Мария Семенова - Парадокс Ферми

— Значит, Коля, ты со своими в отказ? — всё-таки спросил полковник и щедро налил по второй. — Давай пей.

Говорил он хрипло, негромко и с видимым трудом, сказывалось давнее ранение, изувечившее трахею. Возьми тот «зелёный берет» чуть-чуть левее, замолкнуть бы полковнику насовсем.

— Мы же не педерасты. — Брагин выпил, помотал головой, выдохнул и посмотрел на полковника. — Вы и сами, похоже, не вписались. А мы уж равняемся на вас.

Сказал в настоящем времени, хотя надо было бы — «равнялись»: по сути, всё было уже в прошлом.

— Наше дело что? На пенсию, в народное хозяйство, — опустил стакан полковник. — Старикам у нас почёт, молодым всюду дорога.

И тоже вздохнул, порывисто и обречённо. Будь всё по уму, послужил бы отечеству ещё. В звании генерала. Сил покуда хватает, а уж опыта… Да не кабинетного — боевого… Только, оказывается, не нужен его опыт державе. Подразделение расформировывают, а весь личный состав передают в распоряжение МВД. Видимо, России военная разведка стала без надобности.

— Хорошо хоть у вас полный дембель.[34] — Брагин тяжело вздохнул. У него самого тринадцать лет собирались уйти в песок, и чем будет заниматься на гражданке, он представлял с трудом. Он умел только убивать. Правда, делал это отлично.

— Руки-ноги есть, где наша не пропадала, — ответил на невысказанное полковник, на мгновение задумался, потом кивнул. — Ты, брат, погоди пока с народным хозяйством. Есть к тебе разговор.

Чувствовалось, что он симпатизировал майору, искренне хотел помочь. Спецназ своих в беде не бросает. А таких своих, как Брагин, вообще раз-два и обчёлся. Если бы не он, неизвестно, что было бы с самим полковником, довелось ли бы сейчас разговаривать. В девяносто втором в Дубоссарах пуля разворотила ему бедро — кровь литрами, адская боль и конкретная перспектива покинуть этот мир. Брагин не дал. Чертыхаясь, матерясь, временами отстреливаясь, выволок из-под огня и допёр до своих. Так что сохранились и нога, и жизнь, и глубокая вера в воинское братство. Такие вещи не забываются. А на память полковник ещё никогда не жаловался.

— Поговорить можно… — усмехнулся Брагин и зачем-то посмотрел на портрет гаранта, криво висевший на стене.

Себя он оценивал трезво — эко дело, обычный диверс-рейдовик, одним больше, одним меньше, роли не играет. Ему было жаль полковника. Он же ума палата, профи, натасканный стратег, Командир с большой буквы. Слуга царю, отец солдатам. По сути — давным-давно генерал, даром что в погонах с двумя просветами. Как можно такого спеца одним росчерком пера отправить в дерьмо? Каким местом они там думают? Наверху, если боевые офицеры им не нужны, — только педерасты с забугорными паспортами?

А полковник поманил к себе Брагина и продолжал шепотом:

— В общем, Коля, есть возможность заниматься любимым делом и на гражданке. Вооружение, снаряжение, транспорт — всё будет. Денежное довольствие такое, что нам с тобой и не снилось. Словом, те же яйца, только в профиль.

Впрочем, говорил полковник как-то нехотя, мрачно, не смотрел в глаза и тёр виски. Чувствовалось, что было ему то ли гадко, то ли стыдно и уж наверняка — обидно за отечество. Которое с завидным упорством отвечает на добро и верную службу державным щедрым плевком.

— Что-то я, товарищ полковник, не пойму… — насупился Брагин.

Хотя на самом деле он всё понял отлично. У нас нынче ни закона, ни государственности, ни Конституции, только мафиозные кланы, дерущиеся за власть. А спецназ — это сила. Ого-го какая сила…

— Коля, Ты передо мной-то дурочку не включай, — усмехнулся полковник. — Раньше мы подставляли голову за идею, теперь, раз идеи ку-ку, будем подставлять за проклятый металл. Решать вопросы для некоторых толстосумов. Кстати, технически это совсем не сложно. Зарегистрируем какой-нибудь ЧОП или, скажем, «Ассоциацию ветеранов спецназа», пробиваем лицензию на стволы, арендуем помещение — и вперёд. Круглое таскать, квадратное катать. Всё как всегда.

С этими словами он налил по новой, поднял стакан и из-за края его кинул взгляд на Брагина:

— Ну что, вопросы ещё есть?

