Наномашины, Король Чудовищ! Том 12 - Николай Николаевич Новиков

на Алекса. Они встретились взглядом. Сразу понятно — военный. Но не обычный. Какая-то спецура — Алекс насмотрелся на таких на новой должности.

Но тут… незнакомец в балаклаве подходит к Свете и аккуратно касается её плеча, и не ближнего, а дальнего, практически её приобнимая.

— Всё в порядке? — спрашивает он, и голос искажается, будто он не хочет его демонстрировать, — Света, что не так?

— Лёша… он умер… он был мёртв… — шептала женщина, указывая пальцем на мужа и от шока не обращая внимания на перемену в голосе военного, — Мой муж Лёша… он умер, я видела показания! Он пришёл… муж пришёл.

— У нас всё в порядке, и мы разберёмся сами, — холодный голос Алекса усиливается, — Прошу оставить нас. Это не твоё дело, и находиться ты здесь не будешь.

— Это решать хозяйке дома, — холодно отвечает Хоук.

— Я — его хозяин. И тебе здесь не рады. Прочь отсюда.

— Корабль уже разобрали и пересобрали, и тем же самым он не является. Твоего дома уже нет, — совершенно уверенно говорит здоровяк в балаклаве, — Света осталась одна, как и хозяин у дома тоже теперь один.

Мускулистый мужчина совершенно не боялся и не переживал, он говорил твёрдо и чётко. И ответив Алексу, он…

— Я вижу, что у Светы что-то не так. Я её не оставлю. И либо она говорит уйти, либо я остаюсь, — смотрит он сверху вниз на киборга, — Это ты здесь гость. И не пытайся запугать — не выйдет.

Тело женщины чуть дрогнуло от услышанных слов. Она снова резко и тихо вздохнула, а следом, казалось бы, та шокированная дрожь, словно у промёрзшей на морозе девушке… начала утихать.

— Где ты был… — прошептала она, поджимая руки, будто начиная согреваться, — Где ты был столько лет⁈ — её голос набирал силы.

— Я… не мог вернуться. Такова цена спасения, — Тесей перевёл взгляд с мужчины на жену.

— Цена спасения? И что, даже не мог хотя бы сообщить, ха? Это тоже входило в цену? ДА Я ТЕБЯ ПОХОРОНИЛА! Я дочери сказала, что у неё нет отца! У Кати. Не было. ОТЦА! — едва не крикнула она дрожащим голосом, махнув рукой, — Пока он что? Сидел в сраной Америке? Зарабатывал на кортеж⁈

— У меня были обязательства. Я не мог приехать, — говорил он холодно, смотря в наполненные слезами прекрасные зелёные глаза, — Но я сделал это сейчас. Я приехал за тобой и дочкой. Всё теперь будет иначе, — и он снова протягивает руку, — Света… пожалуйста, иди со мной. Я вернулся. Теперь всё изменится, и у Кати будет отец, а у тебя — муж, которого ты любила.

Та теплота, которую Светлана ощутила от слов и прикосновения Хоука, вновь исчезла под напором шока, страха, и обычной неуверенности обычной страдавшей девушки. Её дыхание сорвалось.

И Хоук обеспокоенно глянул на женщину.

— Зачем?.. Зачем тебе это?.. Если даже Я свыклась, даже Я нашла силы двигаться дальше, то ты и подавно мог всё начать заново… — обречённо прошептала она, — Зачем, Лёша?.. Почему ты хочешь всё вернуть?.. Зачем ты вернулся?..

— Потому что я тебя люблю.

Синицина распахнула глаза, и её тело невольно дёрнулось. Оно не могло не дёрнуться.

Хоук беззвучно выдыхает.

— Пошли со мной, дорогая. Я заберу вас. Тебя, Катю. В страну, где я УЖЕ один из главных! Тебе не придётся всё тянуть на себе, вы больше не будете одни! Где таланты НАШЕЙ дочурки оценят по достоинству!

— … — её дыхание ускорялось.

— Я понимаю, ты была одна. От одиночества нашла чувство безопасности в нём. Да, я понимаю, что он не просто гость! — кивает Алекс на Хоука, — Я понимаю. Надеюсь поймёшь и ты. Поймёшь, что я вернулся. Что твой муж и отец Кати — здесь. Вот он. И я зову вас с собой.

Светлана дрожала. Её едва зашитое сердце разбивалось вновь. Женщина, что двенадцать лет растила дочь одна, двенадцать лет ненавидела весь мир вокруг, что ТОЛЬКО научилась жить и даже нашла мужчину, с которой ей приятно, который кажется надёжным, с которым они вместе лечили свои сердца… теперь не понимала, во что ей верить и что делать.

Она вновь превратилась в ту молодую вдову, что стояла с дочкой на руках перед пустым гробом.

Она не понимала, как ей жить. Оставаться здесь, или бросить всё и забирать Катю в совершенно другую страну, но возвращая ей отца.

— Лю… бишь?.., — прошептала она.

— Да. И всегда любил. Тебя и дочь. Поэтому я и приехал, как только смог. Я хочу вернуть эту любовь себе, — улыбается он.

Повисла тишина. Хоук не смел вмешиваться. Он был готов защитить свою женщину, но только если та того желает. Но в разговор и её решения он не лез — у него достаточно уважения к себе и к ней, чтобы дать ей полную свободу.

Ну а Света же дрожала, смотря на мужа. Дыхание было глубоким и прерывистым, но будто выравнивалось, потому что потрясения спало, и настал момент размышлений.

Да. Смотря на мужа, она думала над его словами.

Над его предложением. Над новой жизнью. Над фигурой отца в жизни Кати. Над тем, как он сказал столь желанное, и уже забытое: «Люблю». То, что Света хотела от него услышать все двеннадцать лет.

Он… всё ещё её любит? Он правда…

— Лживый уебан, — сказал детский голосок за спиной.

Киборг поворачивается, и… видит ребёнка с отпитой бутылкой отбеливателя в одной руке, и мороженным во второй, а на голове у него шапка с помпоном.

И он внимательно смотрел на Алекса голубыми глазами с розовым оттенком.

Глава 7

Зрачки киборга сузились, явно фиксируясь на мне.

— А ты ещё кто? — спросил он.

— Амбассадор романов и хейтер разбитых сердец, — я отпил отбеливателя, — Уф, кифленько, фука.

Сколько я уже здесь стою? Да с самого начала, лол. Я этот кортеж увидел ещё когда до дома шёл! Смотрю такой, машины с американскими номерами к дому Кати едут! Ну и вошёл в невидимость. Стою вот, смотрю на представление.

Ну в принципе всё понятно, чо.

Хотя нет, непонятно.

— Михаэль, что ты тут… забыл?.., — женщина была в полном шоке, отчего соображала хуже.

— Ну я тут живу так-то… — покосился я и, лизнув мороженку, перевёл взгляд на… её грудь.

Вы не подумайте! У меня есть совесть! Мама Кати, конечно, женщина роскошная, а её грудь вызывает во мне полное «гугу-гага-молочка», но она всё ещё мама Кати! Мне немного стыдно ей заглядываться, хотя, признаюсь, порой бывает.

Но сейчас я