщики.

— Хм… не совсем поняла…

— В криминальном мире всегда есть скупщики краденого, — я начал объяснять прописные истины. — К примеру, кто-то угнал машину, продал её по сниженной цене, а вот перебивка номеров, перекраска или разборка на запчасти — это уже задача перекупщика. С оружием та же тема. Банды как-то вооружаются? Сомневаюсь, что в клановых лавках они себе ножички приобретают. Кого-то грохнули в тёмном переулке, забрали клинок. Принесли перекупщику, загнали в два-три раза дешевле номинальной стоимости. Тот немного накрутил — и перепродал заинтересованным лицам. Именно он, а не ты, имеет дело с неадекватами.

— Звучит неплохо, — встрял Федя.

— И как его найти, этого перекупщика? — в голосе Джан всё ещё звучали сомнения. — И не засветимся ли мы мы перед твоим барыгой?

— Он не мой, — поправил я. — Он общий.

— Так не засветимся?

— Прелесть перекупщиков в том, что они заинтересованы в стабильных поставках. Их бизнес — не грабежи и махинации, а торговля. Никто не будет нас искать, пока мы поставляем клинки. А не мы, так другие. Кроме того, барыга заинтересован в конфиденциальности. Сдашь партнёра — партнёр сдаст тебя. Лавка-то нелегальная.

— И с чего начнём?

— С изучения спроса, — я улыбнулся. — У меня есть кое-какие имена. Лидеры, местные авторитеты. Аккуратно влезаем в их сны, узнаём адрес барыги. Проникнем в сон к торгашу — узнаём, что покупается чаще. Топы продаж, так сказать.

— Топы? — нахмурилась девушка.

Опять неизвестное в этом мире словечко…

— Самые продаваемые позиции, — поясняю свою мысль. — В общем, идею ты поняла. У нас будет адрес и понимание того, что нужно покупателям. Зная это, мы будем изготавливать правильные клинки и сбывать через барыгу с гарантией. Без нервного напряжения.

— Кто будет этим заниматься?

— Ты, разумеется.

— С какого перепуга?

— Я не хочу светить своё лицо. У меня более масштабные планы, я о них говорил. Если однажды мной заинтересуются инквизиторы, я не хочу, чтобы какой-нибудь преступный босс имел возможность сдать меня за гарантию собственной безопасности.

— А меня сдавать можно.

— Нет, — качаю головой. — Поэтому мы будем действовать по устоявшейся, но модернизированной схеме. Влезать в сон к барыге, договариваться о точке обмена и делать заклады.

— Ты говорил, ему не выгодно нас сдавать.

— Бережёного бог бережёт. Слышала такую поговорку?

— Неа.

— Пофиг. Ты меня поняла.

* * *

Вечер мы убили на реализацию своего плана. Выяснилось, что морфисты могут работать не только в сонном, но и в бодрствующем состоянии. Логично — мне вспомнилась Зинаида Гиппиус, которая погружала в анабиоз тридцать человек, а сама непонятно что с ними вытворяла. Просто на такие фокусы тратится больше ки. Джан справедливо рассудила, что раз нет надобности проникать в альтернативные слои бессознательного, можно и ускорить процесс.

Мы с Фёдором поиграли в шахматы, посмотрели новости, а затем я отправился в тренировочную комнату.

Около десяти вечера Джан выпала из транса.

Я отрабатывал вращения и переводы камы за спиной, когда раздался стук в дверь.

— Не помешала?

Подтягиваю цепь, перехватываю массивную рукоять.

— Нет.

— Ты хоть отдыхаешь иногда?

Пожимаю плечами:

— Скоро спать пойду.

— Хм, понятно. В общем, мне удалось выйти на перекупщика. Живёт в горах, инвалид-колясочник. У него есть официальное прикрытие — пункт проката. Сдаёт шесты и макеты холодняка тем, кто решил на террасах поупражняться.

В душе всколыхнулись подозрения.

— Как его зовут?

— Хасан Кайя. Бывший военный. Все думают, что он под крышей Эфы, но это не так. Кайя связан с Тариэлом Убытком, а тот выполняет поручения Великого Дома.

Тесен мир.

Ужасно тесен, если уж говорить откровенно. И обойти Хасана никак не получится — все уличные банды Фазиса так или иначе подчиняются Тариэлу. Крепко всех подмяла Эфа, снимаю шляпу…

Что ж. Может, оно и к лучшему. Хасан — это прямая