Павел Дартс - Крысиная башня

— Я что, против? Не улавливаю, к чему ты.

— Я же сказал — я про твою «гуманность». Вспомнилось мне что-то, как ты патруль собирался «обезоружить и связать», хы!

— Кончать их, что ли, имеешь ввиду?

— Грубый ты. Нифига не толерантный, хы. Вот в наставлении более обтекаемо сказано: «Группа, находящаяся в тылу противника, должна принять все меры, чтобы исключить возможность своего обнаружения». Всосал? «Исключить» и «Все меры». А каковы эти меры для «исключения возможности обнаружения» — это решается по-месту. Вот и я к тому, что я сам определюсь, как «исключить», — а ты со своей гуманностью пока отвернешься, лады? Ибо порядок есть порядок, а правила правилами, и их надо соблюдать. А если ты не согласен — то я лучше один пойду, а ты в машине подождешь!

— Согласен я, согласен. Не разводи тут…

— Ага. Согласен. Ну че, растешь над собой, впитываешь, так сказать, реальность… Не спишь еще?

— Нет. Поспишь тут.

— Это пока все на адреналине. Но скоро приход будет, перепсиховали все ж.

— Да знаю я. Я «допинг» взял.

— Что за допинг?

— Во фляжке там. Коньяк прокипяченный с кофе и шоколадом. Адова смесь.

— Хы, братан, тебе как всегда лишь бы наклюкаться.

— Сшутил, типа? Предпочитаешь таблетки жрать?

— А че, приходилось. Если грамотно подходить к делу. Как это, говорят? «Все есть яд, и все — лекарство, дело только в дозе?» Вот. Но и твоя болтушка тоже подойдет, ага. Особенно если Белку найдем.

— Найдем… Не факт что она здесь, в этом Верхне-задрищево; если ее менять собрались то могли и в городе где-нибудь оставить-спрятать. Но если у них тут база — то, конечно, «на базе» им надежнее. Но ниточку мы отсюда потянем, это наверняка! Родственники там, в Мувске, адреса…

Некоторое время ехали молча, Олег внимательно озирал открывающиеся заснеженные просторы и думал. Наконец сказал:

— Слушай… А ведь они знали, что кто-то ночью придет в бассейн! Не на удачу проломы делали!

— С чего так решил?

— Сам прикинь: хоть мы, бывает, и днями не выходим из Башни, но все одно — не слепые же мы котята! Общаемся, ходим на рынок, движемся по городу… Мы пролом бы увидели в стене Института, рано или поздно! Снаружи бы заметили! Даже скорее всего на следующий день; и даже не пролом, а дежурющую рядом машину! А ставить машину далеко они бы не рискнули — видишь, и так они еле успели удрать!

Олег отчетливо дернулся. Пришла новая мысль, факты увиделись под другим углом зрения.

— Но тогда… А ведь… Откуда они знали, что человек — будет, и будет один?! И на ночь глядя?? На «когда-нибудь» рассчитывали?? Так мы за водой всегда ходим по двое-трое, а стволы всегда при нас; бесшумно взять живьем двоих вооруженных мужиков — это фантастика!

— Васильченко ствол не носит.

— А кто это знает??

— А кто говорит про «знает?» Ты думаешь…

— Откуда ОНИ знали, что будет девка, и будет — одна?! Не сама же она им открыла! — в этом случае вообще бы проломы не понадобились, сняла питание с мин, или тросики сняла, — и заходите… через двери. Можно было вообще ночью входные в подъезд открыть…

— Про Белку фигню не думай! Кто мог…

— Я и не думаю. Я рассуждаю. У них, получается, был только этот вечер, и ночь… Они не «первого кто пришел» в бассейне сгребли — они ЗНАЛИ кто придет!! Разворачивай!! Разворачивай, черт побери!!!

