Беркутов-Туманный - Василий Горъ

и пыталась подбадривать меня. Хотя я, вроде бы, и не вибрировал. Слава богу, в какой-то момент на экране появился лидер кортежа Императрицы, и Веретенникова собралась — проконтролировала процесс въезда автомобилей на территорию клиники, их размещение в гараже, выгрузку особо важной персоны с телохранителями и перемещение всей этой толпы по зданию. Так что из реанимации мы вышли за считанные мгновения до появления в коридоре Людмилы Евгеньевны и ее свиты.

Увидев нас, государыня одарила меня виноватой улыбкой, очень тепло поздоровалась с хозяйкой клиники, спросила, где находится задержанный, отдала всю электронику Северцеву и оставила охрану перед дверью. А после того, как собственноручно закрыла за нами массивную створку, ответила на вопрос, который я задавать не собирался:

— Игнат Данилович, по дороге сюда я пробовала посчитать, сколько раз вы могли меня убить, причем как действием, так и бездействием, но не убили. Считала просто так, из интереса. Но не смогла. Я вам доверяю и на уровне ощущений, поэтому оставила телохранителей снаружи. Но разум и, к сожалению, крайне негативный жизненный опыт требуют хоть раз в жизни осмотреть какого-либо высокорангового Одаренного, павшего от вашей руки, и убедиться в том, что вы не сектант.

Я поблагодарил ее за откровенность, подвел к Призраку, прикрытому простыней, и счел возможным пошутить:

— Кстати, только что сообразил, что ваше желание не осуществится и в этот раз. Ведь убийца пока еще жив.

Воронецкая фыркнула, сорвала с тушки простыню, оглядела с головы до ног, заметила дыру напротив ядра, попросила у Веретенниковой скальпель и одноразовые перчатки. Натянув последние, деловито разрезала сначала всю одежду, а затем плоть, уверенно развела края «раны», озадаченно хмыкнула, удлинила разрез до лобковой кости, изучила содержимое брюшной полости и повернулась к Ксении Станиславовне:

— Как я понимаю, этот бедолага все еще жив только благодаря вливаниям Силы?

— Да, Людмила Евгеньевна.

— А как вы собираетесь его допрашивать?

— Легкие, сердце и крупные кровеносные сосуды верхней части корпуса пострадали значительно меньше. Поэтому их удалось подлатать.

— Отлично! — удовлетворенно кивнула государыня и поймала мой взгляд: — Игнат Данилович, от всей души прошу прощения за проявленное недоверие. Даю слово, что подобное больше не повторится, и что информация об умении, которым вы превратили внутренности этого человека в кисель, умрет вместе со мной.

Я церемонно склонил голову в знак того, что принимаю извинения, и женщина переключилась в деловой режим:

— Ксения, зарастите, пожалуйста, мой разрез и накройте тело. Потом я впущу сюда следователя, которого взяла с собой, и поприсутствую на допросе. А после того, как он закончится, дам официальное разрешение на утилизацию трупа вместе с биологическими отходами…

…Почти весь последний, седьмой час допроса Веретенникова держала умирающего по эту сторону грани между жизнью и смертью, я вслушивался в ответы ублюдка, по его же словам, убившего под заказ сто семьдесят четыре человека, и сатанел от безумного желания воздать этому чудовищу сторицей за все сотворенное им зло, а Воронецкая делала четыре дела сразу — помогала следаку выяснять важные нюансы самых наиболее значимых преступлений последних двенадцати лет, анализировала поведение Призрака и при первых же признаках ослабления действия «химии» собственноручно вводила новую порцию, сравнивала список фамилий заказчиков еще с каким-то списком, открытым в рабочей МТ-шке, и пересматривала видеозапись боя, сделанную камерами клиники. Когда господин Прозоров начал задыхаться, а Ксения Станиславовна расписалась в своем бессилии, заявив, что сердце с легкими почти разрушились, и восстановить их очередной раз не удастся, Императрица приказала следователю остановить запись, забрать служебный регистратор и выйти из помещения, а после того, как за мужчиной закрылась дверь, подошла к полудохлой твари, заглянула ей в глаза и холодно усмехнулась:

— Хотела добить вас воздушным лезвием, но вовремя поняла, что вы не заслуживаете легкой смерти. Поэтому сейчас вас восстановят еще раз, и мы проводим вас в последний путь… в крематории клиники. Да-да, вы сгорите заживо, и мне хоть немного, да полегчает. Кстати, вырваться вам не удастся — ваши ноги, по сути, отмерли, а руки я вам сейчас перебью…

И ведь не обманула — перебила обе верхние конечности воздушными кулаками, и спустилась с нами в крематорий.

Там подождала, пока автоматика перенесет парализованное тело с каталки на специальный поддон, и помахала Призраку ручкой. Потом проводила извивающееся тело довольным взглядом и после тихого щелчка закрывшейся заслонки вывела на экран своего рабочего мобильного терминала какой-то документ, заверила электронной подписью и переслала Веретенниковой. А после того, как разобралась и с этим делом, изъявила желание навестить Надю.

Пока добирались до лифтового холла, поднимались на третий этаж и шли к палате с целым окном, в которую пациентку перевели еще днем, о чем-то сосредоточенно думала. Переступив через порог и обнаружив в помещении не только Недотрогу, Олю и Свету, но и Валерия Константиновича, довольно кивнула и… обратилась к нему на «ты»:

— Валер, ты чего такой угрюмый?

На этот вопрос ответила его дочурка:

— Создал сложнейший артефактный защитный комплекс для этой палаты менее, чем за сутки. Примчался устанавливать и узнал, что Призрак уже поет. Вот и бесится из-за того, что не поучаствовал в его захвате.

— Могу поднять настроение тремя предложениями… — хищно ощерилась Воронецкая. — Надо?

— Надо… — эхом отозвался он.

— Убийство Надежды Олеговны заказал Мирон Рожнов. Группа захвата вылетит в его родовое поместье через час сорок. Могу отправить тебя с ними…

Дослушав монолог государыни, артефактор с хрустом сжал кулаки и задал правильный вопрос:

— Он собирался помешать мне уйти в род Игната Даниловича следом за Надеждой Олеговной?

— Да. А для того, чтобы гарантированно оттолкнуть тебя от Щегловых и, в конечном итоге, забрать себе, заказал Призраку еще и твою дочку. Но Светлана Валерьевна была в рейде, так что господин Прозоров начал со второй из двух равнозначных целей.

— Ах, вот почему Ниночка Рожнова стала попадаться у нас на пути… — вполголоса пробормотала Недотрога, а Валерий Константинович, переварив столь шокирующие новости,

окончательно озверел, принял предложение Воронецкой, получил ряд Ценных Указаний и умчался к Северцеву, который, вроде как, должен был состыковать его с вояками из спецотдела.

Проводив его взглядом и дождавшись щелчка дверного замка, Людмила Евгеньевна со вздохом заявила, что это полумера, и вперила тяжелый взгляд в Надежду:

— Надеюсь, вам психологическая помощь не нужна?

—