Александр Иванин - Антизомби

— Что Вы от меня хотите, Аркадий Петрович? — задал я вполне предсказуемый вопрос.

Ответ также был предсказуемым, можно было и не спрашивать:

— Честные ответы на мои вопросы. Я думаю, мы поладим. Вы не возражаете, если я буду записывать наш разговор?

— А вы не будете записывать наш разговор, если я буду против?

— Буду. Прошу Вас отнестись к этому с пониманием.

— Ок. А что вы хотите знать?

Далее в течение неопределенного, но не очень продолжительного, периода времени Аркадий Петрович задавал мне вопросы. Кратко я рассказал о себе, о своей работе, о последнем дне на объекте, о том как мы ехали, о происшедшем около колхозного моста и даже о гламурной чике.

От ответов на мои вопросы он уходил виртуозно и легко. Ни одного резкого слова, ни одного лишнего слова. Просто мастер.

В самом конце беседы я все‑таки спросил его:

— Подполковник, все‑таки скажите, что происходит?

— Не знаю, — ответил он. Честно или нечестно ответил — сложно было сказать — По последним данным какая‑то эпидемия. Возможно теракт. Карантин объявлен по всей территории центрального федерального округа. Стараемся не допустить распространения заразы.

Из его ответа я понял, что нас уже отсюда не выпустят. Приплыли зайцы — Мазай зайчатиной торгует.

Я спросил:

— Когда можно буде ехать.

— Вы идите сначала покушайте, затем заполним бумаги, и можете ехать. У входа в главный корпус полевая кухня стоит.

— Не будет наглостью с моей стороны попросить какие‑нибудь штаны. Свои я совсем разорвал, когда железки из кунга выгружали.

— Хм. Думаю смогу помочь человеку, оказавшему помощь следствию.

Пауза. Мигунов смотрит, как я отреагировал на слово «следствию». Я никак не отреагировал, устал до чертиков, да и плевать мне было на их следствие.

Он, что‑то написал на листке бумаги.

— Пойдите на вещевой склад в подвале главного корпуса. Там найдете старшего и передадите ему эту записку, — он с усилием потер ладонями глаза и щеки. — Ох, срочно спать надо ложиться. Вторые сутки не сплю.

— Спасибо Вам.

— Потом благодарить будете. Можете идти.

Переспрашивать я не стал. Поднялся, попрощался и вышел из кабинета. Есть действительно хотелось, во рту росинки не было уже почти сутки. На улице уже было темно.

На крыльце меня встретил Карл Людвигович:

— Вы себя хорошо чувствуете, Саша? На вас лица нет.

— Ничего страшного, просто устал. Пойдемте, поедим, тут, говорят, бесплатно кормят. Да и переодеться мне надо срочно.

Вещевой склад я нашел сразу, меня проводил туда богатырского сложения медик в перепачканном кровью халате, но уже без маски.

Старшим оказалась пожилая женщина в военной форме без погон. Помусолив руками бумажку, полученную мной от подполковника, она внимательно осмотрела меня с головы до ног.

Написав на обратной стороне бумажки какие‑то загадочные цифры и буквы, она отправила меня за металлическую решетчатую дверь забранную сеткой рабицей на всю высоту. Невзрачный мужчина с погонами прапорщика пропал в недрах вещевого склада минут на пять, а затем выдал мне полный комплект полевой офицерской формы с нижним бельем и кепи. Еще раз, внимательно посмотрев на меня, он принес армейский бушлат. Все было ношение, но в приличном состоянии и чистое.

Я переоделся сразу на месте, оставив свой испорченный деловой костюм и куртку в углу.

Переодевшись, я вышел на крыльцо главного корпуса. Сотовая связь не работала. Телефон пиликал, оповещая о необходимости зарядки. Мы с главным инженером подошли к месту халявной кормежки. Стоящий на большом ящике повар зачерпнул большим черпаком из котла полевой кухни горячую, исходящую паром, порцию гречневой каши с тушенкой. Ловко раскидав содержимое по трем тарелкам, он протянул их нам.