Джип, заложив крутой вираж, махнув длинным прутом антенны на крыше, ткнулся носом в занесенный снегом куст, взревел мотором, и, отпрыгнув задним ходом, с пробуксовкой развернулся капотом к городу. Встал, порыкивая двигателем.

— Как бы там ни было, мы-то здесь уже близко! Надо бы здесь сначала…

В это время на рации замигал глазок светодиода — «вызов». Олег схватил тангету. Четко прошел сигнал: «Башня в опасности, подвергается нападению, степень опасности максимальная!»

БОЙ КРЫСА

— Что-то мне фигово, брат… Что-то мне фигово. Что-то мне это все сильно напоминает ту поездку, когда Устоса убили. Что-то… Так же вот с тобой тогда возвращались — к оконцовке…

— Что ты разнылся как баба?? У меня тоже хреновые предчувствия! Я же не ною!

Олег замолчал.

Джип резво мчался по пустым улицам в пригороде, временами притормаживая, чтобы объехать валявшийся посреди дороги крупногабаритный мусор или остовы сгоревших автомобилей. Через некоторое время сидевший за рулем Толик ткнул пальцем в лобовое стекло:

— Глянь!

Олег и сам уже видел — там, где скоро должна была появиться Башня, мутно расплывалась в небе полоса дыма. «Погребальный костер Устоса» — всплыла откуда-то мысль, и остро заклешнило сердце.

Крыс.

После всех этих ночных событий, казалось я только заснул — и тут же вновь «вывалился» в явь, меня как толкнуло. Прислушался — где-то неподалеку фырчал двигатель, негромко пока, но отчетливо. Причем не просто какая-то легковушка или грузовичок — работал двигатель чего-то серьезного, типа большого самосвала, — так мне показалось спросонья. Посмотрел на Малого Крыса — тот повис всеми четырьмя лапами на стенке клетки и точит стальной прутик своими мелкими белыми зубками.

Вжикнул молнией на палатке, подорвался к окнам — ничего не было видно. Тут зазвенел звонок внутренней связи, — Ольга Ивановна, наш «впередсмотрящий». Сообщает, что к нам во двор пытается проехать нечто военное, «БТР или БМП» как она выразилась — откуда у бабки такие познания? Причем прется целенаправленно, расталкивая старые машины, стянутые нами в «зигзаг» на въезде во двор.

Вот оно… Мне как-то сразу стало предельно ясно, что это не случайность, и уж точно не проездом — это по наши души. К нам. И ведь как момент выбран! — ни бати, ни Толика! Даже Белки нет. Те же, что и ночью, что ли? Я и Володя, да еще Миша, который толком и стрелять не умеет — вот и весь боеспособный гарнизон. Все это я соображал пока, не замечая холода, лихорадочно-быстро одевался. Не «по домашнему» — одевался «по-боевому», — берцы, разгрузка с магазинами и гранатами; дополнительный пояс с кобурой нагана, ТТ — в кобуру под мышку. НЗ — складник, как и аптечка, и так всегда на ремне, тут еще дополнительно в карман на бедре сунул подаренный батей серьезный, боевой нож… На мгновение мелькнула мысль, что я экипируюсь прям как Шварц из «Коммандо», старого-перестарого, но неплохого фильма; он еще Толику нравится… Морду еще гримом испачкать, полосами, ага… Или как Устос экипировался перед битвой с гоблинами? Ой, не поможет это все, ой, не поможет — если всерьез по нашу душу. А судя по всему, так и есть. Залязгало и зафырчало мотором уже во дворе.

Тут же зазвенел звонок от Васильченков — ага, и они увидели, надо было их сразу будить… Снова сигнал — Крот, из подвала. Этого вообще трудно понять: обычно молчащий Петрович начал, захлебываясь, быстро-быстро нести что-то про «Это эти, это эти, я точно знаю — это эти, которые не выпускали меня с Таней и Машенькой, это эти, они во всем виноваты, они и сюда приехали…»