Молниеносный - Фёдор Бойков

захотел. Единственное, что осталось в его памяти, это холодные пальцы на висках и ощущение чужого присутствия в голове. Будто кто-то незримый грубо вторгся в его воспоминания и пролистал их, словно книгу, а потом резко захлопнул.

Посредник посерел лицом и не посмел напомнить нанимателю, что использование ментальной магии запрещено в Империи после покушения на предыдущего императора, которое, кстати, организовали Меркуловы. Те самые Меркуловы, которых лишили титула и власти, оставив в живых лишь детей младше пяти лет. И вот сейчас один из этих детей, дожив до седин, обрёл и власть, и влияние.

— Так даже лучше, — проговорил наниматель, широко улыбнувшись.

От его улыбки в жилах стыла кровь, а сердце начинало биться чаще. Посредник вдруг понял, что ему срочно нужно съездить по делам в другую страну. Например, в Австралию или ещё куда-то подальше. Лишь бы случайно не стать свидетелем нового переворота или того, как Меркулов начнёт кровавую резню в Империи.

* * *

— Кто ты такой? Ты не Юрий Громов!

Я смотрел, как в мою сторону летят ледяные иглы, но не стал выпускать молнии или нападать в ответ. Александр показал себя слабым магом в столкновении с теми шпионами и дал уйти одному из них. Я хотел проверить его, хотел понять, на чьей он стороне и так ли слаб, каким хотел казаться.

Ледяной круг вокруг Александра ширился, расцветал морозными узорами на выцветшем ковре. Сам граф замер, глядя мне в глаза и ожидая моей реакции. Я не двигался, но мои губы расплылись в усмешке, как только я понял, что магия Александра Новикова вполне способна доставить мне несколько неприятных минут. В самый последний момент я резко отпрыгнул назад и выпустил несколько молний, разбив летящие в меня льдины.

— Поговорим в кабинете, раз уж ты чувствуешь себя настолько хорошо, что способен держаться на ногах и использовать магию против меня, — сказал я и направился, собственно, в кабинет. — Вольт, проследи, чтобы нам с графом не помешали.

Уже в кабинете я уселся на кресло, проигнорировав диван. Александр сел напротив, нахмурив брови и раздув ноздри. Не знаю, что он ожидал от меня услышать, но моя легенда была уже опробована на инквизиторах и обезумевших деревенских мужиках. Правда, я решил немного добавить деталей для правдоподобности.

— Почему ты решил, что я не Юрий Громов? — спросил я, прежде чем повторять свою легенду.

— Карты, — коротко ответил Александр, бросив взгляд на колоду. — Юрий никогда не умел проигрывать, не умел держать удар. У него тряслись руки, он пытался отыграться и ошибался.

— И только? — я недоверчиво выгнул бровь.

— Мой приятель не умел пользоваться своим даром, он преклонялся перед Сташинской и никогда не стал бы забирать у неё свои подарки, — граф поджал губы, а я шумно втянул воздух.

— Я умер, Саша, — сказал я, не сводя взгляда с приятеля. — На самом деле умер. Моё сердце перестало биться в какой-то момент. И я не вернулся бы с того света, если бы не появился Защитник рода.

— Хочешь сказать, что… — начал было говорить он, но не окончил фразу и покачал головой. — Продолжай, пожалуйста.

— Кома тоже была, но перед этим Защитник заставил моё сердце биться вновь, — я сложил руки домиком на столешнице и вздохнул. — Знаешь, там за чертой жизни и смерти я многое осознал. Все воспоминания из прошлой жизни смазались, забылись, будто это был не я.

— Ты не помнишь меня и эту… Сташинскую? — Александр удивлённо наморщил лоб.

— Так и есть, — я пожал плечами. — Иногда бывают вспышки воспоминаний, но я не могу их расшифровать. Наверное, ты прав — я не Юрий Громов. По крайней мере, я точно не тот, кого ты помнил под этим именем. Смерть, даже кратковременная, меняет людей.

— И что ты будешь делать? — на лице графа Новикова появилось озабоченное выражение, будто он действительно переживает за меня.

— Поеду на Рубеж, чтобы отдать долг аристократа, внесу залог за поместье, чтобы оно не ушло с молотка, разберусь с теми, кто уже пытался меня убить, — я задумался. — А потом буду просто жить, Саша. Просто жить.

— Таким ты мне нравишься больше, — признался Александр. — И моё предложение поехать вместе с тобой… я не лгал. Не хочу видеть счастье Полины и не хочу оставаться здесь. Но это не все причины.

— Разумеется, — хмыкнул я.

— Сначала я хотел проверить тебя, — мой приятель усмехнулся. — Знаю, что инквизиторы тебя уже проверили, но нужно было убедиться, что ты не демон.

— А после? — спросил я, склонив голову к плечу.

— Я не думал, что буду делать после, — Александр смахнул непослушную чёлку со лба и посмотрел на меня задумчиво, будто взвешивая что-то. — Мы с тобой не были близкими друзьями, но Рубеж обнажает истинную сущность. Я хотел бы узнать, какой ты на самом деле.

— Время покажет, — я поднялся с кресла и протянул графу руку. — Пока что остановимся на том, что я не против поехать на Рубеж вместе с тобой.

Александр пожал мою ладонь и улыбнулся. Вскоре он поехал домой, не дождавшись лекаря, чтобы начать сборы на Рубеж. Я же вернулся к бумагам — надо было разобраться со всеми делами до отъезда.

Каково же было моё удивление, когда на мой счёт в банке начали приходить деньги. Сначала суммы были небольшими — по паре тысяч, но вскоре это были уже десятки тысяч. Залоги за аренду квартиры, предоплата за телефон и прочие технические штучки, и, наконец, мне вернули деньги за парюру, которую кто-то успел выкупить на торгах.

Я с удивлением смотрел на триста тысяч, которые в итоге оказались на моём счету, и качал головой. Какой же этот князь дурачок, раз тратил такие суммы на какую-то девицу, которая ему ничего не обещала.

Где-то через пару часов в мой дом ворвалась разъярённая фурия Сташинская. Причём явилась она на такси — видимо, мою машину у неё уже забрали. Это хорошо. Я попросил провести девушку в кабинет и отложил бумаги.

— Как ты посмел⁈ — завизжала она, едва переступила порог. — Ты хоть знаешь, какая у меня аудитория⁈ Я тебя на весь мир позором покрою! Я всем расскажу, что ты… ты… что у тебя маленький, вот!

— Кто маленький?