Жнец - Макс Дарт

разжимались. Взгляд у парня был такой, будто он меня разорвать на кусочки хочет. Это чем я его так раздраконить успел? Мы же с ним даже не общались толком.

Тем временем, Кузнецов вновь начал говорить:

— Внимание! Сейчас начнется дуэль между Новиковым Александром Петровичем и Самохваловым Евгением Степановичем, — так вот в чем дело. Это брательник моего предыдущего соперника. Теперь понятно, почему он так злится.

Бойрук же, предварительно спросив не желаем ли мы разойтись миром, начал отсчет. Я уже был в полной концентрации. Поэтому пропускал слова, что кричал мне во время отсчета Евгений. Что-то там было про брата и месть.

Как и в прошлый раз, стоило Кузнецову дать команду «бой», я рванул к своему противнику. Вот только, в отличие от своего брата, мой соперник побежал в мою сторону в ту же секунду, что и я в его. Мы схлестнулись возле бойрука, но тот мастерски успел отскочить и теперь неотрывно за нами наблюдал.

Все это я отмечал краем сознания, так как основное мое внимание было занято противником. Я осознал, что могу закончить схватку в любой момент. Да, у противника есть какая-то техника. Возможно даже тактика, и он ее придерживается. Вот только опыта у него — ноль. Я внушал ему уверенность в своих силах, чтобы он расслабился. Не нанося ни одного удара, я порхал вокруг него, уворачиваясь от всего, что в меня летело. Как я уже говорил, тушка, что досталась мне в пользование, юркая. Так что уклоняться от плюх, в которые мой противник вкладывал всю свою ярость, для меня труда не составляло.

— Давай сражайся нормально! Хватит бегать! — воскликнул Самохвалов. — После дуэли мы займемся твоей подружкой. Как же она сильно пала, раз легла под простолюдина, — это он меня из себя вывести пытается? У него это вряд ли выйдет, но за оскорбление моей подруги он ответит. Я его прилюдно опозорю. Заслужил.

Моему противнику было уже явно тяжело: пот стекал с его лба, лицо красное, дыхание сбитое. Глядишь, и сам отключится. В какой-то момент он настолько сильно подставился, что я не удержался и влепил ему пощечину. Он от такого потерялся. Я же спокойно наблюдал, как мой противник держится за свою щеку, не веря в происходящее.

— Вот и зачем было своим грязным языком порочить честь княжны? — спросил я и, не дав ему ответить, продолжил: — Проиграл бы с честью, как твой брат. Но нет, ты же у нас остряк и решил оскорбить Донскую, пытаясь вывести меня из себя. Постой. Или ты про принцессу?

— Н-нет, не про принцессу, — он даже заикаться начал, догадываясь к чему может привести брошенная им фраза. Как минимум Виталий Федорович слышал все его высказывания, а как распространяется звук по арене — я не знаю. Может еще кто услышал.

Хмыкнув, я рванул в его сторону. Он настолько задумался о своем возможном оскорблении императорской особы, что даже не среагировал на мою ладонь, летевшую в другую его щеку. Я методично хлестал его по лицу, втаптывая его репутацию в грязь. За свои слова надо отвечать.

Так я его и продолжил унижать, если бы в какой-то момент бойрук не скомандовал остановиться. Моя рука застыла в воздухе рядом с лицом моего противника, которое от шлепков было красным как помидор. Он стоял и чуть ли не плакал из-за невозможности хоть как-то защититься. Пару раз он пытался от меня отмахнуться, но, поняв всю тщетность своих попыток, перешел в глухую оборону. Вот только даже она ему никак не помогла.

— Я останавливаю бой! — крикнул Кузнецов. — Победил Новиков! — однако на арене стояла тишина: никто не знал, как реагировать на такую победу.

— Впредь, перед тем, как что-то ляпнуть, несколько раз подумай, — спокойно сказал я своему противнику и отправился прочь с арены.

* * *

Трибуны

Через минуту после ухода бойцов с арены

— Это за что он его так? — спросил кто-то тихим шепотом.

— Понятия не имею, я не услышал, о чем они говорили.

— Я услышала, — сказал третий голос, не заботясь о том, что ее могут услышать. Шептавшиеся обернулись на звук. — Противник Александра оскорбил кого-то из его друзей: княжну Донскую или меня.

Шепотки стихли. Все изумленно смотрели в сторону уходящей принцессы Российской.

— Это с каких пор принцесса подружилась с простолюдином? — этот вопрос одного из школьников, сидевших на трибунах, остался неотвеченным.

* * *

Остался последний. О заводиле я ничего не знал, точно так же, как и о его прихлебателях, что не помешало мне настучать одному в бубен ладошками, а второму засадить с двух ног. Однако на последнего противника я заметно потратился, но мне нужно было сделать это. Во-первых, чтобы для остальных это стало примером, и они держали язык за зубами. Во-вторых, я таким образом показал, что больше не являюсь мальчиком для битья.

Старался не делать лишних движений, чтобы дать телу отдохнуть и набраться сил перед финальной схваткой. Вдруг как дверь открылась. В нее вошли трое моих товарищей: Скворцов, Донская и Романова. Если первые двое были напряжены, то последняя шла с широкой улыбкой.

— Саня, мы пробили инфу по твоему последнему противнику, — начал Игнат.

— В общем, боец серьезный. В школе довольно-таки известный, — продолжила за ним Света. — Мы о нем не слышали только потому, что не интересовались дуэлями до этого времени.

— Что он из себя представляет? — задал резонный вопрос ребятам.

— Если до обретения Дара, он не так часто показывался на дуэлях в качестве бойца, — начал отвечать Скворцов, — то вот после пробуждения стал ими жить, буквально. Только за прошлый месяц у него их двенадцать штук, причем все закончилось его победой.

— Также хочу отметить, что ему плевать на то, будут сражаться с использованием Дара или без, — перестав улыбаться и перейдя на деловой лад, вклинилась в разговор Екатерина. — По моим данным, у него появился личный наставник, что учит его противостоянию Одаренным. Скорее всего, его семья планирует сделать из него первоклассного военного. У них все мужчины так или иначе служили в армии. Его дед, собственно говоря, получил наследуемый титул за свои успехи на поле брани.

— То есть он еще и аристократ, а я тем временем простолюдин, — я задумался. — Если я набью ему лицо, то это может подстегнуть остальных начать расправу надо мной, чтобы остальным неповадно было.

— Думаю, после твоего последнего выступления они и так задумаются, — сказала княжна и тихо добавила: — Спасибо, Саша, что заступился. Я все слышала, что он сказал.

— Я должен был, Света. Такие