Владимир Стрельников - Простые парни

Минут тридцать Ленька стоял, облокотившись на поручни, очарованный ночной саванной. Несколько раз к нему выходили мужики покурить, и возвращались в вагон, стараясь ухватить пару часов сна, все-таки завтра, точнее уже сегодня, на работу. А Панфилов так и стоял на качающейся над проносящимися шпалами площадке. Потрясающе красивые места здесь, это насколько красивее должно быть на Севере, если все летуны его так хвалили?

Внезапно небосвод прочертила яркая полоска с разгорающимся огненным шаром в голове. Над саванной вспыхнуло ярчайшее сияние, ослепив зажмурившегося Леньку, гулко шарахнуло звуковой волной, и вскоре по саванне и поезду ахнуло волной ударной. Ослепший парень полетел куда-то спиной вперед.

Когда Ленька проморгался и немного очухался, то обнаружил, что сидит на заднице на краю площадки, уперевшись спиной в решетку. Поезд же практически остановился, видимо кто-то стоп-кран рванул.

-Ох, мать! - выпрямляясь, Панфилов схватился за спину, капитально ушибленную об Сайгу-308, попавшую между решеткой и спиной. На всю спину синячище будет, скорее всего. Да и голова болит, шарахнулся об решетку. Счастье то, что белая каска, которую Ленька одел, войдя в вагон, спасла от рассечений, - что это такое было? Тунгусский метеорит? И кто там орет?

Впереди, примерно во втором вагоне, кто-то кричал благим матом, дико и страшно. Поезд наконец встал, коротко лязгнули успокоившиеся сцепки.

Наконец сумев выпрямиться, Леонид шагнул к двери вагона и открыл ее.

- Нифига себе, Мамай прошел! - в окнах вагона не хватало половины стекол, осколки которых блестящим градом разлетелись по сидениям и полу, осыпав мужиков. Непонятно почему, но производитель вагонов поставил каленое стекло на окна, и только потому народ не был сильно изрезан, если не считать десятка кровоточащих порезов на лицах и руках мужиков. Парень, игравший на банджо, сейчас сидел на полу и баюкал на весу свою руку. Сам музыкальный инструмент разлетелся вдребезги, видимо музыкант налетел на него так же, как и Ленька на свой карабин.

- Так, похоже, в вагоне я старший, - Ленька осторожно потер голову, где на ушибе под каской уже выросла внушительная шишка. - Ну и выходные! То Аверьян умер, то болиды падают. Ладно, за дело. Внимание, кто серьезно ранен?- крикнул Ленька, и подошел к пареньку - музыканту...

Примерно через час машинист, проводник, Ленька и еще один из мастеров обошли поезд.

-Ну что, джентльмены? Трогаемся? Шпалы на платформу закидывать пускай кампания грузчиков высылает для погрузки, - машинист потрогал опухшую скулу, которой приложился об стенку паровоза. - Итак, час потеряли, и связаться ни с кем не могу, похоже, рацию повредило.

-Поехали, - согласился Ленька, а остальные кивнули. - Чем скорее приедем, тем скорее Паркера и контуженных в больницу отправим.

Во втором вагоне кричал мужик, которому стеклянным крошевом очень сильно повредило глаза. Учитывая, что врачей в поезде не было, и прикасаться к иссеченному лицу мужика было просто страшно, то ему забинтовали лицо прямо поверх порезов, надеясь на то, что серебряная сеточка не даст присохнуть бинтам к ране. И руки мужику привязали к поясу, чтобы в лицо не лез. Жутко это было делать, но пришлось. Теперь Паркер сидел и выл на одной глухой ноте, качаясь на скамье.

Трех мужиков, вышедших покурить на грузовую платформу, шарахнуло так, что лни сейчас были без сознания. В отличии от Леньки, которого частично прикрыл вагон, они словили всю мощь ударной волны, и что с ними будет, не знал никто из уцелевших.

Музыканту сломало руку, и ему сделали импровизированную шину из его же новенького журнала с фотками голых девиц, отснятых на прошедшую годовщину Русской Армии. Причем испорченный журнал огорчил музыканта едва ли не больше, чем разбитое банджо.

Остальные отделались небольшими порезами, ссадинами и ушибами, кто примерно как Ленька и машинист, а кто и посерьезнее. Сейчас все ходили в пластыре, парочка лежала в вагонах вроде как с сотрясением мозга.

На одной из платформ снесло штабель со шпалами, скорее всего от резкого торможения. Шпалы разлетелись по саванне, и только чудом не угодили под колеса поезда. Еще сошедшего с рельсов вагона не хватало для полного счастья.

В остальном повреждений крупных больше не было, так, разбитые окна и пара выбитых дверей. На одной из цистерн сорвало плохо закрепленную крышку, хлопнув ею и перекорежив петли. Пришлось увязывать горловину брезентом, и сверху замазывать разведенной с водой красной глиной, не хватало еще пожара от искры из трубы паровоза. Благо и лопата, и вода в поезде нашлись.

