Страх на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

Потом — резкий рывок. Металл взвыл, разрезая пространство. Я отпустил инерцию, позволил цепи вытянуться в смертоносную линию, и в последний момент — рывок назад. Груз послушно вернулся в ладонь, обжигая кожу трением.

Слишком медленно.

Я сменил хват, перекинул серп в обратную руку и снова запустил цепь в полёт. На этот раз — жёстче, быстрее. Груз пронёсся в сантиметре от моего виска, я ощутил его свист на щеке. Вращение превратилось в хаотичный ураган: вертикальные петли, диагональные удары, резкие остановки и мгновенные смены траектории. Цепь то обвивала мою руку, то выстреливала вперёд, как кобра, готовясь ужалить.

А потом — бросок.

Груз рванулся к макиваре в углу зала. Удар. Дерево треснуло, рассыпав щепки. Я дёрнул — цепь натянулась, но груз застрял в расщелине. Вместо того чтобы вырывать его силой, я сделал шаг вперёд, позволив цепи ослабнуть, и тут же — резкий рывок вбок. Груз вырвался с глухим скрежетом и вернулся ко мне, но я уже был в движении.

Серп взметнулся вверх, блеснул под ноябрьским солнцем — и опустился вниз, в воображаемое плечо противника. Лезвие прочертило линию в воздухе, я почувствовал сопротивление, будто оно вонзилось в плоть. Не останавливаясь, перевёл удар в подсечку — цепь в тот же миг обвила ноги невидимого врага. Рывок — и он уже падает.

Я отпустил цепь, позволив ей рухнуть на татами, и замер.

Дыхание ровное. Сердце бьётся спокойно.

Но в голове — не тишина.

Там, за стенами додзё, ждёт герцогиня. Ждёт разговора, который я не хочу вести. Ждут вопросы, на которые у меня нет ответов. Или есть, но они — как этот груз: тяжёлые, неудобные, способные разбить что угодно при неосторожном обращении.

Я поднял кусаригаму, проверил лезвие — ни единой зазубрины. Хорошо.

Значит, можно идти на встречу.

Но сначала — ещё один раунд.

Цепь взвыла снова.

Взметнулась в воздух, груз закрутился в смертоносном танце, рассекая пространство с воющим свистом. Я вложил в бросок всю накопившуюся ярость — груз пронёсся в сантиметре от стены, оставив на дереве тонкую царапину. Росчерк тут же затянула вездесущая протоматерия.

Быстрее.

Резкий рывок — цепь натянулась, как тетива, груз рванулся назад, но я уже развернулся, серп сверкнул в воздухе, описывая дугу. Воображаемый противник падал с рассеченным горлом, но я не останавливался. Шаг вперёд, подсечка цепью, ещё один удар — лезвие прошло бы сквозь рёбра, под самое сердце…

И тут в висках резко сжалось.

Сергей.

Голос Ольги. Четкий, как удар колокола.

Я замер, груз застыл на лету, цепь обвисла.

Три машины герцогини Вороновой проехали КПП. Направляются к дому. Будут через пять минут.

Я медленно выдохнул.

Принял.

Цепь с глухим звоном упала на татами. Серп в моей руке внезапно показался тяжелее, чем должен быть.

Пять минут.

Можно успеть принять душ. Переодеться. Встретить её как подобает — без следов пота на лбу, без дрожи в пальцах.

Но я не двинулся с места.

Вместо этого поднял кусаригаму и снова запустил цепь в полёт.

На этот раз — без ярости. Без спешки.

Только холодный расчёт.

Груз описал идеальную дугу, цепь натянулась, как нерв. Я поймал ритм — вдох, вращение, выдох, удар.

Четыре минуты.

Серп сверкнул, цепь обвила мою руку, груз лёг в ладонь.

Три.

Я аккуратно, с почтением, уложил кусаригаму в футляр. Под груз, клинок и цепь в пористом материале были вырезаны специальные углубления. Задвинув крышку, я отнёс её к одной из встроенных в заднюю стену ниш. Поставил на полку и улыбнулся. Вот оно, умиротворение.

Два.

В голове начали складываться варианты грядущего разговора. Просчитанная наперёд шахматная партия с десятками ходов. Или бой, который ещё не состоялся, но его перспективы вырисовываются перед глазами. У каждого из нас были свои уязвимости.

Один.

Я вышел из додзё через террасу, не оглядываясь.

Ветер с гор ударил в лицо, но я даже не моргнул.

Герцогиня уже здесь.

И теперь — посмотрим, кто из нас лучше держит удар.

Глава 11

— Всегда встречаешь гостей в ифу? — иронично поинтересовалась Наталья Андреевна, когда мы переступили порог библиотеки и остались одни.

Библиотеку я создал для понтов.

Иначе не скажешь.

Бродяга может выдавать любые сведения, хранящиеся в его памяти, для этого не нужно брать в руки толстый фолиант в кожаном переплёте. Но Джан как-то обмолвилась, что в уважающих себя домах обязательно имеется библиотека с бумажными книгами. А ещё — идиотский глобус «под старину» с баром внутри. Я принёс Бродяге журнал современного дизайна, показал несколько «правильных» дворянских библиотек, и домоморф всё это реализовал за пару секунд. Ещё полчаса мы потратили на доработку деталей. Все эти ореховые панели, монументальные стеллажи, пропахшие стариной корешки с позолотой… Я уж молчу про портрет кисти неизвестного мастера, на котором я был изображён присевшим на капот своего «Ирбиса». Там же красовался мой сертификат одарённости в рамочке, закупоренный в бутылку парусник и ещё с десяток финтифлюшек, создающих аристократический лоск.

А вот что не бросалось в глаза, так это созданные Бродягой механизмы и каббалистические цепочки Матвеича, разработанные с единственной целью — воспрепятствовать сканированию дома ясновидцами. Предметы из протоматерии и вовсе не содержали в себе данных, поскольку обновлялись ежедневно в одно и то же время.

— Прошу не сердиться за столь неприглядный вид, ваша светлость, — я виновато развёл руками. — Ваш приезд стал для меня неожиданностью, и я не успел завершить тренировку в додзё.

Герцогиня кивнула.

— Ничего страшного, — на её лице застыло выражение благожелательности, но в глазах бушевало пламя. — Подобные вещи меня не особо смущают. Зато смущают другие.

— Разговор долгий, — спокойно ответил я. — Присядем?

У окна, едва я отдал мысленный приказ, сформировались удобные кресла.

Наталья Андреевна явилась на встречу в элегантном брючном костюме, без оружия и украшений. А ещё она демонстративно надела тонкие белые перчатки. Видимо, чтобы показать барону-параноику, что не горит желанием вмешиваться в его частную жизнь.

Герцогиня покачала головой, отказываясь от моего приглашения.

И повернулась к полкам, разглядывая собрание сочинений.

— У тебя интересная коллекция литературы, Сергей.

— О, вы мне льстите, герцогиня. Энциклопедии, словари… Такое есть у всех. Не думаю, что эти книги заслуживают столь пристального внимания.

— А как насчёт книг из закрытого фонда муниципальной библиотеки? — невинно поинтересовалась Воронова.

Я не поддался на провокацию:

— Не понимаю, о чём вы.

Наталья Андреевна улыбнулась уголками губ.

— Ох, Серёженька… Играешь с