Борис Громов - Билет в один конец.

По «Гильзе» словно ледяным ветерком сквозануло. И само словечко «коллеги» и присловье-пожелание «береги себя» любил использовать в разговорах Рыжий. А Волженков был в Иловле самым старым и самым опытным. Он когда-то большинство сидящих в зале ходоков еще зелеными, ничего не умеющими толком юнцами видел. И советами помогал, и объяснял, и подсказывал. И настолько Володя в тот момент и голосом, и интонациями на учителя своего похож был, что многих словно морозом пробрало, передернуло, будто привидение увидели.

И обернувшийся в зал Стельмашок по лицам, и по поведению сидящих за столиками понял — все, он больше для этих людей не сопляк зеленый, на которого можно снисходительно сверху вниз поглядывать. Он теперь в «Гильзе» равный, он теперь полноправный ходок. Как любил порой пошутить подвыпивший Рыжий: «Сталкер, мля, краса и гордость радиоактивных Пустошей».

— Вов, ты уснул что ли?

— А? — встряхивает головой Володя.

— Да я тебя уже раза три спросила: «Кушать будешь?», — участливо смотрит на него Маришка. — А ты сидишь, молчишь, только железяку свою в руках крутишь…

— Прости, маленькая, задумался.

— О чем? К терским что ли податься задумал?

Вот блин, точно говорят — женщины нас, мужиков, насквозь видят. Вон, Маринке десять лет всего, а ничего не утаить, будто сердцем чувствует. Действительно, с самого момента почти невероятного спасения Володя только и думал о том, как бы попробовать в отряд к этому гиганту с веселыми и умными глазами попасть. Быть ходоком, особенно таким бывалым и опытным как его учитель — это очень здорово. И достаток, и уважение, хоть и опасно, конечно. Но Володе сызмальства хотелось чего-то другого. Он даже всерьез подумывал о том, чтобы, как только восемнадцать стукнет, в пограничники податься. Опасностей в службе у тех тоже хватает, но сама такая служба была ему куда более по душе. А тут вдруг в округе появился отряд, по сравнению с которым даже пограничники выглядели несколько бледно. Может, попробовать к ним? Возьмут ли? Да, возраст у него не великий, ну так наводчик в их бронетранспортере тоже далеко не дедушка. Ну, может он не такой сильный, как тот же Саша Шуруп или уж тем более Тюкалов, но зато шустрый и наблюдательный. А боевой опыт — дело наживное. Вот только как бы к ним подкатить с просьбою? Не хочется, чтобы все выглядело так, будто он чего-то выклянчивает. Но других вариантов, похоже, просто нет.

— Все, точно уснул! — Маринка, уперев кулачки в бока, с укоризной смотрит на брата. — Второй раз кулеш греть не буду, так и знай! Сама поем, а тебе придется холодный лопать.

— Прости, Мариш, больше не буду, — улыбается Володя, сгребая со стола закапанную ружейным маслом газету и убирая на подоконник масленку, протирку и собранный ТТ. — Давай, неси свой кулеш, а то что-то я и впрямь замечтался.

Но нормально поесть все равно не получилось, через пару минут кто-то настойчиво постучал в дверь. Жестом остановив было подскочившую сестренку, мол, сиди, сам открою, Володя пошел встречать гостей и просто обомлел, когда открыв увидал на крылечке Тюкалова в компании еще одного незнакомого офицера в черной форме СБ и подполковничьими звездами на погонах.

— Здрав будь, хозяин, — перешагнув порог, протянул ему руку Михаил. — Извини, что побеспокоили, но мы по делу к тебе. Кстати, знакомься, это мой старый друг, начальник контрразведки Терского Фронта подполковник Исмагилов.

Ходок и контрразведчик, почти одновременно кивнув, пожали друг другу руки.

— Дело сильно важное? — с огромным трудом Стельмашку удалось сохранить на лице невозмутимое выражение, хотя душа прямо-таки райской птицей запела. — А то я обедаю. Кстати, проходите на кухню, и на вас хватит. У Маринки сегодня отличный кулеш, вам понравится.

— Спасибо за предложение, — Михаил разводит руками и улыбается, — но не голодные мы. А дело важное, но не сильно срочное. Так что, айда на кухню, ты покушаешь, а я тебе пока все распишу в подробностях.

— Не буду вокруг да около долго ходить, — начинает Михаил, когда все рассаживаются вокруг стола, — есть группа, уходящая на север с важным заданием. Нужен грамотный проводник, хорошо знающий Пустоши.

— А почему именно ко мне пришли? — Володя из последних сил крепился, стараясь говорить спокойным и даже немного равнодушным голосом, хотя отлично понимал — вот он, его шанс и упускать его нельзя ни в коем случае. — Есть ходоки куда старше и уж точно куда опытнее.

