Егор Чекрыгин - Тайна врат

Жил себе, лет до восемнадцати, не тужил, и ничем особенным из числа других сверстников не выделялся. Мотался с семьей по гарнизонам, гонял в футбол, хулиганил помаленьку, но и книжки читал, ходил на секции самбо и бокса, как почти все сверстники в военном городке. …Ну вот разве что – интересно мне было учить языки, особенно древние, потому как еще и историей сильно интересовался. – Мать у меня, учительницей была – причем и английский с немецким преподавала и историю с географией… В военных городках такое совмещение было нормальным.

…После школы все думал куда поступать – на историка, или в Иняз… Но тут отец меня уговорил попробовать армию, там дескать – языкознатцы тоже нужны, а поступить по знакомству будет легче… Я попробовал, …вылетел со второго курса за дисциплинарный проступок. Попытался попробовать поступить в Университет, но тут меня на срочную забрили… И, короче, так я на СпецКомплекс и попал. Сначала просто – подходы охранять, а потом…

Как оказалось, на СпецКомплекс, я попал совсем даже не случайно. А Эвгений Сидорович, оказывается был моим дедом.

Раньше то я про него только мельком слышал. Потому как он со СпецКомплекса никогда не отлучался, а отец вечно по гарнизонам мотался… Да и отношения у них, кажется были не из лучших. Раз отец материнскую фамилию взял. …Правда не уверен, что у деда фамилия вообще была… Хотя ведь что-то в паспорте ему должны были написать?!

Гы… Увидев деда, я впервые и заподозрил, что не совсем чистокровный русский – уж больно видок у него был… диковатый. Да и говорил он с небольшим акцентом. Впрочем, тогда, из мутных пояснений, я понял что дед из какого-то малого сибирского народа, представителей которого всего-то и осталось может десятка два-три.

…Слушай, – внезапно опять встрепенулся Готор, вынырнув из глубин своих воспоминаний. – Я тут кажется чересчур глубоко закопался – ты вообще понимаешь что я говорю?

– Не дословно. Но общую суть кажется улавливаю. – Ответил Ренки. – Так что там про миры? Как это… вообще? Я это себе как-то не очень представляю. Может это… я слышал как-то в Университете теорию, что каждая звезда является солнцем вокруг которого вращаются свои планеты… Это и есть…. Нет? Ну тогда где же они… относительно нас, или как можно из одного в другой пробраться?

– Эх – Печально вздохнул Готор. – Все эти вопросы, а главное – ответы на них – настолько выше моего понимания, что я даже всерьез и не пытался никогда в это дело въехать. Это, на весь мой мир, дай бог, человека два-три понимают. Или делают вид что понимают. А так…

…Короче, после нескольких десятилетий битья головой об стену. Многочисленных свертываний и возрождения исследований – наконец пошли первые, более-менее вменяемые результаты.

Настолько вменяемые, что даже было принято решение создать команду испытателей, которые и отправятся в «пробитые» миры.

…Когда ушел первый – я только родиться успел. Ушел и пропал. И больше его никто не видел. А следующего уже послали только через двенадцать лет. Правда в те года бардак в стране жуткий был… денег не хватало даже…

Короче – этот Второй, первые два раза сходил вполне удачно… в том смысле что вернулся. А в третий раз – говорят только кровавые брызги полетели да оторванную ступню обратно выбросило.

Но тут уж на наших умников азарт напал. Да и властьимущие выгоду почуяли и на финансы не скупились. Так что эксперименты продолжились. Мой переход уже тридцать седьмым числился. И готовили меня не просто к «миссии сунул-вынул» (как мы это называли), а уже для исследования мира, так что и языки вон подучил, и вообще – и ученые, и вояки, и дед, меня сурово натаскивали как выживать в абсолютно новом мире, обществе с неизвестными обычаями и законами.

…Чаще всего, «червоточина» пробивалась в тот мир, из которого, предположительно пришел Эвгений Сидорович. – Вроде как он опознавал его по снимкам и видеозаписям. Хотя конечно – стопроцентной уверенности никто не давал, не только в том что это Его мир, но даже в том что в Этот раз удастся попасть именно куда надо. Каждый раз – сплошная рулетка.

Но предполагалось, что я попаду именно в тот мир… Какая-то у них была новая программа наводки, которую они и испытывали.

Первый мой «заход», прошел как по маслу. Попал. Обосновался. Даже успел пообщаться с местными, и пусть с трудом, но понял их. А они меня … правда только после очереди из калаша над головами. Прожил месяц, собрал образцы, а потом, в указанный срок, наши опять пробили червоточину, и я вернулся обратно героем.

А вот во второй раз получилось… Выбросило меня как-то немного странно. – Были… вспышки не вспышки… это сложно описать. Но в общем выбросило на какую-то пустынную местность, которую я опять должен был исследовать в течении месяца, ожидаясь очередного «пробоя».

