Рожден быть опасным - Дмитрий Сергеевич Самохин

уходя с линии огня, и очередью «Шершня» положил всю тройку.

Усадьба выглядела шикарно. Целый дворец посреди леса.

— Радушная встреча. Ничего не скажешь, — вздохнул я, поднимаясь с пола.

— Надо разойтись, — предложил Крысобой.

— Встретимся на втором этаже! — крикнула Музыкантская, уходя в правый коридор.

Через минуту защелкал «Шмель», вступая в перебранку с автоматическими сородичами.

— Ну, что, — посмотрел я на Крысобоя, — если я первым найду Гоевина, гонорар пополам.

— По рукам.

Мы разошлись. Я выбрал центральную анфиладу, прошел несколько залов насквозь, но не увидел ничего примечательного, кроме роскоши, картин и старинной мебели. Наконец, я очутился в комнате, занятой коллекцией средневекового орудия, но тут меня ждал тупик. Дверь, в которую я вошел, за моей спиной захлопнулась. А другого выхода я не видел.

Внезапно я уловил позади себя резкое движение, обернулся, приседая, и вовремя. Надо мной пронеслось массивное лезвие меча. Этого мужика я где-то уже видел. Уж больно знакомая у него морда. Но разбираться в подробностях предыдущей нашей встречи времени не было. Он очень хотел меня убить и уже замахивался для нового удара. Я сжал пальцы на правой руке, и плазменное жало «Змея» пронзило его насквозь, выжигая в животе дыру. Его глаза выпучились в удивлении, и он упал. Теперь я вспом­нил, где я видел его. Он был одним из свиты царька, поселившегося в отеле, где я проживал. Я поднимался с ним в лифте. С ним и Крысобоем.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Хлопки за моей спиной.

Я обернулся.

Посередине зала стоял человек в простой рубахе навыпуск и в шароварах. Он хлопал в ладоши. С левой руки у него свисали зеленые четки, а у пояса болтался меч.

— Браво! Браво! Браво! — промурлыкал человек.

Этот смазливый кошак и был тем царьком, а также одним из оставшихся в живых охотников.

— Ты уже нашел Гоевина? — спросил я, направляя на незнакомца раструб автомата.

— Нет. Мы только успели войти, а тут вы бомбанули крыльцо.

— Ну, значит, тебе и не суждено.

— Ты не выстрелишь, — прокурлыкал царек.

Ну, вот, еще один маньяк телепат выискался. Он говорил как-то с придыханием, похоже пытался меня загипнотизировать и бросить оружие, после чего отсечь мне голову. Как же ему должно быть обидно, что на меня весь этот гипноз не действует. Не внушаемый я.

Но хоть и не внушаемый, а пристрелить кошака не удалось. По банальным причинам. Патроны кончились, а от пистолетов я еще в пустыне избавился, как от ненужного барахла.

Я отбросил в сторону автомат и огляделся по сторонам в поисках подходящего оружия. «Змей» мне вряд ли мог помочь. Сегодня я его активно использовал и заряд аккумулятора после последнего выстрела равнялся нулю. В двух метрах от меня на стене висела секира, но до нее еще допрыгнуть надо, а царек уже вырос передо мной и собирался отрубить голову.

«Не везет мне как-то с оружием», — подумал я, уклоняясь от смертельного выпада.

И тут я вспомнил, почему у меня ботинки такие тяжелые.

Не давая царьку роздыху, я активировал спрятанные в подметке ботинка лезвия, подпрыгнул и рассек охотнику конкуренту горло. Он выронил меч, который я тут же подхватил, попытался зажать рану, но руки не дотянулись до шеи и упали. А вслед за ними рухнуло тело.

Одним меньше.

Теперь бы только найти выход. Он оказался внутри холста, прямо в полотне венецианского художника, а ведь с первого взгляда не различишь, да и со второго тоже. Я шагнул внутрь картины и обнаружил за ней винтовую лестницу. Поднявшись по ней, я увидел новую дверь. Толкнул ее и отпрянул в сторону. Ожидал шквал огня, но его не последовало. Меня никто не встречал. Никто не пытался расстрелять меня из автомата, прикончить пистолетным выстрелом в голову, или просто наделать мне дырок в животе мечом.

Я вошел и оказался в пустой темной комнате. Посредине одиноко стоял стул, напротив него висела видеопанель. И больше никакой мебели. На стуле сидел грузный седовласый мужчина в просторном сером балахоне и коричневой накидке. Лица его я не видел. Осторожно я попытался его обойти, но в этот момент в комнату через другие двери ворвались Крысобой и Музыкантская. Тут же вспыхнул свет.

— Ларс, ты как⁈ — крикнул мне Марк. — А это что за перец?

Заметил он сидящего мужика.

— Хрен его знает, — отозвался я. — Эй, товарищ, ты вообще живой⁈

Незнакомец обернулся, и я его тут же узнал. Себастьян Гоевин, собственной персоной, небритый, подавленный, затравленный с усталыми глазами. Я ничего не успел сделать. Музыкантская вскинула пистолет и пустила ему пулю в голову. Виртуальный магнат завалился вместе со стулом на бок под гром внезапно зазвучавшей помпезной музыки.

— У нас появился победитель! — ворвался в комнату истошный голос.

Включилась видеопанель, с которой на нас смотрел Себастьян Гоевин.

— Я вижу, господа, вы удивлены моим внезапным воскрешением? — добродушно спросил магнат. — Не беспокойтесь. Я жив, а это мой клон!

Предчувствуя нехорошее, я сполз по стене на пол, выпустив из рук оружие. Похоже, мы все-таки проиграли, а Гоевин нас обхитрил и подсунул пустышку.

Я покосился на Крысобоя. Он выглядел ошарашенным. А вот кто вообще не удивился, так это Музыкантская. Складывалось впечатление, что она обо всем знала.

— Уважаемые охотники, во-первых, хотелось бы вам сообщить, что никакого заказа на мою голову от Правительства не поступало.

Вот чувствовал я, что это дело дурно пахнет.

— Мои слова подтвердит глава Лиги Вольных Охотников, Алекс Лопановский.

На панели появилась бородатая голова, знакомая любому вольному охотнику от стажера до ветерана.

— Я подтверждаю слова Себастьяна Гоевина. Никакого правительственного заказа на его голову не поступало.

— Алекс, что за муть⁈ — вскричал Крысобой, подскакивая к панели и загораживая обзор.

Я выглянул из-за его плеча.

— Марк, это не муть, — ответил Лопановский. — Это шоу.

Лицо Алекса Лопановского растворилось в ехидной ухмылке Себастьяна Гоевина.

— Сядьте, господин Крысобой. Сядьте.

Марк послушайся.

— Если вам недостаточно слов Алекса Лопановского, то вот вам документальное подтверждение.

В комнату въехал робот с подносом, зажатым в манипуляторах. На нем лежал лист пластика. Я поднял его и прочитал документ, заверенный гербовой печатью Правительства Земли и защитными голограммами. Документ полностью подтверждал слова Гоевина. Протянув документ Крысобою, я удобно устроился на полу, поджав под себя ноги.

— Я поздравляю вас, господа… — продолжил Себастьян Гоевин. —