На улице было холодно, резкий ветер гонял влажный воздух ранней весны. Я застегнул бушлат до самого подбородка. Около кухни переговаривались вояки в полной боевой выкладке. То, что они рассказывали друг другу, мне очень не нравилось.

На территорию госпиталя заехали две грузовые машины и один автобус Мерседес. За ними въехал БТР, на броне которого сидели солдаты с автоматами в бронежилетах и титановых сферах. У ворот началась суета и беготня.

Из здания, в которое ранее отнесли наших недопокойников, донеслась частая пистолетная стрельба. К знакомым щелчкам ПМов примешивался незнакомый звякающий звук другого оружия. Затем, ударили две короткие очереди из калаша. Буквально через несколько секунд из главного корпуса госпиталя стали с криками выскакивать люди, на некоторых было всего лишь нижнее белье. Снова защелкали выстрелы, затрещал автомат. Стоявшие рядом с нами вояки побросали плошки с кашей и побежали в сторону стрельбы.

Мы переглянулись с главным инженером.

— Карл Людвигович. Надо валить отсюда. Давайте собирать наших, — сказал я в полголоса.

— Константин и электронщики в машине спят. Равиль ушел куда‑то с военными. Геодезист Вадим какие‑то бумаги в вестибюле за столом пишет. Остальные не знаю где.

Мы пошли к нашим машинам. Шли молча. Внутри ощущалась какая‑то тягучая усталость и легкая апатия. Думать и говорить ни о чем не хотелось.

Около машин нас встретил Борис.

— Я уж думал, вас не выпустят. Нас всех опрашивали, а потом о нас совсем забыли. Ничего не говорят, за ворота не выпускают. Как вы?

— Да все нормально Боря. Эпидемия вокруг и карантин. Выбираться отсюда надо и чем быстрее, тем лучше.

— Так не дают нам отсюда выходить.

— А мы не выйдем, мы выедем. Пошли наших искать. Встречаемся у машин через полчаса.

Мы разделились.

Равиля мы нашли быстро. Он в пятидесяти метрах от нас разговаривал с вояками на КПП. Вадим меня нашел сам.

— Александр, мы должны оформить бумаги, мы должны все оформить, вы должны мне пописать соглашение и акты. У меня доверенность есть. Я сам все сделаю. Точнее я сам уже все подготовил.

— Что у тебя? — я его уже не слушал. Молча взял у него бумаги. Вытащил ручку у него их рук и подписал каждый лист.

Не веря своим глазам, тефтель выхватил у меня бумаги и попытался убежать, но я подсек ему правую ногу, и он упал коленями в грязь. Я схватил его за волосы и притянул к себе. Он тихонько и жалобно заскулил, но, тем не менее, его руки продолжали запихивать вожделенные бумажки в недра одежды.

— Дурень, к машинам беги. Мы скоро уедем. А я тебе еще и печать поставлю, куда скажешь поставлю, — наклонившись, проговорил ему прямо в ухо.

Отпустив геодезиста, я пошел дальше.

Через некоторое время мы собрались около машин. Не было только Тимура. Мы сообща обсудили новости. Равиль разговаривал с бойцами на КПП. С его слов, в госпиталь свозили всех оживших покойников и всех пострадавших от них. В соседнем с госпиталем здании сформирован оперативный штаб и идет обмен информацией с другими городами. В госпитале работают ученые. Они выяснили, что воскресают именно трупы. Живыми они от этого не становятся, но продолжают двигаться и нападать. Во всех документах их уже называют зомби. Зараза, скорее всего, по воздуху не передается. Для заражения нужен непосредственный контакт с ожившим покойником, это, как правило, укус или попадание тканей недопокойника в организм жертвы. Зомби можно уничтожить, только разрушив мозг. Я мысленно пожелал майору и сержанту Забегаеву скорейшего упокоения.