Санитары человечества - Дионмарк

– Спасибо, Саша… только обязательно заедим к нам, прихватим восемь ящиков гематогена…

– Ха-ха! – не выдержал Александр, опять начиная ухохатываться, Алина примкнула к смеху мужчин. Алиса вздохнула, да уж… все мужики становятся немного дурачками перед красивыми дамами… даже если они являются вампирами…

А ещё через полчаса они тронулись в путь, оставляя позади «Родимичи»… Артоса… Кощея… Михалыча… Тимура… Впереди их ждало новое начало и надежда на будущее! Земля перезагружалась…

Шокоподарочек-эпизодик

Уффффф! Вздох… дышать… уфффф… Темнота… Какая жуть, ничего не вижу… Где я? Чувствую, что руками и ногами могу шевелить, только вот они упираются во что-то твёрдое… так по структуре дерево с лева… с права… подо мной и надо мной… Глебушка, родненький… куда чёрт возьми ты попал на этот раз? И этот запах… знакомо пахнет землёй… Так… надо сосредоточится, вспоминай… что произошло?! Михалыч… я пришёл к Михалычу, хотел спасти всех родимичей от этих проклятых кровососов… Блять… что там мне он впаривал? Что-то про наши грехи и Бога… ещё и молились мы с ним?! Или это было во сне? И на меня снизошло прозрение и Божья милость, а потом в сердце этот «благостный» старикан всадил нож… Ублюдок… двуличный ублюдок…

Но я ведь умер?! Или нет? За мной пришёл Петенька и взял меня за руки и повёл на Свет! Или это тоже сон?! Блядь… всё это профанация… Нет ни смерти, ни жизни… Где я чёт возьми? В Аду? Или в Раю?..

В ГРОБУ… да блять я в гробу… под землёй… и живой… Почему я не погиб? Точно помню нож в сердце… Что за шутки? Сбылась мечта идиота, наградил меня этот кровосос какой-то болезнью бессмертия и гнить мне под толщей земли, вечно… И шея ужас как чешется…

А может Он, тот, который верховодит там наверху всем, решил так пошутить надо мной? За что?.. Тут уж мне не откопаться, как это произошло у вампиров, Михалыч закапывает покойников основательно, мне ли не знать…

СУКАААААА!!! АААААА!!!…

А теперь конец

Санитары Человечества Книга 2 «Звенящая тишина»

Пролог «Ядерная Зима»

Раньше, когда я думал о покое, то представлял небольшую бревенчатую избу в чаще леса, подальше от населённых пунктов, дорог и вообще, какой-либо инфраструктуры. Среди деревьев бы извивался ручеёк переливчато журча. И я такой, сидел бы на коленях в позе лотоса на пахучей траве и наслаждался чистым ароматом сосновой смолы с вкраплениями маленьких грибных нот. И вокруг умиротворяющая тишина! Я, житель гигантского мегаполиса мечтал, чтоб этот вечно гудящий фон города, в один прекрасный день, замолчал.

После той пятилетней ядерной зимы, я выжил и получил эту свою желанную ТИШИНУ. А ещё разрушающийся на глазах город, превращающийся в джунгли. Из потресканного асфальта вырастают кусты и деревья, растительность даже умудряется нависнуть с крыш некоторых домов, создавая футуристический вид, вместе с этими лианами и гигантскими папоротниками, высотой в два человеческих тела. После того, как некогда высший разум, венец животного мира, элита дарвинской цепочки, вымер, с наслаждением уничтожив себя, на его место пришли крысы, мыши, одичавшие домашние животные и они… мутанты. И вся эта живность, страдающая гигантизмом от превышенной радиации, имеет неплохой такой аппетит, и готовая в любой момент тебя сожрать, вместе с косточками.

* * * *

В тот «счастливый» год величайшего ПОКОСА человечества, в нашем городе, в производственных районах, «расцвели» четыре «гриба» высотой под облака, и я оказался в этот момент ровно посередине, разбуженный рано утром сотнями сирен. С тяжёлой головой, выйдя на балкон покурить, я с недоумением смотрел на летящие «кометы» на наш уральский мегаполис и соображал: это мой похмельный кошмар или реальность, воплощённая из кошмара? Перед этим, весь вечер я пил чистый вискарь после расставания со своей девушкой и проклинал всех баб в её лице. Придя к мысли, что всё же первый вариант, я, докурив сигаретку, прошлёпал обратно, на кровать и благополучно заснул, пропустив всё самое «интересное».

Проснулся я от холода, завёрнутый, как начинка шаурмы, в одеяло. Снившиеся бутылки, которые я с упоением зачем-то раскалывал во сне, имели реальную под собой основу. Все окна в квартире были разбиты, а внутри летал и лежал, везде и на всём, чёрно-серый снег. С улицы кроваво-огненные всполохи отражались от моих стен, шкафов и потолка – там, за горизонтом, работали: противоракетный щит нашей многострадальной Россеюшки и система Возмездия – тысяча ядерных ракет устремились во все уголки Земли. Мир погрузился в Адскую Тьму, планета с удовольствием укуталась ядерно-зольным, облачным одеялом на долгих, бесконечно-долгих, пять лет. Пришла фонящая жуткая зима, забирающая с тяжелейшими мучениями последних людей. Человек превратился в животное, всеми возможными и невозможными способами пытающее выжить. Люди сбивались в стада, прячась в бомбоубежищах, складах, подвалах домов, подземных парковках. Наступило «весёлое» время, насыщенное предательством, эгоизмом, бессмысленным благородством и сумасшедшими поступками. Главной системой благосостояния стали еда, дрова, нефтепродукты, генераторы и портативные дозиметры.

За те пять лет зимы я сменил с десяток поселений и коммун. В одних собрались добродетели и вселюбцы, в других – труженики и работяги, в следующих – деспоты и тираны, в последующих – каннибалы и мрази, потом рабовладельцы и расисты и много кто ещё… Всех этих людей объединило одно – радиация, в конце концов, забрала их на тот свет и ничто им не помогло выжить! Бывали такие дни, когда я весь день вытаскивал из убежища трупы своих, ещё недавно приятелей и соседей, умерших за одну ночь. Те, кто ещё держались на ногах, смотрели на меня с ненавистью и завистью, и на то у них была причина. На меня не действовала радиация, я просто не чувствовал её. Когда люди исходили в кровавых поносах и рвотах, я жрал тушёнку, от которой дозаторы пищали и звенели. Иногда казалось, что все вокруг просто разыгрывают меня своей реакцией на радиоактивность, и на самом деле, никакого вреда от облучения, нет. Я же ничего не чувствовал!

На четвёртый год зимы я остался один. Его звали Михаил и он очень долго держался: облысел, покрылся серыми пятнами, ослеп и даже ногти на ногах и руках отпали. Я сидел перед ним и плакал, понимая, что остаюсь в одиночестве, а он пил последнюю в своей жизни кружку кофе приготовленный мной, плюнув на её поганую, превышенную в десять раз, радиацию. С его смертью я убрал дозаторы подальше, из-за ненадобности – с ними была только морока, постоянно заряжать их, включая дизельный генератор