Поиски утраченного завтра (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич

Дзардаг поднялся в костре. Одежда на нём была окровавлена, порвана и горела. В руках болталось неподвижное тело касамни. Старый горец захохотал и швырнул дохлого врага в темноту.

Мы словно очнулись от транса. И принялись стрелять. Палили в набегающих касамни, просто в темноту — пока у нас не кончились патроны, а враг не обратил на нас внимание.

Потом я увидел, как трое касамни слаженно атакуют хро. Я так и не узнал, правда ли это, но мне кажется, у них было что-то вроде телепатии. Двое касамни бросились в самоубийственную атаку и повисли на визжащих рапирах, разваливаясь на части, но блокируя Тонсо руки. А третий прыгнул, целясь в горло.

И чего я решил влезть? Не знаю. Патроны в магазине уже кончились…

Но Тонсо был совсем молодой и так походил на человека, а что хро нас ненавидят, я тогда ещё не знал…

В общем, я бросился к ним. Тело слушалось на удивление хорошо. Я ударил касамни прикладом автомата по скуле и остановил прыжок, он всё-таки успел полоснуть по шее хро когтем, но артерии не порвал. Тонсо тоже упал, а касамни ловко перевернулся в воздухе, оттолкнулся от земли — и прыгнул на меня. Я снова занёс «калашников», но ударить не успел. Узкая зубастая пасть раскрылась под каким-то чудовищным углом, клацнула, обдав меня горячим гнилостным дыханием, и перекусила мне шею.

Полностью.

Мир вдруг кувыркнулся вокруг, завращался, я увидел себя — своё собственное, стоящее с автоматом в руках, безголовое тело, костёр, вопящего Дзардага, колотящего касамни обгорелой палкой, вжавшихся в скалу рили, Веронику с древним ружьём, из которого не стоит стрелять…

И с каким-то ледяным оцепенением понял, что это проносятся последние мысли в моей оторванной и улетающей прочь голове. Боль при этом была, но настолько запредельная, что даже не воспринималась как боль.

Вот это уж точно редкое ощущение!

А потом я закончил замах и влепил прикладом автомата в спину касамни. Да, он был покрыт шерстью, но под ней оказалось что-то вроде хитиновой чешуи, приятно хрустнувшей под деревянным прикладом.

Касамни издал рыкающий звук, перевернулся — и уставился на меня.

Голова снова была у меня на плечах.

Собственно говоря, ничего даже не болело, только в шее зудело какое-то воспоминание о чудовищной боли.

Касамни ещё раз рыкнул. Раскинул лапы и застыл.

Мне говорили потом, что они не умеют сдаваться, и это не могла быть поза покорности, как у волков или собак. Но я думаю, он всё же хотел сдаться.

Возможно, если бы они поняли, что происходит, они бы сдались все.

И сейчас существовали бы в Слаживании по соседству с нами. Ездили бы в метро, строили свои причудливые дома на сваях, сочиняли музыку (мне она не нравится, но я послушал ради любопытства).

Секунду я смотрел в глаза касамни, только что откусившего мне голову. А касамни смотрел на меня, и в глазах светился разум.

Но на зубах была моя кровь.

Я даже не заметил, что достал мачете. Взмахнул им и отсёк твари голову.

Она назад не приросла.

Я помог подняться Тонсо, зажимавшему рукой рану на шее и таращившему на меня глаза.

— Царапина, сынок, — сказал я. Меня пробивало на истерический смех.

Стоящий в огне Дзардаг издал какой-то воинственный вопль и заколотил себя кулаками в грудь, будто Кинг Конг. У него была волосатая грудь, волосы горели, разбрасывая искры, но так и не сгорали.

Первая волна касамни иссякла.

Мы стояли, глядя друг на друга. Повсюду валялись мёртвые тела, напоминавшие плоды соития волка и паука.

— Эй, Никита, с башкой было круто! — сказал мне Алекс и подмигнул. — Мне руку оторвали, но у тебя — просто топчик!

Потом пришла вторая волна.

Примерно через полчаса мы с Тонсо всё-таки прикончили бутылку вина, а рассказ о моих неприятностях был закончен.

Тонсо задумчиво почесал пальцем старый неровный шрам на шее. И сказал:

— Ну и влип же ты, друг.

— Сказал бы что-то новое, — мрачно ответил я.

