Меченный смертью. Том 4 - Валерий Юрич

бойцов очень хорошее. Все держатся за свои места. Знают, что если раз уволишься, то обратно не возьмут, да и клеймо позора еще повесить могут: струсил, мол. Так что рапорты им не сегодня завтра подпишут, а некоторым и уже подписали.

Я довольно улыбнулся. Все-таки, хотя бы немного, но утерли мы нос мерзавцу Жохову. Главное, чтобы не прознал он об этом раньше времени. А то, чего доброго, распорядится рапорты не подписывать, а потом еще и отправит бойцов Федулова служить куда-нибудь на крайний север.

Одним словом, это была пока что главная хорошая новость за сегодняшний день. Больше скажу, таких отличных новостей у меня давненько не было.

Значит, если все пройдет хорошо, то о пополнении гарнизона мне особо беспокоиться не придется.

Я с удовольствием расправился с остатками еды и пошел к себе в кабинет. Тимофей Федорович, раздав слугам необходимые распоряжения, минут через пятнадцать явился туда же.

До его появления я, на всякий случай, еще раз просмотрел записи с видеокамер и убедился, что это не галлюцинация утомленного разума, и Леопольд на них действительно есть. При этом я также успел просмотреть два эпизода, когда Тимофей Федорович подходил к комнате дворецкого и стучался в дверь. И один из них меня весьма заинтересовал.

На нем управляющий на несколько секунд повернулся спиной к ближней камере, загородив ей обзор. Затем он левой рукой постучался в дверь, а после этого, судя по движениям, обеими руками подергал за ручку. Но при этом сами руки были не видны. Их заслоняла спина Тимофея Федоровича.

Я переключился на запись с другой камеры, которая располагалась гораздо дальше по коридору. Вот с нее руки уже были видны, но очень мелко. С такого расстояния трудно было разглядеть, какие действия производит ими управляющий. Но мне все-таки показалось, что правая кисть не помогала левой дергать за ручку, а проделала совсем другие манипуляции. Это было быстрое, годами отточенное движение.

А дальше на видео Тимофей Федорович совершил непростительную ошибку. Он быстро убрал правую руку в карман брюк, а затем тут же вытащил ее обратно.

Теперь мне многое стало ясно. Многое, но не все. Таинственные следы и странная записка из нижнего ящика. Обе эти улики никак не вписывались в мою новую версию произошедшего.

Ну что ж, возможно сам Тимофей Федорович как-то прольет свет на эти загадочные моменты. Только надо быть с ним помягче. Мотивы его были мне ясны, и они являлись весьма наивными, вполне человеческими и не представляющими ни для кого особой опасности.

В этот момент в дверь постучали. Через несколько секунд она приоткрылась и в кабинет заглянул управляющий.

— Можно, ваше сиятельство?

— Проходите, Тимофей Федорович, — с благодушной улыбкой сказал я и указал на кресло, стоящее напротив.

Управляющий вошел и уселся. Он явно был несколько сконфужен. Похоже, что ему было непривычно сидеть в моем присутствии.

Я посмотрел на него долгим ироничным взглядом, от которого он смутился еще больше.

— Тимофей Федорович, скажите мне, только честно, как вы относитесь к Леопольду Архиповичу? Я чувствую, что вы в последние дни какой-то уж очень напряженный. И мне кажется, что это как-то связано с нашим новым дворецким.

Управляющий растерянно глянул на меня. При этом в его взгляде на миг промелькнул огонек подозрения. Слегка осипшим голосом он ответил:

— Буду с вами откровенен, ваше сиятельство. Он мне не нравится. Леопольд Архипович какой-то странный. Я нутром чувствую, что он приносит горе нашему дому. Смотрите, сколько всего нехорошего произошло после его появления. Да еще и это необъяснимое исчезновение из комнаты. Я подозреваю, что он может практиковать какую-то неизвестную нам запретную магию. Думаю, разумнее всего было бы держаться от него подальше. Точнее, держать его подальше от нас.

Примерно что-то подобное я и ожидал услышать от Тимофея Федоровича. И сейчас передо мной стояла непростая задача убедить управляющего прекратить попытки дискредитировать Леопольда и смириться с его присутствием в моем доме.

— Тимофей Федорович, скажу вам по секрету, только между нами, хорошо?

— Конечно, ваше сиятельство. — Управляющий заговорщически кивнул.

Я быстро встал из-за стола и подошел к двери. Резко открыв ее, я выглянул в приемную. Мне нужно было убедиться, что нас никто не подслушивает. В приемной было пусто. Оставив дверь открытой, я вернулся на свое место. В тот момент, когда я встал из-за стола, управляющий тоже почтительно поднялся. Оставаться сидящим казалось ему верхом неприличия. Эта немного старомодная черта моего управляющего всегда мне импонировала. Я сел и дав ему знак тоже присаживаться, продолжил разговор:

— Тимофей Федорович, буду с вами откровенен, мне, так же, как и вам, не по душе наш новый дворецкий.

Управляющий вскинул на меня удивленный взгляд и спросил:

— Так зачем вы его наняли, ваше сиятельство?

— Понимаете, Тимофей Федорович, мне кажется, кто-то пытается собрать обо мне сведения, ищет ко мне подходы. Возможно, это враг, а может и нет. И я уверен, что Леопольд Архипович появился здесь неспроста, а именно по этой причине. Если не будет его, то, возможно, появится кто-то другой, кого уже не так-то просто будет вычислить. Сейчас я хотя бы знаю, что с Леопольдом надо быть предельно осторожным. А если повезет, то у меня получится выяснить кто за ним стоит. Знаете, есть весьма мудрое изречение из трактата Сунь Цзы. Оно мне всегда нравилось. «Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе.»

Управляющий на всем протяжении моей речи, удивленно смотрел на меня и время от времени кивал, демонстрируя полное согласие с моими словами. Когда я замолчал, он наморщил лоб, на полминуты призадумался, а потом сказал:

— Я вас понял, ваше сиятельство. Благодарю, что все мне разъяснили. Если бы вы сказали это мне раньше… — и после этих слов он вдруг виновато замолчал.

— Вы бы избежали лишних хлопот, не так ли? — добродушно улыбнувшись, закончил я за Тимофеем Федоровичем.

После этого я развернул к управляющему ноутбук и снял с паузы запись, где было четко видно, как Леопольд выходит из своей комнаты. Тимофей Федорович смотрел на видео круглыми от изумления глазами. Он на какое-то время потерял дар речи, а когда эта способность к нему вернулась, только и смог выдавить из себя:

— Но как такое возможно? Я же…

— Подменили запись? — иронично подняв бровь и продолжая улыбаться, спросил я.

Тимофей Федорович мог бы ничего не отвечать. По его покрасневшему лицу все и так было понятно. Он