— Есть, — согласно кивает Тюкалов. — Но нужен именно ты. Потому как пойдем к Самаре.

— Куда?! — вся напускная невозмутимость с Володи слетела в один миг. — Мужики, вы здоровы вообще? Что вы в Самаре забыли? Там же Черный Полковник.

Наемник и контрразведчик обмениваются быстрыми взглядами.

— Ну, что я тебе говорил Олег? — Тюкалова ответ Володи почему-то явно обрадовал. — Он нам точно подходит!

С парнями в расположении отряда разговор вышел долгий и непростой. Рассевшиеся на первых ярусах застеленных серыми армейскими одеялами коек мужики — это вам не пацан-ходок семнадцатилетний, который как ни пыжился, как ни старался выглядеть невозмутимым и незаинтересованным, блеска в глазах спрятать так и не смог. Среди наемников таких практически не бывает, даже совсем молодые хлопцы, вроде моего первого напарника Курсанта — Толи Коломийцева или наводчика нашего БТР Сережки Горбова, позывного пока не заслужившего, от романтической шелухи избавляются очень быстро. Нету в войне ничего хорошего. Это только в кино все выглядит красиво и пафосно. В жизни — кровь, гарь, грязь и вонь. И подчиненные мои об этом отлично знают. Их тягой к приключениям не привлечешь, они натуры загрубевшие и практичные. А главное — опытные, битые. И непомерно высокая за внешне вполне обычную (прокатились куда-то, взяли что-то и назад вернулись) задачу цена их, так же как и меня чуть раньше, сходу настораживает. Но они мне верят и потому вслух ясно видимый в их глазах вопрос: «Командир, а в чем подвох?» никто не произносит. Я к этому вопросу перехожу сам.

— Значит так, мужики, из соображений секретности ни маршрут наш, ни конечную его точку, ни точную цель я вам назвать прямо сейчас не могу.

Парни снова молчат, но на лицах их читается неудовольствие. А то! Интересно, а как бы я выглядел, если бы мне предложили отправляться неведомо куда и непонятно за каким хреном.

— Все, что я знаю по нашей задаче — расскажу вам обязательно, — продолжаю я. — Но только тем, кто войдет в состав группы, и только после того, как мы покинем Большую Ивановку. Не подумайте, что я вам не доверяю, но информация — штука такая, имеет свойство утекать, словно вода сквозь пальцы. И не уследишь как, а она уже ушла. Причем, по закону всемирного свинства, уйдет она именно туда, где ей будут очень рады.

— Но хотя бы в общих чертах можно узнать что-то кроме «Кое-куда съездим и кое-что привезем, а взамен получим златые горы и молочные реки в кисельных берегах до кучи»? — интересуется Артем Коваль.

— Можно. Едем вглубь Пустоши. Не сказать, чтобы сильно далеко, но километров на двести-двести пятьдесят заберемся. Сведения о тамошних делах у нас весьма скудные, но из того что знаем можно сделать один вывод — легкой прогулки не получится. Там довольно сложный рельеф: слияние двух крупных рек, масса мелких проток, а вокруг — холмы и лес, плюс — много разрушенных населенных пунктов…

— Радиация как? — это уже сидящий рядом с Ковалем Шуруп.

— Вряд ли, — отрицательно качаю головой я. — Бредуны, конечно, ребята с прибабахом и лазят где ни попадя, но базу строить в местах с высоким фоном не станут.

— А база, значит, есть?

— Угу, и это — главная проблема. Район держит крупная и очень серьезная банда. Уровень подготовки у них, примерно как у Непримиримых из Ведено или Итум-Кале. Серьезные противники, и весьма многочисленные. Стволов шестьсот банда выставить сможет.

Кто-то из парней громко выдохнул, а Курсант тихонько присвистнул.

— Ни хрена себе… И что, мы при соотношении двадцать к одному их всех забороть должны?

— Нет, наша задача — просто найти и привезти нужную заказчику вещь. В конфликт с местными, вообще, лучше не вступать.

— Что, кто-то там, — Коваль указательным пальцем тычет в потолок, — верит в то, что тридцать человек на автомобилях и бронетехнике смогут незаметно просочиться через обитаемые земли?

— Нет, Артем, там надеются, что наших артистических способностей хватит на то, чтобы изобразить группу сбежавших от угрозы трибунала югоросских дезертиров. А уж там — как себя поставим. Я так понял по данным разведки, что у бредунов совсем уж отмороженных, которых выроднями кличут, не так уж много. Эти опасны всегда и для всех, включая самих бредунов. Кочевые банды выродней вообще никаких законов или понятий не соблюдают. Ходят слухи, что кроме убийств и разбоя они еще и людоедством не брезгуют.