— Попробую, — вздохнул Тонсо. — Хотя всё во мне вопит: «Не ввязывайся».

Часть вторая

Глава 3

3

Есть (или нет, но это на ваш вкус, недоказуемо) Бог — и он знает всё.

Есть Большая Четвёрка. Они знают столько, что с нашей точки зрения знают почти всё.

Есть несколько структур, которые знают о нас очень многое по долгу службы.

И есть многие, которые знают кое-что.

Фирма Тонсо занималась поисками родственников, друзей, установлением родословных и прослеживанием генеалогии. Это выгодно, даже если вы помогаете кому-нибудь на старости лет найти подругу юности и посидеть с ней, держась за руки и вспоминая былое. А уж если помогаете получить десяток-другой миллионов по завещанию…

Тогда это очень выгодно.

А сколько информации у тебя при этом копится! И какое количество связей, ходов и доступов к архивам и базам данных!

— Чем я могу тебе помочь? — спросил Тонсо прямо.

— Боец из тебя сейчас хреновый, — сказал я.

— Это точно, — вздохнул Тонсо. Без всяких подколок и шуточек. — Да и раньше, если сравнивать с тобой после Обращения…

— Поэтому нужна информация.

— Спрашивай, Никита.

— Во-первых, мне нужно всё, что можно достать, на семью Павловых.

— На ныне живущих членов семьи?

Я подумал немного.

— Нет. Начиная с первой группы землян. В неё попала, предположительно, мать Павлова-старшего. Ей было лет шестнадцать. Хромая девочка с косичками. Она требовала оставить её в заслоне, это нас и сподвигло. Девочку эвакуировали.

— Маловато данных, — нахмурился Тонсо. — Ты же знаешь, богатые люди стремятся убрать о себе всю лишнюю информацию.

— Скорее всего, она вышла замуж за человека по имени Святослав, — добавил я. — Господин Юрий Павлов сказал, что в их роду чередуются имена первых детей по мужской линии: Святослав и Юрий.

— Девочка, хромая, сейчас ей может быть около шестидесяти шести лет, около двадцати родила Юрия Павлова от человека с именем Святослав, — кивнул Тонсо. — Уже лучше. Выясним.

— Во-вторых, мне нужна информация на наёмных убийц из числа хро. Профессионалы, подготовленные, ответственные, выполняли задание до конца. К сожалению, допросить не успел, документов не было, оружие стандартное без меток.

— ДНК? — предположил Тонсо. — Фото?

— Я дурак, — сказал я самокритично. — Чистоплотный к тому же. Не догадался оставить образцы и сфотографировать.

— Никита, и как же предлагаешь их искать? Без имён и примет? У нас, знаешь ли, нет лиги наёмных убийц с архивом данных.

— Тонсо…

Он вздохнул.

— Ладно. Я свяжусь с хоппером, который может помочь. Это займёт некоторое время. На него работают и хопперы, и хро, и даже рили…

— И, в-третьих, Тонсо…

— Не наглей, а?

— Могу заплатить, — предложил я.

На лице хро появилось раздражение, как у диабетика, с вожделением взирающего на пирожное.

— Никита, взять деньги с друга и спасителя не могу. Это против нашей морали. Должен и сам понимать!

— Тогда долг?

Хро кивнул.

— Годится. Долг. Даже сразу скажу, в чём будет заключаться. Придёшь на мои похороны.

— Да пошёл ты… — Я напрягся. — Ты болен? Тонсо?

— Нет, но вряд ли я протяну больше десяти-пятнадцати лет. — Он поморщился. — Не будем о грустном! Говори, что за третья просьба?

— Ушедший убийца, он может навести меня на след. Я не слышал ни про один вид в Слаживании, который способен вытягивать влагу из человеческого тела и проходить сквозь трубы из полимера. Ростом с меня, полупрозрачный…

— Смылся через канализацию? — понимающе спросил Тонсо и оскалился. Порой он меня удивляет.

— Если бы. Прямо через полимер. Знаешь, есть такой строительный полимер, из него иногда делают окна или стены, но чаще трубы и кабель-каналы…

— Знаю. Так он насквозь прошёл? Или дырочки остались?

Я насторожился.

— Вроде как остались, но потом затянулись. Будто морось проступила, выпот такой… потом исчез. Что-то знаешь? Я не нашёл упоминаний о таком виде в Слаживании.