Дмитрий Даль - Волчий Мир (сборник)

— Что? — удивленно переспросил Серега.

Ему не нравилось все, что происходило вокруг него.

— Только налицо побочный эффект, — не заметив его вопроса, произнес старик. — Отсутствие памяти у исходника.

— Вы можете мне хоть что-то объяснить. Я чувствую, что схожу с ума от всего происходящего, — попросил Одинцов.

Шариф моргнул глазами, словно пытался осмыслить его просьбу, и жадно заговорил:

— Конечно-конечно. У нас мало времени. Но я постараюсь тебе все объяснить. Тебя зовут Радж Сантин… — заметив гримасу Сереги, он замахал на него руками, чем вызвал волнение у охранников, держащих их на мушке. — Не смей мне возражать. Ты Радж Сантин, родился и вырос где-то здесь в Железных землях, в одной из тысяч деревушек, одинаковых с виду. В семнадцать лет ты пошел служить в Механики. Прошел ускоренный курс обучения. Попал в Преддверие. С десяток лет там прослужил. Никаких нареканий не имеешь, только благодарности, да дважды тебя награждали. Но не будем вдаваться в подробности. Ты много раз бывал на Заводе, у нас. И однажды вызвался добровольцем для проведения одного очень интересного эксперимента, который я проводил под патронажем ихора Кайроса. Но это, впрочем, тоже не важно. Эксперимент заключался в совмещении двух разных психоматриц. Исходника — индивидуальности реального человека, и записанной психоматрицы, так называемого слепка с разума человека, жившего когда-то.

— Ты о чем говоришь, старик? — выдохнул изумленный Серега.

Он еще не до конца понял, но услышанное ему уже не нравилось.

— Это долго рассказывать. От старого поколения ихоров осталось Хранилище психоматриц, слепков сознания и памяти людей, живших на этой планете многие тысячелетия назад. Из-за нехватки рабочих рук, или из-за неимения времени на подготовку специалистов, нам дали добро на эксперименты со слиянием психоматриц, чтобы подготовить людей с базовыми знаниями, готовых совершенствовать накопленный опыт. Вместо того чтобы учить инженера, мы смогли бы вырастить его за несколько часов. Плюс две-три недели на адаптацию. Но проблема заключалась в том, что технология была не отработана. Да и психоматрицы за время хранения пребывали в весьма плачевном состоянии. Никакой иерархии. Были отобраны двенадцать добровольцев. Ты был среди них. Да и ихоры, работавшие в Цитадели, только теоретически знали, как работать с этой технологией.

— Что значит я был среди них? — пытался осознать услышанное Одинцов.

Слова старика не укладывались в голове. Они выбивали из равновесия, меняли привычную картину мира.

— Ты, Радж Сантин, был среди добровольцев. На твою память наложили чужую психоматрицу. Сергей Одинцов это та самая чужая психоматрица.

— Ты хочешь сказать, что я, Сергей Одинцов, нереален? Чья-то нелепая выдумка? Чей-то эксперимент? — зло процедил сквозь зубы человек без прошлого и настоящего, именно так себя чувствовал в этот момент Одинцов.

— В какой-то степени. Когда-то жил такой человек, но только очень давно. Все, что ты помнишь, реально происходило с ним, но не с тобой…

— Не понимаю, если вы искали инженеров, то я… Одинцов он же простой торговец… чем он был вам так интересен.

— Повторюсь, это эксперимент. Мы не знали, что получится в итоге. А при наложении психоматрицы на исходник копируемый объект разрушается. Так что сделать это можно только один раз.

— То есть вы использовали те матрицы, которые, по сути, вам были не нужны. Хлам, второсортный товар.

— Ну зачем же так резко. Я бы так не сказал. Менее ценные, вот верное слово.

При этих словах старик довольно потер ладоши.

— Ну ты и скользкий тип, — не смог удержаться Серега.

— Я всего лишь ученый.

— Так. И что дальше? Вы провели эксперимент. У вас все получилось?

— Двенадцать подопытных. Двенадцать попыток мы сделали. Шестеро умерли в операционном коконе. Трое сошли с ума. Слияние разумов произошло некорректно, из-за чего произошло расщепление личности. Некоторое время мы наблюдали за бедолагами, но прогресса в их состоянии не наблюдалось, и нам пришлось облегчить им муки.

— Вы их просто, использовав, убили, — жестко отрезал Серега.

— Они были добровольцами. И знали, на что шли, — не менее резко ответил ему Шариф.

— Тогда получается, в трех случаях эксперимент удался? Я первый удачный образец, но есть еще два?

— Именно так. Три подопытных выжили и показали высокий результат по сращиванию матриц…

— Где остальные двое? Кто они? Я их знаю? — перебил старика Серега.

— С одним из них, Дереком Ральфом, ты был когда-то знаком. Вы служили вместе. Второй тебе неизвестен.

— И где они теперь? — напрягся отчего-то Одинцов.

— Дерек Ральф в Цитадели, но он не до конца адаптировался. У него так же, как и у тебя, наблюдается эффект замены. А второй… — Шариф немного замялся, словно пытался подобрать верные слова. — В общем, мы подобрали очень неудачную нестабильную психоматрицу. При наложении она поглотила исходник, как и в вашем случае. Вроде все сперва нормально шло, но через какое-то время он покончил с собой. Прыгнул в шахту лифта.

— Если я ваш эксперимент, то как же так получилось, что я оказался в Срединных землях без всякого присмотра? Магики пытались убить меня неоднократно, — продолжал отрицать услышанное Серега.

— Эффект замены был непредсказуем. Мы собирались слить две матрицы в единое целое и получить личность, которая будет помнить и свое первое «я» и второе. Возьмет по чуть-чуть от обоих частей, сможет пользоваться навыками и себя прежнего и себя настоящего. Но так не получилось. Почему-то подсаживаемая психоматрица стала замещать исходник. Мы продолжаем эксперименты, пытаемся получить необходимый нам результат. Мы решили использовать тебя и Дерека, приспособить к работе. Исходник пока не был вытеснен окончательно, и мы надеялись, что этот процесс остановится на каком-то этапе. Ты был отправлен в составе миссии к нашему соратнику князю Боркичу, который кое-что делал для нас, опыты по работе с пространством и временем. Также Вышеград использовался как плацдарм для наших агентов влияния. Но что-то пошло не так. Ты не доехал до княжества, сбежал и пропал на время из нашего поля зрения. А когда ты появился вновь, уже был сотником Волком, прославленным командиром.

— И почему вы пытались меня убить? — спросил Серега.

— Ты представлял опасность, вернуть тебя затратно и сложно. Проще убить, тем более как результат эксперимента ты уже не интересовал нас. На тот момент.