Кто и начал бы их задавать, только не Брагин. «Холодных» на нём как листьев на берёзе. Жизнь, отданная мокрухе. Жизнь и судьба…

Только почему-то внезапно вспомнился покойный батя. Расхристанный, злой, твердящий в пьяном бреду: «Вертушки, сука, где вертушки? Первый, я четвёртый, у меня взвод „двухсотых“, патроны кончаются… Где вертушки?» В мясорубке Афгана батя небось не думал о деньгах. И дед не думал, и прадед, и кто ещё в их роду из мужиков. А он, правнук, русский офицер, значит, плюнет на их память, засунет в одно место честь и пойдёт продаваться? Хватать за глотку того, на кого укажет хозяин?..

Брагин жадно выпил, выдохнул и посмотрел полковнику в глаза.

— Я пас, — сказал он ровным голосом. — Категорически. Может, в народном хозяйстве на что другое сгожусь.

Полковник слишком хорошо знал его, чтобы не понять: всё, упёрся, дальше стена. Он пожал плечами:

— Ну как знаешь, майор, не маленький… Языком только смотри не болтай, — добавил он шёпотом, разлил остатки водки и почему-то тяжело вздохнул. — Давай, что ли, на дорожку, по последней… Кто знает, куда она нас выведет… — Потом вытащил перочинный нож, потёртый, со швейцарским крестом на рукоятке. — Вот, возьми на память. Бутылку когда открыть, колбаску порезать…

Подождал, пока не закроется двойная дверь, достал ещё бутылку и неожиданно подумал, что, может, зря Брагин пёр его тогда, рискуя жизнью? Может, оно того и не стоило…

Гарьят. Репт

Президентский дворец был массивным семиэтажным строением с плоской крышей, на которой несли круглосуточную вахту ракетные установки. По фасаду бдела многочисленная охрана. По бокам и с тылу охране было нечего делать — глухие полированные стены имели лёгкий отрицательный уклон. Вот такое жилище всенародно избранного лидера народовластия. Ни окон, ни балконов, ни щелей — вообще ничего. Только под самой крышей, так, на всякий случай, видеофиксаторы. Да и те примитивные, работающие лишь в видимом диапазоне. Кому в здравом рассудке захочется испытывать на прочность подобный монолит?..

Желающие, однако, нашлись.

— Давай налево, — кивнула Гарьят артемиту. — Здесь прямо… Всё, прибыли.

Повозка остановилась под фонарём. Это был тихий тупичок среди офисных зданий, у небольшого садика. Садик выглядел получше, чем лесополоса у промзоны, но ненамного. Интересно, осталось ли на планете Несчастье хоть что-нибудь чистое и здоровое?..

— Внимание! — тронула Гарьят пряжку своего пояса. — Режим скрытности к активации!

Обычный с виду ремень представлял собой универсальный боевой агрегат, содержавший всё необходимое для выживания. Начиная от банальной силовой кирасы и кончая персональным левитатором. Проверенная и надёжная вещь, а временами — просто спасительная.

— Принято, режим скрытности, — повторил артемит, и они с Гарьят синхронно исчезли — мощное поле отправило электромагнитные волны в обход.

Никем не замеченные, они вылезли из повозки, неслышно прошагали где-то с квартал и подошли к северной стене дворца. Видеофиксаторы равнодушно взирали с высоты на пустую, ярко освещённую площадь.

— Режим проникновения к активации, — опять дотронулась до пояса Гарьят. Мгновение помедлила, глубоко вздохнула и… шагнула прямо в полированный камень.

Собственно, сейчас для неё это была уже не твердь, а податливая субстанция вроде неимоверно густого тумана. Камень и человеческое тело пересекались в пространстве, словно две сталкивающиеся галактики, звёздам которых совершенно не обязательно соприкасаться друг с дружкой. Артемит двигался следом. С его-то плечами, казалось, он и без режима проникновения мог свободно проходить сквозь сплошной монолит…

Идти в каменном тумане пришлось недолго, всего несколько шагов. Диверсанты вынырнули из стены и оказались на продовольственном складе. Необъятные рефрижераторы, бесконечные стеллажи, всевозможные контейнеры, баррикады коробок — половину столицы уж точно прокормить можно. Даже без лимитных талонов на еду.

«Народным вождям смерть от голода явно не грозит», — констатировала Гарьят. Осмотрелась и задействовала дальнюю связь:

— Борт, это Главная. Дайте местоположение объекта.

Объект, хонус Черголайс, тотчас возник на экране планшетки.

— Главная, это Борт, — немедленно отозвался оператор. — Объект в своём кабинете. Второй этаж, северная лестница, третья дверь к западу. — Планшетка высветила маршрут, а оператор добавил: — Предается водным процедурам. С ним трое аборигенов женского рода. Сбрасываю вам данные.

— Борт, это Главная. Принято. Не исключено, что понадобится «лифт», вероятность около половины. — Гарьят ещё раз просмотрела маршрут и кивнула артемиту. — Вперёд.