Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

пока не рассказал. Потому что побоялся «сглазить». Заверил, что познакомит Яну со своими друзьями в воскресенье (во время традиционных посиделок во дворе «у Вовки Рыкова»). Он сообщил, что едва не проболтался друзьям о свидании с Терентьевой уже сегодня. Но его «спас» тот ночной анонимный звонок Бакаеву, в котором неизвестный «доброжелатель» сообщил о «якобы» найденной в посёлке рядом с островом «безымянной могиле».

Коля махнул рукой и заявил:

— Зря они туда поехали. Я им так сразу и сказал. Посуди сам: ни один нормальный убийца не закопал бы трупешник на таком видном месте. И уж точно не пометил бы могилу крестом. Ерунда это всё. Наверняка там кто-то из зареченских своего дохлого пса зарыл. Или Бакаева снова разыграли. Кто-то из своих. Чтобы Женька не сидел в отделении, а шарился за городом на солнцепёке.

Синицын пожал плечами.

— Не понимаю, зачем они вообще туда попёрлись, — сказал он. — Отправили бы на остров наряд, раз уж им так приспичило проверить анонимку. Или участковому бы в посёлок информацию сбросили. Пусть поработает. Я бы так и сделал. Но для Бакаева этот остров в посёлке будто мёдом помазан. В прошлый раз они с твоим братом там три трупа нашли…

Коля вдруг замолчал. Погладил пальцем усы.

Синицын поднял на меня глаза и спросил:

— Или они считают: деньжата Соколовского всё ещё где-то там, на острове?

Николай хмыкнул.

— Блин горелый, — произнёс он с ухмылкой. — Тоже мне… кладоискатели.

Я поставил на стол перед Николаем тарелку с глазуньей.

Синицын покачал головой и заявил:

— Новый геморрой они там найдут, а не Лёшины деньги. У нас в отделе сейчас все только и шепчутся о том, куда Вовка Рыков дел две сумки с деньгами Соколовского. Говорят, что Лёша Соколовский просто так бы на него не подумал. Ведь ни меня, ни Женьку Бакаева Соколовский в краже денег не заподозрил. Значит, был повод. Только не понятно, какой.

Коля пожал плечами. Он оторвал взгляд от яичницы, посмотрел на меня.

— Дмитрий, ты бы поговорил с братом, — сказал Синицын. — Дело-то серьёзное. Лёша отморозок ещё тот. Ему человека убить, чти два пальца об асфальт. Вон что с Васей Седым случилось. Из окна выпал. Сам. Ага. Все в это так и поверили. Вот и Вовка… никто потом ничего не докажет. Твой брат и сам это понимает. Не зря же он теперь повсюду пистолет с собой таскает.

Николай кивнул в сторону дверного проёма, словно там сейчас стоял мой младший брат.

— О чём поговорить? — спросил я.

— Ну…

Николай замолчал. Переключил своё внимание на тарелку с завтраком.

— Так…

— Коля, ты веришь, что мой брат прикарманил деньги Соколовского? — спросил я.

Синицын усмехнулся.

— Да ты что? — сказал он. — Нет, конечно. Вовка не мог. Когда? Он всё утро был у меня на виду. Я одновременно с ним узнал о том ночном звонке Бакаеву. Скорее уж это Женька Бакаев… мог. Это ведь именно наш майор проведал о той норе гастролёров на острове раньше нас всех. На месте Лёши Соколовского я бы тряс деньги именно с него. Просто…

Николай вздохнул, нервно подёргал себя за усы.

Он заглянул мне в глаза.

— Тогда, в девяностом, когда Лосев меня в живот пырнул, — сказал Николай, — у меня всю неделю было такое же ощущение.

Коля постучал себя ладонью по животу (под солнечным сплетением).

Сообщил:

— Вздрагивало вот тут. Будто нерв какой дёргался. Почти неделю не успокаивалось. Покуда нож в меня не воткнули. Вовка тогда вместе со мной был. Он меня тогда и спас. Врачи сказали, что ещё бы чуть в сторону на пару миллиметров… или скорая бы позже приехала… в общем, я чудом тогда выжил. А теперь вот опять. Дёргается, зараза. Не проходит.

Коля Синицын покачал головой.

— Херня какая-то случится, — произнёс он. — Точно тебе говорю. Уже считай неделю не проходит. Вздрагивает. Вовка надо мной посмеялся. К врачу отправил. Говорит, что это у меня после езды на мотоцикле. Бакаев сказал, что это я так предчувствую майорскую звезду. Но кто ж его знает… началось-то это, когда Вовке позвонил Соколовский.

Синицын ковырнул вилкой яичницу. Он приступил к еде. Жевал с аппетитом. Нахваливал мои кулинарные способности. Николай снова перевёл разговор на тему своего вчерашнего свидания с Яной Терентьевой. Я слушал его… и вспомнил, что в прошлый раз Синицын тоже о своём животе говорил. Перед тем, как застрелили Надю. Вот только в девяносто пятом его живот промолчал. Когда Николая убили. Или же Николай тогда нам с Женькой о своём предчувствии попросту не рассказал? «Вообще… интересно получается, — мысленно произнёс я. — Кто бы меня… Вовчика сейчас ни убил, убийцей всё равно посчитают Лёшу Соколовского».

* * *

Коля Синицын пробыл у меня в квартире почти час. Вот так же он приезжал ко мне сюда и в той жизни, после того как я выбыл из строя и уселся в инвалидное кресло. Сегодня мы с Николаем договорились, что мотоцикл он подгонит мне в понедельник утром: приедет на нем к моему гаражу. Я пообещал, что на «копейке» довезу Синицына в тот день до отделения.

Я заверил Николая, что ни словом не обмолвлюсь перед братом о Яне Терентьевой (не испорчу запланированный на воскресенье «эффект неожиданности»). Коля мне в свою очередь поклялся, что не сообщит моему младшему брату ни о переданном мне пистолете, ни о том, что я на весь понедельник стану счастливым обладателем мотоцикла «Ява-350».

* * *

Днём я прогулялся в посадку за городом — нарезал там веток для раколовок.

На обратном пути задержался на берегу реки. Искупался.

Около центрального телеграфа я не остановился. Хотя сегодня дважды проехал мимо него. Ещё вчера я решил, что позвоню Саше Лебедевой уже после… понедельника.

* * *

Вечером я снова наведался домой к брату. Побеседовал с племянницей (обсудил с Лизой содержание второй главы и получил от неё тетрадь с продолжением). Дождался Вовку, узнал у брата о результатах сегодняшних раскопок в овраге за островом («нашли тело женщины, личность выясняем»). Сообщил младшему брату о том, что видел сегодня Николая Синицына — не рассказал подробности нашей встречи. Сказал Владимиру о Колином «предчувствии».

Вовка усмехнулся и уточнил:

— Ты про его живот, что ли, говоришь? Он уже и тебе на него пожаловался? Тоже мне… нашёл предсказателя.

Мой