…Не дождался. Прождал еще почти полгода. – Тоже впустую. К этому времени закончились все взятые с собой ресурсы. Даже охотиться больше было не с чем. – Решил выбираться к людям, благо, кое-какие следы их существования в этом мире я нашел почти сразу, а потом даже сумел пообщаться с несколькими пастухами и караванщиками.

В общем – вышел, и сначала решил, что это совсем не тот мир, в который мы «целились» и в котором я был первый раз. Этот мир, был явно, по уровню развития на несколько тысячелетий старше «дедова».

Вот только говорили тут почему-то на языке, очень родственном тому, которому обучал меня дед. А уж когда я услышал имя Манаун'дака…

Дед рассказывал что именно во время схватки с этим коварным колдуном, его и выбросило в наш мир. А еще – он частенько упоминал некий Амулет, как великий символ могущества, власти и магии.

Я, честно тебе скажу – во всякую магию не верю. Чушь все это. Но вот Амулет… – хрен знает что это такое. Однако, мне почему-то кажется, что он может стать для меня ключом к возвращению домой.

…Ну что еще сказать – хотел я сразу пойти по следам этого Амулета. Да только вот сначала, пришлось просто учиться тут выживать. Почти три года в вашем мире прожил, занимаясь то тем, то этим, и стараясь держаться подальше от неприятностей. А потом очутился в Тооредаане, и дальше ты и сам знаешь.

– Ух… – Даже помотал головой Ренки, видимо надеясь таким образом получше утрясти в нее услышанные невероятные факты. Факты укладывались плохо, уж больно необычными и фантастическими они казались.

…Слушай. – спросил он у Готора. – А каков он… ваш мир?

– Да не лучше, не хуже вашего. …Разве что постарше лет на триста. А так – словами не опишешь.

– Так как же это выходит, – у вас прошло шестьдесят лет, а у нас тут тысячи?

– Этого Ренки, я не знаю. – Устало сказал Готор. – Слушай, извини. Но что-то я совсем вымотался. Да и воспоминания накатили.

Я понимаю – у тебя ко мне куча вопросов. Но давай на сегодня закончим.

…И кстати – Риишлее знает правду. Оказалось что я у вас далеко не первый такой «попаданец». Одним из «нас», был создатель Тайной Службы, и он завещал своим приемникам «отслеживать» других «чужаков», потому как от них может быть либо большая польза, либо вред. …А ты думал – почему Риишлее нам такие полномочия дал?

На следующий день, Ренки конечно же снова захотелось засыпать Готора кучей вопросов, которые он сочинял весь остаток ночи. Но погода испортилась, и капитан приказал всем пассажирам убраться с палубы.

Офицеры, чтобы не скучать в крохотных каютках, (выделенных им как почетным гостям), в которых даже одному было тесно, а вдвоем вообще не развернуться – пошли на батарейную палубу, где сейчас размещались другие пассажиры их корабля, и где для их сержантов был выделен особый угол.

Потянулись долгие скучные дни. Корабль качало и бросало на волнах, а пассажиры пытались как-то отвлечь себя от животного страха, который возникает при мысли о мощи бушующей стихии, и тонюсенькой скорлупке корабельной обшивки, прогибающейся и стонущей от боли, при ударах волн. …Тут уже было не до разговоров об иных мирах, которые, как инстинктивно чувствовал Ренки, вести надо исключительно с глазу на глаз.

Потом Готору вдруг опять поплохело. Как он объяснил сам – долгая качка не способствовала здоровью его недавно простреленной головы. Так он и провалялся несколько дней, пока они не пришли в Фааркоон, где самые лучшие лекари, которых только можно было найти в этом городе, начали наперебой лечить важного пациента, упорно отказываясь от платы, и столь же упорно и старательно поливая грязью конкурентов.

То ли благодаря их усилиям, то ли из-за того что болеть в таких условиях было просто невыносимо – Готор начал поправляться, и уже спустя четыре дня, смог самостоятельно выйти из дома все той же вдовы, чтобы прогуляться по знакомому садику.

Слух об этом, мгновенно просочился в «высшее общество» Фааркоона, и двух, вернувшихся с войны героев, которых жители этого городка, уже фактически стали считать своей собственностью благодаря тому следу что приятели оставили в мифологии этого милого городка, начали наперебой приглашать посетить дома самых богатых купцов и знати. Местная Управа, даже собиралась устроить в их честь торжественный обед, плавно переходящий в бал и народные гуляния. И даже присвоить им звания почетных горожан, с предоставлением кучи привилегий, которыми они скорее всего никогда не смогут воспользоваться. Но Готор дал взятку одному из наиболее уважаемых лекарей, пообещав объявить его своим официальным целителем, и тот прикрыл приятелей, строго запретив им обоим праздновать чтобы то ни было, или наносить визиты. Так что празднества пришлось отволожить.