"Фантастика 2025-155". Компиляция. Книги 1-32 - Сергей Александрович Плотников

26 июля 1246 года

Свадебный пир в самом разгаре, и огромный зал гудит голосами бесчисленного количества гостей, звяканьем посуды и шуршанием одежды. Бесшумными тенями снуют туда-сюда слуги, а длиннющий п-образный стол заставлен яствами и заполнен жующим и галдящим народом.

Я со своей уже законной супругой сижу в самом центре этого пиршественного безобразия и с поистине философским терпением жду его окончания. Мой взгляд невидяще скользит вдоль бесконечного стола, всевозможных блюд и бесчисленных гостей.

Эта свадьба уже доставила мне такое количество хлопот, что я теперь лучше понимаю принцип единобрачия. Один раз пройдешь через такое, и больше никогда не захочется. Возьмем хоть этот стол! Это же левиафан из столов! Он поистине огромен! Ведь чтобы вместить всех этих людей, пришлось даже специально перестраивать первый этаж моего дома и расширять парадный зал.

Встряхиваю головой и прогоняю морок. Надо просто потерпеть еще немного. Бросаю взгляд направо, там сидит князь Ярослав, несмотря на юный возраст, он исполняет роль посаженного отца. За ним князь Смоленский Всеволод и дальше по старшинству все князья Союза городов.

«Получается, это теперь моя самая ближняя родня! — Несмотря на то, что вся эта безумная суета уже достала меня конкретно, я еще способен на иронию. — Да уж, еще та семейка!»

Смотрю на жадно поедающего жареного цыпленка Мстислава Хмурого и вспоминаю недавнее заседание палаты князей. Его гнусавое брюзжание по поводу моего предложения увеличить вдвое набор рекрутов с городов.

— Кудыть еще-то?! Итак жрать нечего, а ты еще хошь! Людишек-то мне не жалко, но ты же ведь на этом не остановишься, еще и денег запросишь на прокорм и оружье!

Ох и разозлил он меня тогда. Выплеснуть все, что думаю, конечно, я себе не позволил, но все ж таки воспитательную беседу провел.

— Ты князь, — начал я вроде бы мирно, — вместо того чтобы жаловаться, лучше бы перестал драть три шкуры со своих смердов. Овца и та сдохнет, ежели ее по три раза в год стричь, а народ не овца. Он от тебя сбежит и тогда совсем не с кого брать будет.

Торопецкий князь сразу взъярился.

— А ты меня не учи, как городом править, я и…

Не дав ему разойтись, я оборвал его на полуслове.

— Дак не я тебя учу, жизнь учит! Ты вот на Андрея Старицкого посмотри. Он ту ссуду, что в банке взял, не прогулял и на девок срамных не потратил, а все в дело вложил. Семена у меня селекционной пшеницы да подсолнечника закупил, да крестьянам своим в рассрочку раздал. А в этом году мастера ему маслобойню поставили и мельницу новую на реке. У него и урожаи выросли, и прибыль с продажи масла пошла.

Старицкий князь расплылся в довольной улыбке, а все остальные, не удержавшись, повернулись к нему посмотреть на «выскочку и отличника».

У меня аж комок к горлу тогда подкатил, так мне эта сцена школу и класс мой напомнила.

Отгоняю непрошенные воспоминания и перевожу взгляд на свою новоявленную жену Евпраксию. Она сидит как статуя, выпрямив спину и не расслабляясь ни на минуту.

«Да уж, наверняка ее тетки настропалили, мол ты теперь уже не девица на выданье, а жена консула Твери, и должна вести себя соответственно. — Представив, не могу удержаться о улыбки. — Нелегкая это доля быть женщиной в этом времени!»

Смотрю на ее профиль почти в упор, и мне видно, что ее лицо покрыто таким толстым слоем белил, что из-под него не пробиться никаким эмоциям. Она действительно напоминает застывшую восковую куклу, и только широко распахнутые, голубые глаза говорят об обратном.

На миг ловлю ее взгляд и читаю в его глубине почти детскую смесь ужаса и смешливого восторга.

«А что ты хотел?! Ребенок же еще совсем!» — Вздохнув, веду глазами дальше и вижу за ней ее братьев и почти весь цвет Новгородского боярства, включая и посадника Сбыслава Якуновича.

Братья Нездиничи хотели сыграть свадьбу со всей возможной пышностью и помпой. Я поначалу возражал и всячески отказывался, мол зачем столько шума, а потом мне вдруг пришла в голову мысль.

«А почему бы и нет! Почему бы не выжать из этого события максимум пользы. Устроить, так сказать, презентацию мощи и богатства Твери для всего русского северо-запада».

Раз уж вы хотите превратить свадьбу своей сестры в грандиозное торжество, сказал я им еще в январе, то играть ее надо не весной, а в июле сразу же после большой летней ярмарки, когда в Твери собирается ежегодный съезд княжеской палаты и государственной думы Союза. Тогда у вас в гостях будут не только именитые люди Твери и Новгорода, но и князья, и высшие бояре еще семи городов, чего до сели ни у кого не бывало.

После моих слов у братьев аж глаза загорелись. Собрать на свадьбу сестры восемь князей, не считая прочих родовитых бояр, да у злейших друзей с Прусской улицы от зависти печень отсохнет!

Естественно, я понимал, что такое громкое событие не сможет остаться без внимания Золотого Сарая, и это в принципе противоречило моей стратегической позиции оставаться в тени и не вылезать на первый план. Такой аспект немного меня смущал, но подумав и хорошенечко взвесив все за и против, я решил, что раз уж неизбежный конфликт с Ордой все равно не за горами, то расширение политической известности и укрепление моего авторитета пойдет лишь на пользу.

Первым, кого я пригласил на свою свадьбу, был юный Ярослав, и тот, не чинясь, с радостью принял приглашение. После этого у других князей Союза отказаться попросту не было возможности. Ежели хозяин города, Тверской князь, будет на свадьбе, то как они, гости, смогут ее проигнорировать. Это уже оскорбление не только мне, но и князю Ярославу Всеволодовичу. В общем, эту карту я разыграл довольно удачно, без всякого нажима поставив всех в положение, где выбор, по сути, отсутствовал.

И тут сработал принцип домино! Раз такое событие, раз там будет столько именитых людей, то для очень многих остаться в стороне стало уж как-то и неприлично, и не по чину. Об этом к весне дало знать большинство родовитых Новгородских бояр, из тех кто совсем не числился в друзьях у Нездиничей.

— Раз уж так, — сказали братья, — мы «хорошим людям» завсегда рады и, не капризничая, позвали всех. Так что к лету большая половина Прусской улицы вместе с посадником собралась в дорогу.

Даже родной брат Ярослава, князь Московский Михаил, не утерпел и через своих купцов намекнул, что не прочь приехать. Я его понял и отправил к