Василий Головачёв - Запрещенная реальность. Том 1

Ознакомительный фрагмент

— Не правильнее ли было бы пресечь деятельность этого… хм… «Чистилища»? — проворчал советник юстиции, сидевший в президиуме.

Стешин услышал его, обернулся:

— МУР занимается им уже год, а результаты почти нулевые.

— Значит, грош цена тем, кто ими занимается. Поищите работников поопытнее.

— Но ведь «фискалы»… э-э… сотрудники контрразведки, кажется, взяли одного работника «Чистилища», — проговорил командир бригады ОМОНа. — Есть какая-то информация по этому делу?

Председатель ФСК покачал головой:

— К сожалению, ничего определенного сообщить не могу. Этот человек ранен и, естественно, продолжает молчать. После лечения в… э-э… спецклинике мы переведем его в наш… м-м… санаторий и попробуем взять показания.

— Как видите, и этот единственный успех трудно назвать успехом, — развел руками Стешин. — Итак, коллеги, помимо наших постоянных забот координации требуют и усилия по розыску «Стопкрима». Надеюсь, вы понимаете, что правительство заинтересовано в успехе этого дела, потому что нет сомнений: «Чистилище» замахивается не только на Купол мафии, но и на «купол» высшей власти, что вполне может дестабилизировать и без того сложную обстановку в стране и привести ее к настоящему хаосу.

Коллегия закончилась разбором конкретных дел и постановкой каждому подразделению оперативных задач, требующих совместных действий. Что касается «Стопкрима», то основную работу по розыску этой организации взял МУР, хотя нашлось что делать и ОМОНу, и Управлению по охране общественного порядка, и Службе информации на базе компьютерного поиска.

После коллегии в кабинете начальника МУРа генерала Давидского состоялось совещание, на котором присутствовали его зам, полковник Собокий, начальник службы обеспечения полковник Музыка и начальник оперативно-розыскной бригады полковник Синельников, фигура одиозная, известная в узком кругу под прозвищем Скелет. Это был громадный гомункулус с двухметровыми плечами и руками толщиной с ляжку обыкновенного человека, способный ударом кулака разбить сейф. С виду простой, крутой и прямой, как ствол ружья, полковник Синельников был на самом деле отменно умен, ироничен, хваток, профессионально цепок и начитан, за что его и уважали сотрудники МУРа, от сержанта до офицера. А на шутки коллег в свой адрес типа: «Наш Скелет — импозантный мужчина» или «Как мужчина он неотразим», Синельников не только не обижался, но даже поощрял остроумие подчиненных, зная, как оно разряжает атмосферу и способствует психологической и умственной зарядке.

— Свои дела разберем после, — начал совещание генерал Давидский. — Давайте подумаем, как будем работать по «Стопкриму». Обычными методами «Чистилище» не взять, их профессионалы посильнее наших.

— Но одного из них все же взяли, — тенорком проблеял полковник Собокий, чем-то напоминавший актера Льва Дурова.

— Там не все чисто, — поморщился Синельников. — Во-первых, Ариставу взяли случайно, ждали другую птицу — сбежавшего Лантуха. Во-вторых, Ариставу подставили, причем свои, надо полагать. В-третьих, брали его «бегемоты» из Управления «К», а не «Т», то есть «Руслан», который специализируется на шпионах, а не на террористах. Тут какая-то загадка.

— Не суть важно.

— Это не тот ли Аристава — бывший чемпион Грузии по дзюдо? — меланхолически спросил Музыка.

— Тот самый. Работал в Тбилиси, потом в Москве тренером по настольному теннису, он мастер еще и по этому виду спорта. Никто не знал, что он работает на «Чистилище».

— «Фискалы» знали, если подключили «Руслан». Они его раскрутят, и обойдется без нашего вмешательства.

— Вряд ли. Я его знаю по одному делу, из него слова не вытянешь.

— Захочет жить — скажет, — проговорил вечно озабоченный Музыка. — Как говорится, друзей нельзя купить, но можно продать. Пустим в ход психотропные методы допроса. Заговорит.

Синельников посмотрел на полковника, однако промолчал. Потом через некоторое время сказал угрюмо:

— И все же мне непонятно, почему Ариставу брал «Руслан», бывшие «крапчатые береты» МБР. Выяснили бы по своим каналам, Семен Вениаминович.

— Попробую, — буркнул генерал. — Это твое убеждение, Глеб Максимович? Насчет «продать друзей»?

Музыка пожал круглыми плечами, вытер потное лунообразное лицо с набрякшими веками.

— У меня нет никаких убеждений. Я реалист — и только.

— Что ж, отсутствие убеждений — тоже убеждение, хотя мне больше нравится их присутствие. Александр Викторович, у вас есть соображения по «Чистилищу»?

Синельников набычил круглую голову с ежиком волос, потер затылок, сказал глуховато:

— Перед коллегией я составил криминал-карту Москвы, так вот, выяснилась любопытная деталь: «Чистилище» оставило следы во всех муниципальных округах, кроме одного — Центрального. Не там ли расположен их теневой центр?

В кабинете наступило молчание. Тишина прервалась лишь стуком карандаша о столешницу, который по привычке вертел в пальцах генерал.

— В качестве рабочей версии допустимо, — проблеял Собокий. — Но Центральный округ — это двадцать квадратных километров площади.

Начальник МУРа кивнул.

— Никто не собирается искать «Чистилище» с миноискателем. Разработайте ориентировку всем группам и бюро, может, отыщется какой-нибудь реальный след. Хотя уже то необычно, что это район базирования властных госструктур. Не указывает ли данный факт на то, что в руководстве «Стопкрима» сидят птицы высокого полета? Из Федерального собрания, например, или Госдумы, из правительства, наконец? Что у вас еще, Александр Викторович? — заметил жест Синельникова генерал.

— Есть еще одна зацепка — кадры. Надо бы пройтись по архивам силовых ведомств и выяснить, кто из профессионалов уволен оттуда и по каким причинам. На «Чистилище» можно будет выйти без особых изысков, ведь работников оно набирало не из ангелов — из простых смертных.

— Хорошая мысль, — меланхолически заметил Музыка. — Я займусь этим вопросом, если позволите. Хотя не думаю, что мы самые умные. «Фискалы», наверное, уже успели в этом вопросе перебежать нам дорогу.

— Вполне возможно, — снова кивнул генерал. — Но попробовать стоит. За работу, коллеги. Хотя впервые я берусь за работу вопреки желанию. «Чистилище», разумеется — еще раз подчеркиваю, — судом Линча поставило себя вне закона, однако я солидарен с ним по некоторым вопросам. Слишком часто наше правосудие оказывается бессильным против преступников.

— В общем, дело дрянь, — согласился Музыка.

Синельников усмехнулся, осторожно откинувшись на заскрипевшую спинку стула.