К огромному Ленькиному удивлению, его продукты практически не пострадали. Ну, пару яиц разбило, пакет с творогом, который назывался "рикотта" лопнул, и три помидорины смялись. И все, даже клубника целенькая лежала в коробке.

Так что, когда поезд по новой тронулся, Ленька со вздохом облегчения уселся на краешек сидения. Сидеть, откинувшись спиной на что-либо он не сможет еще несколько дней с гарантией, спина сплошной кровопотек. Даже спать на животе придется, скорее всего. Нужно зайти в медблок в "конце путей" обязательно, взять мази из какого-то здешнего растения, синяки хорошо рассасывает.

Через немногим чем более сотни километров прибыли, наконец.

- Три часа ночи, - глубокомысленно заметил Ленька, при помощи Евгения укладывая коробки в служебный вездеход. - Куда там Даллас со Смитом делись? Пошли до горшка, называется.

- Мастер Панфилов - диспетчеру. Тебя к себе Поплавски вызывает в офис. Как понял, прием? - ожила рация в MUUT, моргнув на панели.

-Диспетчер - Панфилову. Понял, буду. - Ленька повесил тангенту на место, и потер ноющую спину. - Так, Жень, придут Керни и Джо, сажай их на задние сидения, и к офису. А я пошел, для чего то потребовался. Пулемет не поломайте! - Ленька повесил на MUTT свой собственный, позавчера купленный за не очень дорого М-60. Может быть, не самый лучший пулемет, но достаточно неплохой, и как раз подвеска под него. А пулемет компании оставил в карьере, дежурным.

-Иди, не беспокойся, я пока этих засранцев подожду и посплю, - и украинец завалился на грубой скамье возле машины. И практически сразу захрапел. Ленька покачал головой, завидуя крепчайшей нервной системе хохла, закаленной горилкой и водкой, и пошел вдоль путей к офисному вагону.

Несмотря на позднее время, или точнее раннее утро, "конец путей" был бодр. Разрушений болид лагерю не принес, но всех разбудил и переполошил. Даже блядский состав, обычно в это время начинающий засыпать, весь светился, а девицы кучковались возле вагонов, нервно хихикали и поправляли нервы "Одинокой звездой", передавая бутылки друг другу. Видимо, мадам Эльза разрешила, у нее вообще-то сухой закон.

-Доброе утро, - заходя в контору, поздоровался Ленька.

- Утро, тем более в понедельник, добрым не бывает! - Поплавски был красноглаз, взлохмачен и зол. - Твои земляки помянули Аверьяна, так сказать. В результате передрались, и трое завтра на самосвалы сесть не смогут, сотрясение мозга. Наверное, спинного. Ничего, после хорошего штрафа они поймут, что это не Россия! И этот астероид, мать его! Один тяжелый с глазами, трое с тяжелой контузией, на вертолете их пришлось в Форт Ли отправлять, один с переломом, сотрясения мозга, всего девятнадцать, целых девятнадцать, ты понимаешь, девятнадцать человек из этого состава не смогут завтра работать и при этом подпадают под страховые случаи!!! Ну кто мог подумать, что идиотский пункт о падении астероида сработает?!!!

Поплавски швырнул на стол карандаш, поглядел на Леньку. Ленька не понимал, почему его волнуют проблемы страховой компании, но помалкивал.

- Твоя спина как? - переключился Поплавски на Леньку.

-Вся в чем-то розовом. И медик дал склянку с указанием мазать ее каждое утро, перед сиестой и вечером, - Ленька оглянулся назад, словно пытаясь разглядеть свою спину.

- Ладно, легко отделался. В общем, для чего я тебя вызвал. Возьмешь с собой этого молодого человека, - начальник строительства кивнул на скромно сидящего в углу невысокого паренька. - Ник О Нил. Он хронограф, ведет записи строительства нашей компании. Не технические, а просто, жизнеописание. Поживет у вас на карьере недельку-другую, пока не решит, что хватит. Мешать не будет, не беспокойся. И еще, у меня разрешения поработать возле "Глухомани" спросил один змеелов, Пит Васильев. Покажешь ему место, где Ар Ви поставить. Мужик хороший, немножко подоит ваших змеюк, у них много яда не убудет. Правда, он чокнутый, но тихий. И змеи его не кусают, что вообще за гранью понимания. Ладно, езжайте, мне еще нужно пережить этот понедельник, - и Поплавски махнул рукой, отпуская Леньку и О Нила.

- Ну, ладно, будем знакомы. Леонид Панфилов, мастер, - выйдя от начальства, Ленька решил, что пора познакомиться и протянул парню руку.

-Ник О Нил, хронограф. - В ответ пожал ему руку паренек, оказавшийся совсем молодым, лет вос- емнадцати. - Веду дневник компании