"Война двух королев - Третий Рим". Компиляция. Книги 1-18 - Дмитрий Чайка

совсем недавно колодцы. Словенская деревня, и не на берегу реки — это было что-то совсем непривычное, но зато внезапно выяснилось, что земель то свободных еще — ого-го! И десятки семей, что приходили сюда из аварского пограничья, приписывались к вервям, а старосты обкладывали их податью. Земли вокруг столицы налоги платили зерном. Зверя тут почти не стало, а ненасытный город, в котором что ни день, строился новый дом, требовал хлеба все больше и больше. И тысяча ртов, что была войском князя, тоже требовала немало. Само, подумав заранее, прихватил немало земель в личное пользование, и заселил те земли арендаторами, которые и кормили воинов, поставляя пшеницу и ячмень. Кормить столько народа — нелегкое дело.

А еще повелел князь бить дороги не только на юг, но и на восток. От переправы до переправы через мелкие речушки, впадавшие в великий Дунай. Туда, куда пойдет вскоре его армия. Каждая вервь получила свой участок и срок, к которому на этом месте не должно было остаться ни одного пенька и ни одного торчащего корня. Зима длинная, будет, чем заняться до самой посевной. Ведь времени оставалось все меньше и меньше…

Поезд из трех саней и двух десятков всадников подкатил к воротам Ратисбоны, которые гостеприимно распахнулись перед дорогим соседом — герцогом вендов Самославом. Неудачный поход на восток многими тут вспоминался как дурной сон и немилость богов, а вот хлынувшая на рынок соль и бойкая торговля, приносившая горожанам весьма приличные барыши, окончательно растопили лед между двумя народами. Кое-какая злость была, не без этого, но так ведь и жизнь не стоит на месте. Надо торговать и зарабатывать, а не вспоминать то, что давно прошло.

Длинный деревянный сарай, который служил резиденцией для герцога Гарибальда, стал больше и помпезнее. Ну, если так можно выразиться. Внутри появилась резная мебель и расшитые гобелены, что везли сюда окольными путями через Арль и Марсель ромейские купцы. Завешанные кричаще-яркими тряпками стены лучше всяких слов доказывали, что семья герцога может позволить себе жить не только в роскоши, но и в тепле. Дорогущие гобелены прекрасно справлялись со сквозняками, что мучили всех без исключения обитателей деревянных домов, герцог он там или не герцог.

Гарибальд раскинул в приветствии руки.

— Друг мой! Рад видеть! Твой гонец предупредил о приезде, я ждал тебя. Как дорога?

— Неплохо, дружище, неплохо, — кивнул Само, снимая теплый плащ, подбитый мехом. — Лед уже стал, и снег неглубокий. Мы ночевали в деревнях, так что добрались без происшествий.

— У меня есть для тебя новости, — сказал Гарибальд, серьезно глядя на соседа. — И они не слишком приятные.

— Хлотарь? — догадался Само.

— Да! — подтвердил герцог. — Он уже знает, где ты добываешь соль, и следующим летом наведается к тебе со своей армией.

— Как же не вовремя, — поморщился Само.

— Что такое? — удивился герцог. — Не вовремя? У тебя что, есть дела поважнее?

— Да, — признался Самослав, — есть. Война с аварами.

— Порази меня молния Донара! — едва выговорил Гарибальд. — А ты умеешь выбирать себе врагов. Не скучно с тобой, сосед.

— У меня для тебя тоже новости есть, друг мой, — сказал Само с невероятно скорбным лицом. — Я приносил жертвы Яровиту, это который ваш бог Циу, и было мне видение.

— Да ладно! — раскрыл рот Гарибальд. — Пойдем-ка за стол. У меня есть отличное вино из Бургундии. Там и обсудим. Видение! Подумать только!

— И о чем оно? — жадно спросил Гарибальд, когда первый кубок был влит в глотку герцога. Багряные капли висели на рыжей бороде, что была гордостью герцога. Густая поросль на лице доставала почти до пупа.

— О тебе друг мой, о тебе! — скорбно сказал Само. — Привиделось мне, что кто-то рядом с тобой, очень близкий, подбивает тебя цены на соль поднять. Этот кто-то очень глупый и жадный. И закончится это все очень плохо.

— А? — Гарибальд округлил в изумлении глаза, не обращая внимания на графа Гримберта, который сидел рядом с отсутствующим видом и изучал дно опустевшего кубка. Он-то как раз прекрасно понимал, что если вдвое поднять цену на соль, то денег в казне не станет ровно вдвое больше. А вот внезапно скончаться от переизбытка железа в организме можно запросто. И он уже отчаялся донести эту мысль до своего недалекого сюзерена. Хорошо, что соседний герцог не обижает его, засылая иногда десяток-другой отборных соболей. Просто так, в подарок. Небольшой, ни к чему не обязывающий знак внимания…

— И чем это закончится? — выдавил Гарибальд горячо волнующий его вопрос.

— Сожгут тебя прямо в этом доме, — хладнокровно ответил Самослав, обгрызая куриную ногу. — Цыпленок удался, Гарибальд. Очень нежный. Вместе со всей семьей сожгут. Двери запрут, хворостом обложат и сожгут. Ты, твоя жена, твой сын Теодон — вы все погибнете. Нет, правда, отменный цыпленок!

— Тебе это сам бог сказал? — жадно впился взглядом в сотрапезника Гарибальд.

— Нет, — покачал головой Само. — Просто на капище видение было. Просто видел все это так ясно, как тебя сейчас. А потом молния ударила. Я и подумал — знамение! Надо в Ратисбону ехать, предупредить дорогого друга.

— Молния? — раскрыл рот Гарибальд. — Зимой?

— Да я сам сначала не поверил! — убедительно ответил Само, который даже вспотел. Не завраться бы. Да и Гримберт, который слил ему эту информацию, начинает странно посматривать и морщиться. Граф был весьма неглуп.

— Подожди меня! — сказал вдруг Гарибальд. — Я быстро.

Он отошел в дальний конец дома, откуда вдруг раздались звуки глухих ударов и женские крики. Дом-то был деревянным, и слышимость в нем была отменной. Герцог вернулся к столу, задумчиво потирая руку.

— Герцогиня Гайла к нам не выйдет, — сообщил он. — Ей нездоровится. Гримберт вот тоже всю голову мне пробил. Говорит, что непременно бунт будет, если цены поднять. Ладно, с солью вопрос решен. Раз уж видение было… Но вот что с франками будем делать? Хлотарь — опасная сволочь. Он только что саксов разбил, поэтому войско соберет легко. Ему стоит лишь в ладоши хлопнуть, и тысячи воинов придут.

— А тебе-то что за забота? — притворно удивился Самослав. — Со мной же воевать пойдут, не с тобой.

— Ты не понимаешь, — наклонился к нему Гарибальд и впился ему в лицо злым взглядом. — Да если я их сюда пущу, они всю страну разорят. Франки свои собственные земли хуже саранчи объедают, когда армия в поход идет. Там крестьяне не знают, где своя армия, а где вражеская. Для франков все римляне — чужаки. А раз чужак, значит можно грабить. Ты что не слышал, как сестру короля Хлотаря к жениху везли?[198]

— Что-то такое было…, —