Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

— Уволь, я ведь всё что вспомнил, рассказал и написал, давайте без меня. Не тянет в эту тусовочку, ты ещё предложи под крыло к Пугачихе пойти. Я как зимой краем глаза глянул эти Рождественские встречи, так до сих пор не по себе. Румын там этот засветился, скоро с перьями в жопе на всех экранах страны скакать будет…

— Он молдаванин же, но «Алёшу» почему-то на болгарском пел. Не будет, он вместе с Борисовной и всем составом театра песни Аллы Пугачевой позавчера на гастроли отправился, пока в Австралию, потом в ФРГ по графику. Вернутся не все, Примадонне намекнули, что к её фирме «Театр песни» накопилось много вопросов финансового и правового характера, так этот кагал перед турне вложился по крупному в золото и ювелирные украшения. На рывок решились скорей всего, ну и наши их ненавязчиво подтолкнули к этой мысли, что лучше за бугор свалить. Сегодня новости обязательно вечером посмотри, а с певцами ртом — давай забьемся, что эти клоуны ещё в Австралии сбегут?

— Кто спорит, тот говна не стоит! Это хорошие новости, конечно, но я не хочу никуда ехать, чо пристал-то? Мне следующей осенью восемнадцать будет, в армию пойду, вот и попутешествую. Чо неугомонный такой?

— Да скучно, Вань. — Признался Равиль. — Сейчас с казахами не хилая заруба будет, в Нагорный Карабах перебрасывают войска, а мы тут в глухой провинции киснем. Вчера посмотрел на восточных немцев из народной армии и прям засвербело, зависть взяла. Сейчас бы на боевой выход, а не вот это всё…

— Ааа, — догадался я. — ты из-за меня здесь застрял, получается? Ну извини, мне здесь всё по душе, невеста опять же на сносях. Хочешь, ещё цыган поедем погоняем каких-нибудь, есть же ещё поблизости?

— Ага, — сник Равиль. — носитель гостайны получаюсь, вместе с тобой. А цыгане пока вроде смирные, дальше время покажет, может и съездим. Ладно, надеюсь, тебя служить на Камчатку отправят, я там ещё не был!

— Вот дела! — Присвистнул я. — Так ты теперь за мной долго так присматривать будешь?

— Боюсь, что всю оставшуюся жизнь… — Скорчил кислую мину Равиль, затем загоготал. — Ты чего, повелся? Пошутил я! Но есть желание развеяться, засиделся тут, так что если появится интерес изменить жизнь — маякуй, всячески поддержу!

— Равиль, я вот в девяностых так «развлекался», что сейчас покою рад! И надеюсь, что и дальше всё без особых потрясений обойдется!

— А не получится, увы… — Равиль притормозил у наших ворот. — Давай, до завтра.

В этот вечер пятницы уже вся семья была в сборе, только я припозднился. И как обычно в последнее время — ужинали в зале, у экрана телевизора. Всего пятый день, как прежнее руководство отстранили от власти, а телевидение уже кардинально изменилось: и новости без лакировки действительности, с давно обрыдшими всем цифрами надоев и тоннами выплавленного чугуна, и фильмы часто показывают, причем без цензуры — и зарубежные, и наши включают. Хотя новости были интересней любых фильмов, как обычно — действительность переиграла любой художественный вымысел, вот народ и ждал выпуски новостей с замиранием сердца: «Чем сегодня огорошат?»

Подозревая, что Равиль не зря советовал посмотреть вечерние новости — быстро смел со стола ужин, не замечая вкуса. Макс обронил:

— Несколько раз сегодня объявляли, что в вечернем выпуске будет сделано важное объявление.

Я ещё быстрее заработал ложкой, выпил, обжигаясь, горячий чай и откинулся на диван. В ожидание анонсированных важных новостей. Хорошо сегодня поработал, и спина ноет, и устал как собака. Интересно, какой сюрприз сегодня приготовлен для пока ещё советского народа? Весь сегодняшний день пролетел незаметно, а какие-то жалкие десять минут до вечерней программы «Время» — тянутся вечность…

Наконец заставка и на экране возникает молодой человек, и ещё до пояснительной подписи — приходит узнавание: «Да это же Рыгоравич!» На душе потеплело: не зря вспоминал что только можно, ведь Лукашенко — единственный из депутатов Верховного совета, выступивший резко против «Беловежских соглашений». Да и вообще — моложавый вид Александра Григорьевича сильно контрастировал с закабаневшими рылами членов политбюро, шутейка про «гонки на лафетах» — не на пустом месте возникла. И как бы не шипели злопыхатели на «председателя колхоза» и «многовекторного» батьку — был я в Барановичах у тетки, так не сравнить с моим Челябинском, где уже не столица Южного Урала, а вилайет среднеазиатский. Сравнение, конечно же — не в пользу Челябы…

— Добрый вечер, товарищи! В истории государства Российского было всякое: и великие победы, и унизительные поражения. Смутное время, затем революция с последующей гражданской войной — это явления одного порядка. Множество нерешенных и нерешающихся проблем политического, экономического, социального и военного толка, которые по объективным причинам вызывали протестные настроения людей. Монархия не могла эффективно решать имеющиеся проблемы, которые нам создавали на тот момент коллективный Запад (вернее, его элиты) и влиятельные части нашего условного олигархического класса того времени, по факту связанные общими интересами с этими элитами. Не находите аналогий с происходящими в данный момент событиями? Только что до открытой интервенции ещё дело не дошло… — Александр Григорьевич, выступавший без бумаги, налил из стоящего перед ним графина воды в стакан, залпом выпил и продолжил. — Большинство задержанных из партийной номенклатуры — дают признательные показания, наперегонки сдавая пароли и явки, нет в них идейности и преданности идеалам, свойственной большевикам. Картина происходящего поражает — это даже не полномасштабный заговор, хотя уши иностранных спецслужб и торчат за спинами многих высокопоставленных чиновников, это какое-то массовое помешательство новоявленной элиты, возомнившей себя хозяевами страны! Под предлогом демократических реформ и разрядки напряжения с Западом — решили сдать все социалистические завоевания, изменить существующий политический строй и легализовать криминальный капитал! Который, при попустительстве КГБ и деятелей из высших органов власти — пустил такие метастазы в нашем, с виду здоровом, советском обществе, что если судить по конфискованным активам, денежным средствам и иными материальными ценностями — изъятое уже на несколько годовых бюджетов СССР тянет!

Лукашенко поднял стакан, посмотрел на него и с ожесточением грохнул об стол, тот чудом уцелел, не разбившись и успокоившись — продолжил:

— Смута, это о властных русских боярах, которые в слепой