Павел Дартс - Крысиная башня

— Кроме того, поговорим об энергии. Ну, есть готовить и греться мы пока можем на дровах, потихоньку разбирая и полы в Башне, — но это самоедство! И деревянную отделку в соседних домах, благо что за осень мы порядочно этого добра натащили. Нет, с топливом пока более-менее. Вопрос с бензином, с электиричеством. Генератор жрет топливо… Топливо нужно для машины… И, хотя мы договорились о газогенераторном двигателе на весну, — это все в проекте… Даже не знаю… Да, запас у нас есть. Но он не восполняется, вот в чем дело! Ладно, будем думать… Нет, Миша, ветряк на крыше — это несерьезно. И сложно, и демаскирует, да и ветров у нас таких мощных нет… Солнечные панели — нуевонафиг! Пусть с ними «просвещенные европейцы» играются, кто не наигрался.

Что еще?…

Выпили еще шампанского, включились в самодельный мамин торт — «Графские развалины», рекомендую! — с чаем, с бабкиным лимоном; Люда заметила, что можно было бы натаскать земли, и по весне организовать некие сельскохозяйственные посадки — на тех же балконах и верхних этажах, а? Вот тот же лимон — вы посмотрите насколько он в тему? Лук-чеснок…

— А таскать все это Крыс будет, да?? — не понравилась мне эта идея.

А батя врезал коньяка и его потащило от конкретики на философию:

Что распад общества начался с распада института семьи, перешел на государство; и что восстановление тоже начнется «с низов» — с восстановления ячейки семьи. К чему это он — я так и не понял. Я только ясно для себя решил, что надо будет принять меры, чтобы найти, наконец, куда-то пропавшую Аньку и возобновить отношения, — вот и есть мой личный вывод насчет «восстановления».

Володя спросил батю, «чем все это продолжится» на его взгляд.

— Население убавится. В конце-концов наполовину, думаю, а то и на две трети. Может — на три четверти убавится. Кажется мне, что эта эпидемия, что «пришла и ушла», только первый звоночек. Ну а дальше… Я говорил уже. Чисто исторически. Начнутся процессы интеграции. Кучкования, по-простому. Еще проще — повторная уже организация банд. Ну — не банд, назови «дружин» или «общин», чтобы можно было проще и пропитание добывать, и от соседей отмахиваться. Пусть эти «банды» или «общины» будут называться «армиями» или государствами, племенами, — неважно. Важно что опять, как это нормально для сапиенсов, начнется объединение. Эти процессы интеграции будут сопровождаться, как водится, эксцессами… Непонятно? Драться будут банды между собой — за подконтрольную кормовую территорию, за главенство. Тоже крови прольют… Потом все устаканится. Через несколько лет, наверное. Когда наиболее сильные пригнут под себя остальных, а с сильными соседями установится вооруженный нейтралитет. И вокруг этих «центров силы» будет возрождаться цивилизация. На обломках, так сказать. Кстати, и не первый раз в истории. Просто не на таком уровне.

— Неужели все так беспросветно?

— Ну почему «беспросветно-то?» Нормально. Нормальное раннее средневековье. Десятки веков так жили: трудились, воевали с соседями… Это нормально. Ненормальное выдумали ни так и давно — что, типа, «историю отменить», наступила «информационная эра, глобализация, демократизация, теперь все будет по-другому!» А по-другому не получилось! — человек остался человеком, лысым приматом, с довлеющими инстинктами: жрать, трахаться, изголяться над соседями. Нормально это… Впрочем, все это «нормально» будет только при том условии, если сильного развала не случится, если в той же Европе смогут удержать ситуацию под контролем хотя бы частично… Видишь ли, Володь, я говорил про «ничего не изменилось» применительно к людям и к их интересам-потребностям, а в мире, — в мире много что изменилось! В техническом плане. И эти изменения, знаешь ли, многие недооценивают… Ну вот, раньше… Ну, вымерли ацтеки еще до прихода испанских конкистадоров. Отчего? — толком никто не знает, только гипотезы. Ну, вымерли и вымерли — никто и не заметил. А сейчас… Ты представь, если «вымрет» весь персонал какой-нибудь АЭС, пусть даже и с заглушенным реактром… Это же… Ну — ты понимаешь… Потому, знаешь ли, мои рассуждения о «раннем средневековье» с автоматическим оружием и компьютерами могут оказаться неуместны — если грохнет что в Европе… Или у нас. Хорошо — мы далеко от этих дел живем… Но все равно. И так-то, — это просто нереальная удача, что этот вот финансовый коллапс не сопроводился всеобщей войной «всех против всех». Ну, так, ограниченно… Подрались там, в Заливе…

— По радио говорят — «огромные потери от эпидемии» — это «ограниченно»?…

— Ну да. Даже гуманно где-то. Зато у оставшихся появился шанс… А представь, если бы задействовали все ядерные арсеналы, а не немного там бомбочками покидали в Средней Азии, — что бы было? Населения все одно померло бы не меньше, зато и для оставшихся было бы… Ну вот представь — огромные загаженные радиацией пустоши… Да нет, не от боеголовок — от этого ядерного дерьма, которого напихано в каждую АЭС… Тогда бы шансов у человечества еще меньше было бы, и намного. Впрочем, не все еще потерно — все это еще может быть! — оптимистичн закончил он.

— А может и не быть. Я раньше предполагал по весне начало всемирной драчки, а теперь, когда эпидемия подчистила численность, то, может, и обойдется…

НОВОГОДНИЕ РЕФЛЕКСИИ

Олег с братом сидели за неубранным, лишь слегка прибранным столом, освещенным только одной оплывшей уже цветной свечкой. Все уже угомонились и разбрелись отсыпаться. Затихла и стрельба, и пьяные крики на проспекте.

Вертя в пальцах толстенький патрон от кольта, Толик, продолжая старый разговор, интересовался, давая возможность Олегу высказаться, сбросить с себя эту ношу хотя бы на время:

— А вот скажи, были бы у нее шансы на примирение?

— На какое «примирение»? Мы не ссорились. Просто вылезла ее натура, ее нутро. Ну вот что значило бы «примирение»? Что я вдруг сделал бы вид, что я этого нутра не понял, не видел? Забыть, как она хотела меня выгнать из дома, из моего ДОМА «куда-нибудь» — все равно куда? Потому что я ей тут мешал? Ну, «забыл». Вернее, забыть-то это невозможно — можно только вид сделать, что «забыл». И что дальше? От этого ее натура изменится? От того что я «забуду», как она вдруг открылась?

— Так что, без вариантов?

— Я думал об этом. Знаешь — сейчас ведь свободного время много… Ты знаешь… Без малого 20 лет ведь не выкинешь из памяти. Что смешно — нет, есть варианты. Как ни странно. Как минимум один вариант. Дальнейшего сосуществования.

— Какой же?

— Чисто теоретический, Толян, чисто теоретический. Невероятный. Потому и говорить о нем не стоит.