Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

– Я вас жду, – оборвал его князь и положил трубку. Потом встал и медленно прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Дошел до дверей, задумался. Все тревоги Наденьки стали сбываться. И с самой неожиданной стороны. Если Харрисон подключился к проблемам Албазина, значит, появился мощный рычаг давления на русский Кабинет Министров. Тамара, конечно же… Значит, с самого начала кто-то усиленно сливал информацию геополитическому сопернику. Крот хорошо устроился под боком. Ну, ничего, и на него найдется капкан.

– Виталий Сергеевич! – князь выглянул в приемную. Подполковник Спиридонов тут же подскочил со своего места. – Ровно через час подъедет господин Харрисон. Будьте добры, сдвиньте часы приема посетителей на позднее время, извинитесь от моего имени.

– Слушаюсь, ваша светлость, – кивнул адъютант и с тревогой посмотрел на своего шефа. От его проницательного взгляда не укрылась нервозность, с которой великий князь открыл двери. – Что-то с Тамарой Константиновной?

– Надеюсь, что ничего особенного, – рассеянно ответил Меншиков. – Проследите, чтобы никого не было в приемной, когда приедет советник. Все магические подслушивающие устройства снять, оставить только «завесу», чтобы ни одного звука из моего кабинета не донеслось.

– Будет сделано, ваша светлость.

Мистер Харрисон появился в точно назначенное время. Он вошел в кабинет с лучезарной улыбкой во все тридцать два зуба. Сразу видно, что нашел хорошего доктора в Петербурге, не иначе у профессора Гасько наблюдается. Отличный лекарь с Даром целителя имел богатую клиентуру в лице столичной аристократии. Советник американского посольства кивком головы обозначил почтение высшему сановнику и, слегка опираясь на вычурную трость с набалдашником в виде совиной головы, сел в предложенное кресло. Сам же великий князь на правах гостеприимного хозяина спросил:

– Выпьете, мистер Харрисон?

– Пожалуй, да, – оживился мужчина. – Если можно – французский. Я знаю, что вы тоже цените хорошие напитки из этой чудесной страны.

– «Ожье» вас устроит? – невольно улыбнулся Меншиков, хозяйничая возле бара. Проще говоря, разлил в пузатые рюмки пахучий напиток.

– Ох, Константин Михайлович, а вы тоже не лыком шиты, так правильно? Знаете о моих предпочтениях, – откликнулся Харрисон, принимая свой бокал.

– Не лукавьте, Уильям. Я вас давно изучил, как и вы меня, – великий князь наконец сел напротив американца. – Поэтому не будем ходить кругами и выискивать слабые места друг у друга. Я так понял, что в вашей душе возникла неожиданная симпатия к среднему из Меншиковых и вы решили поделиться со мной новостью. Хотите подготовить меня к удару?

– Не скрою, этого и хочу, – подтвердил Харрисон, отпив коньяк. – Через пару часов император Александр узнает о происшествии в Албазине и сразу же пригласит вас к себе. Подготовьтесь к хорошему такому пинку, извиняюсь за свою скабрезность. Ваша дочь Тамара находится в наших руках. Вы так спокойно отреагировали! Знали?

– Догадывался, – глухо произнес Меншиков. – С ней все в порядке?

– Да, не переживайте. Дело в том, что акцию готовило ведомство Бергера. Но согласована она с Конгрессом. Мы пошли на этот шаг только с одной целью: убрать вашу базу из Вонсана. И вы ее уберете в обмен на жизнь и здоровье племянницы императора. Александр очень любит вашу дочь, хотя никогда не выказывал перед вами свои симпатии. Подозреваю, что он хочет сделать на нее ставку в дальнейшей ее карьере.

– Может, так и есть, – сердце у Константина Михайловича засбоило. Ох, сейчас Наденька вскинется и срочно примчится в резиденцию через полгорода! – Я действительно не наблюдал у императора особых чувств к нашим детям. У него же есть свои, в конце концов.

– Напрасно вы так невнимательны, великий князь, – построжел советник. – Поэтому удар нанесен сразу по вам и по амбициям русской короны. Беря в заложники великосветское лицо, мы заставим играть русского медведя по своим нотам.

– Значит, Вонсан?

– Да. Наши требования будут простыми: сворачиваете деятельность на Корейском полуострове и прекращаете милитаризацию региона. Маньчжурию мы вам прощаем. Все равно рано или поздно русской армии придется иметь дело с воинственными хунхузами Цин Го.

– Лишь бы вы не прикладывали к тому руку, – усмехнулся Меншиков.

Возникла пауза, которую американец использовал по своему усмотрению. Он попивал коньяк и через стекло бокала поглядывал на погрузившегося в раздумья великого князя.

– А если император не согласится на условия САСШ? – спросил Константин Михайлович. – Вы же знаете его позицию: никаких уступок.

– Позиция императора Александра известна нам досконально, – советник постучал пальцами по навершию трости. – Россия землями не торгует. Но здесь ведь речь идет о базе на чужой земле. Обмен равноценный. Неужели он не пойдет на него?

– Может, и не пойдет.

– Ох, не пугайте меня, Константин. База за кровь вашей дочери? Подождите, мы все рассчитали. Вам не следует бояться. Все будет нормально, и ваш брат пойдет на такую жертву. Единственная проблема возникнет потом, когда Александр начнет задвигать вас в темный угол политической жизни из-за потери морской базы. Да, это проблема. Но вы же сами спровоцировали ее! Живи девочка под вашим боком в Петербурге – ничего не случилось бы! Конечно, мы все равно искали бы возможность надавить на русский Кабинет…

– Вы – прожженные циники, американцы, – не выдержал князь, – и считаете, что люди с другими взглядами на жизнь будут действовать диаметрально противоположно. Это не так. Мой брат по духу ближе к вам, господин советник. И я боюсь, что вы неудачно выстрелили. Никто не будет сдавать Вонсан. Даже ценой высокородной крови.

– Знаете, ваше высочество, когда начинаешь играть в политику, все кажется настолько интересным: новые люди, связи, интриги, возможность давить на оппонента любыми методами. Взрослея, имею в виду духовное начало, мы осознаем, в какой грязи нам предстоит провести остаток своих дней. И невольно начинаем приносить в жертву свои идеалы и даже близких людей. Вы сейчас находитесь именно в таком положении, и я вас не собираюсь жалеть. Мы одного поля ягода, правильно? Соберитесь с мыслями, найдите нужные слова и убедите императора пойти на уступки.

– Когда планируете выйти на Александра со своими требованиями?

– Завтра. Сейчас всего лишь легкие наброски, проверка реакции. Первые действия всегда показательны, они же определяют вектор переговоров. Приготовьтесь к шквалу обвинений, но не бросайтесь сразу в атаку. И – да, не старайтесь провести силовую операцию по освобождению дочери. На ней стоит блок невидимости, любые попытки найти ее по ауре бессмысленны. Она хорошо защищена нашими магами. В любом случае это чревато нехорошими последствиями.

– Полагаю, вопросы о ее безопасности задавать бесполезно, – хмуро произнес князь. – В случае провала ваших требований я больше не увижу дочь?

– Гадать можно, но не нужно, – советник резко встал. – Сейчас я не уполномочен решать такие