Меч любви - Роман Романович

эльф, меня это не особо впечатлило. Но вот то, что не только я его заметил (что было понятно, чемпион как-никак, ещё и кофе вкусный варит), но и он бросил на меня очень уж пристальный взгляд.

Пахло неприятностями тёмной обжарки! Теми самыми, с огоньком.

— А ты давно кофе занимаешься? — вклинился в мои размышления чужой голос.

Я нахмурился, отвлёкся от эльфа и запаха хорошей драки, перевёл взгляд на Тимура, который…

— Етить-колотить, — выдал я удивлённо. — Ты что, подкатываешь к моей слуге?

Парень, который и так едва духу набрался, чтобы к живой женщине обратиться, от вопроса залился краской до ушей и явно был готов провалиться сквозь землю.

— Он не в моём вкусе, господин, — ответила Фло безжалостно. — Я буду служить вам до конца дней.

— Не буду спрашивать, до конца чьих именно дней, но этого паренька твоя служба точно переживёт. Смотри, смотри, он же сейчас в обморок грохнется от смущения.

— Вы жестоки, господин, — осуждающе сказала Фло.

— Вообще-то, я разряжаю обстановку, чтобы он раскрепостился, но разве кто поверит, что я тот ещё добряк? — философски заметил я. — Тимурка, возвращайся. Жизнь на этом провале ещё не закончилась.

Парень пошёл пятнами, посмотрел на меня не сказать, что добро, и вывалил свои вселенские обиды.

— Не все же такие, как ты, — бросил он с претензией.

— Фло, мне показалось, или наш задротыш обвиняет меня в том, что я красавчик? — наклонился я к девушке и спросил заговорщицким шёпотом.

— Всё так, господин, всё так. Велите подсыпать ему в кофе яду?

— А у тебя есть? — заинтересовался я.

— Я ему вместо нормального кофе три в одном заварю. Вы сами говорили, что это яд.

— И кто из нас жесток? — рассмеялся я.

Тимуру смешно не было. Ну что ж. Сам нарвался. Фло отвлеклась на новых желающих попробовать наш кофе, а я перемахнул через стол и оказался рядом с парнем. Убежать от меня Тимур не успел, я закинул ему руку на плечо и придавил, чтобы не дёргался.

— Девчата, — позвал я как раз проходящих мимо Блохину и Дауру. — Айда сюда. Посмотрите на этот образчик самцовости. Хотели бы с ним замутить?

— Нет.

— Неприлично такое спрашивать.

Даура дала ответ незамедлительно, Елена же попыталась читать нотации и посмотрела на подругу недовольно.

— У него руки слабые, — добавила Даура.

— Слабые руки, и в нём нет огня, — сказал я. — Поэтому он не может разглядеть тот огонь, что есть в женщинах.

— Огонь? — перевела Елена недовольный взгляд теперь уже на меня. — Мы тебе что, горн?

Мои нервы щекотала история, которая зарождалась где-то рядом. Слова Елены сработали не хуже, чем красная тряпка для быка. Я улыбнулся и посмотрел на неё совсем иначе, на тот самый огонь, который пылает в каждой женщине.

— Чем тебе не нравятся горны, милая? — сказал я Блохиной. — Посмотри на этого парня, — подтолкнул я Тимура вперёд. — Даура не просто так сказала, что его руки слабы. Это важно. Руки — отражение силы. То, чем работает кузнец. Пламя — его лучший друг. Это пламя есть не только в горне, но и в женщинах. Все они разные. У кого-то едва тлеют угли, но и они способны обжечь. Кто-то подобен льду, но и его можно растопить. Кто-то обжигает, опаляет, а то и вовсе, сжигает дотла. Но, как и пламя, женщины манят своим теплом. Это знает каждый мужчина. Руки Тимура слабы, как и его сердце. Он, подобно мотыльку, летит на свет не в силах выдержать его жара. Чтобы исправить это, он должен стать кузнецом в любви. Перестать бояться огня, но уважать его. Быть твёрдым, смелым и решительным. Только так можно обуздать пламя. А теперь… — выдержал я паузу, отмечая, как внимательно слушают Блохина с Даурой, и как рядом остановились ещё несколько женщин, привлечённых моей одой любви. — Присмотрись, Тимур, — задействовал я Голос, откровенно гипнотизируя парня и окружающих. — Присмотрись к девушкам вокруг. Постарайся разглядеть это пламя внутри каждой из них. Не бойся. Не сгоришь. По крайней мере, не здесь и сейчас. Задвинь своё вожделение, страхи и обиды подальше. Увидь женщин такими, какие они есть. Ты ведь не ждёшь от огня, что он будет соответствовать твоим ожиданиям? Огонь такой, какой он есть, в этом его красота, сила и суть стихии. Ты можешь представить, что в музее и любуешься шедеврами, которые создала сама природа. Эти губы, изгибы шеи, ключицы. Не будь банальным. Упругий зад прекрасен, спору нет, но отдай должное и другим граням красоты. Не все женщины захотят тебе их показать. Но, если ты научишься видеть пламя внутри них, это точно повысит твои шансы. А если твои руки станут крепки, а сердце — способно выдержать жар, возможно, кто-то из них и ответит взаимностью. Пламя не только сжигает. Если ты достаточно смел и умел, оно отдаст тебе все свои дары. Отдастся полностью, — добавил я тише.

Отпустив Тимура, я спокойно отошёл в сторону. Пока говорил, вокруг нас небольшая толпа собралась. Закончил я вовремя, потому что через толпу в нашу сторону как раз пробирался тот самый эльф.

История просилась наружу и была она вовсе не о любви.

— У нас тут затесался бард, чьи речи столь слащавы? — бросил этот ушастый хрен, разрушая наведённое мной наваждение. — В кофе ты так же хорош, как и в словоблудии? Покажешь свой талант, или на него не стоит тратить время?

— Плесни ушастому кофейку, — сказал я Фло.

— Ушастому? — звонко рассмеялся эльф. — Ты ещё и расист?

— Ещё? Расисты у тебя приравниваются к бардам? А расист я только в отношении глупых мотыльков, что залетают в горн. Надеюсь, тебе достаточно заплатили за это.

— Что за вздор ты несёшь? Я услышал твои банальности о любви и решил подойти, вот и всё, — улыбнулся он обезоруживающе. — Вижу, ты любитель, — оценил он мой артефакт.

— Так и есть, — кивнул я.

Толпа меньше не стала. Появление чемпиона, наоборот, привлекло зевак, которые учуяли что-то интересное. Тимур загрузился и где-то в другой вселенной пребывал. Даура улыбалась, ей только попкорна в руках не хватало. Блохина же хмурилась и будто готовилась сражаться насмерть. Сильно я её накрутил. Недостаточно, чтобы