Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков

— А, нет. Зря я на пули гнал. — Вынужден был признать Владимир глядя в глаза водителю поверх прицела. — Нормальный боеприпас. Только не на кабанов. Поговорим?

Водитель исповедовался долго. Поняв, что он жив пока говорит, рассказывал о жизни в посёлке, о других бандах, о главном бандите окружающих земель — Куги Калисори по прозвищу Калисо, и о командире роты штрафников, расквартированных в Форте находящимся на территории городка, и всём том, что составляло жизнь пограничного люда.

— А с тушей что делают?

— Как что? — Водитель быстро заморгал. — Там шкура такая, что люди покупают для обшивки лимузинов. Никакая пуля не возьмёт. Ты-то вон, тоже в башку ему палил, да едва пробил. А ещё в них всякие органы нужные. Но это уже алхимикам. Их в форте полно.

— Так, боец. Скажу один раз, и больше повторять не стану. — Владимир убрал ружьё, смотревшее в живот водителя, закинув за плечо. — Всем, кто будет интересоваться расскажешь, что этот, — Соколов качнул головой в сторону трупа, — приехал, стал качать права, ну и поймал пулю башкой. Ну и второй туда же. — Если начнёшь трепать о нашем разговоре, найду и под землёй. Это понятно?

Водитель почувствовавший, как могила плавно отдаляется на некоторое расстояние, счастливо замотал головой.

— Понятно господин.

— Теперь по туше. Её как-то нужно освежевать?

— Нет. Я сейчас. — Водитель шустрой белочкой метнулся к поверженному зверю, держа в руках стальной трос, и зацепив его за передние лапы, снова метнулся к машине, откинул короткую аппарель и с водительского места включил лебёдку, втягивая кагруха в кузов.

Вопреки ожиданию, багги не развалился от перегрузки, а приняв на борт где-то под тонну веса, пошёл мягко и даже вальяжно, продолжая скрипеть рессорами.

— Сколько ты получал у этого? — Владимир, сидевший рядом с водителем, тоже замотал лицо тряпкой от вездесущей пыли и мелких камушков, и вынужденно говорил очень громко, перекрикивая двигатель и шум ветра.

— Пятьдесят монет в месяц, господин.

Владимир уже понял, что оказался обладателем приличной, но не потрясающей суммы в местной валюте «груги» кивнул. — Так, водитель мне не нужен, так что я тебе выплачиваю триста монет, и ты валишь на все четыре стороны.

— Если заплатите пятьсот, вообще уеду из Пустошей. — Водитель испуганно вильнул глазами.

— Да, ладно. Будет тебе пятьсот. Только помни…

— Да, господин. Такое не забудешь.

Через час пути, они остановились у высоких мощных ворот из стали небрежно покрашенных в серый цвет. Через какое-то время, натужно загудел мотор заскрипела лебёдка, и с хрустом стальных тросов, створки медленно поползли в стороны открывая проезд.

Городок вольных, располагался на холме, которому дополнительно обрезали склоны, сделав их вертикальными и оставив лишь достаточно узкую дорогу вверх, где справа и слева торчали мощные стальные колья, вкопанные в землю. И судя по почерневшей от крови земле, вовсе не даром. Форт Инис, находился на том же холме, но отделялся от городка высокой стеной, и ещё одними воротами, с контрольно-пропускным пунктом.

Всего в городке и форте проживало тысяч пять, что примерно соответствовало численности других поселений. И только в узловом форте жило больше двадцати тысяч.

Своеобразный КПП стоял и у въезда в городок, но там три солдатика и сержант, вообще ни за чем не смотрели, а лишь наблюдали чтобы старатели не привезли в город живую тварь.

На этом их функции заканчивались и потыкав в пятачок кабана штыком автомата, боец завистливо цокнул, и отвалил, пропуская багги в городок.

Владимир рассчитался с водителем, проследив как тот сел на рейсовый вертолёт, а сам, быстро разобравшись в управлении, подкатил к конторе скупщика и сдал тушу хряка за пять тысяч груги, что позволяло с некоторой уверенностью смотреть в будущее. После этого подъехал к автомастерской, желая сделать кое-какие изменения в машине.

— Знакомая машинка-то. — Механик одетый в засаленный комбинезон, покачал головой вытирая руки ветошью. — Проблемы будут.

— У тебя?

— А мне-то что. — Мужчина негромко рассмеялся. — я тут единственный механ, на всю округу. Обижусь и подамся в другой форт. А вот тебе паря, деваться некуда. И за машину эту спросят люди.

— Как спросят, так и умоются. — Владимир улыбнулся. — Значит так. Я хочу движок помощнее. Примерно вдвое. Раму усилить, колёса бо́льшего диаметра, чтобы поднять брюхо, подвеску на длинный ход, радиатор побольше, и две бронепластины. Впереди и сзади. Не особо толстых, но чтоб всяким говном уже не пробить. И бак закрыть бронёй.

— Не вопрос. — Механик кивнул. Две тысячи, и дело считай сделано.

— Дорого, но… пусть. — Владимир полез в карман, и отсчитал деньги. — И, это. Я не пугаю, но, если приду и машины не будет, боюсь скандала не избежать.

— Не сцы. — Механик кивнул с важным видом. — Если отожмут, то только в Пустошах. У нас здесь не стреляют. Сразу можно под полевой трибунал угодить. А командир форта мужчина строгий, так что никто на территории не шалит. А машинку свою завтра поутру заберёшь.

В городке, кроме торговцев, гостиниц с ресторанами и увеселительными заведениями, собственно ничего и не имелось, поэтому Владимир выбрал самую пристойную, где снял номер за двадцать монет в сутки, что по меркам пограничья составляло очень приличную сумму.

Номер, с двумя комнатами, ванной и небольшим гардеробом, Соколову не понравился, но выбирать было не из чего, и перебрав свои вещи, Владимир покидал ненужное барахло в сумку, и отнеся в скупку став богаче ещё на пятьсот монет.

Всего он собрал у покойников примерно три тысячи монет, что с премией за кабана составляло уже вполне приличные восемь тысяч. Обычно люди накапливали тысяч пятьдесят — сто, и уезжали отсюда, чтобы купить себе маленькую квартирку, медстраховку, и с этого начинать новую жизнь, но Владимир понимал, что ему нужно как бы не на порядок больше, поэтому планы на отъезд не строил. Приграничье — отличное место для того чтобы врасти в общество, обзавестись документами, и вообще слиться с пейзажем.

В гостинице Таблар, на первом этаже работал ресторан, и даже выступали какие-то артисты, а сильно потёртые дамы, зазывали вольных старателей в номера, но посмотрев на пенсионерок секс-индустрии, он понял, что такого ужаса в своей постели не переживёт. Хотя дамы, нутром