Выжившие - Олег Ростов

свою жизнь спорту. Я врачом хотела стать. А гимнастика, это прежде всего для себя самой.

— Понятно.

— Оля, — обратился к ней Илья, — А Аня почему с тобой на зарядку не побежала?

— Она спит. Пусть спит. Вообще она занимается. Она ходила в школу олимпийского резерва по большому теннису. Думаю завтра побежит.

Завтракали рисовой кашей, сваренной на сухом молоке. Не фонтан конечно, но и эту кашу народ уплетал за милый мой. Мда, корову точно нужно.

После завтрака принялись втроём — я, Илья и Константин Георгиевич разбираться с оружием. Естественно, с нами увязался и Андрейка. Всех жертв людоловов мы переодели. Не всем конечно по размерам пришлось, особенно пацану, но это дело наживное. Установил в итоге на втором этаже три "Утёса". Два смотрели на въезд. Пулемёты расположил в двух крайних окнах с правой и левой сторон. Что бы перекрёстный огонь был. Один «Утёс» поставил прикрывать тыл и ещё один на первом этаже. У Ольги забрал ПМ, который она попыталась приватизировать. Дал ей Глок-17. И вместо «ксюхи» АК-12, со всем обвесом. Анне выделил пистолет ГШ-18. Он небольшой и вес приемлемый. А также, как и её сестре, АК-12 с обвесом. Посмотрел на них, реальные амазонки. Тем более, обе были одеты в камуфляж натовского образца, который себе выбирала мама. По комплекции они практически были одинаковыми. Константин Георгиевич, взял себе сам ПММ и тюнинговый АК-74М. Сказал, что он ему более привычный. Ну, как говорят, хозяин — барин. Плюс я отдал ему один из гладкоствольных карабинов. Гулии пока ничего не дали. Вернее она сама отказалась. Но это дело поправимое. Не стал пока настаивать, сделаю это позже. Я придерживался принципа вооружённого народа. У меня все будут с оружием ходить и Гуля тоже. Ибо нечего. Андрейке выделил тоже ГШ-18. Более приемлемый ему ствол, особенно по весу. Пистолету пацан был очень рад. Я показал ему разборку и сборку пистолета. Определил ему поясной ремень с кобурой. Правда патроны я ему пока не давал. А сам пистолет он носил с удовольствием и был очень рад. Андрею исполнилось в этому году 11 лет. И вот в одиннадцать лет, у него уже было своё оружие. Мальчишка остался один. Он ранее жил с матерью и бабушкой. Отца не было. Он бросил их с матерью, когда мальчику было 2 годика. Мать и бабушка у него умерли во время пандемии. А он не заболел. Жил один. Скрывался от собачьих стай и от людоловов, но всё же в последний его набег в магазин за продуктами, его поймали. Вообще он смышлёный был пацан. Позже он особо прикипел к моей маме. Называл её бабушкой. И она тоже прикипела к сироте.

Когда закончили с оружием, во время обеда, был рассольник, с тушёнкой, а что хотите, свежего мяса не было, мама опять подняла вопрос о корове, о походной кухне, с моей подачи и о бане. А также, что нужны для ребёнка памперсы и прочие необходимые для малышки вещи.

— Илья. — Спросил я у него. — А у вас там на базе походные кухни есть? А то я что-то не видел.

— Были, но их все забрали в эвакуационный лагерь.

— Понятно. Облом значит. Ладно нужно посмотреть будет в других воинских частях.

— Подожди, Марк. — Сказала Константин Георгиевич, отправив ложку в рот, пережевал содержимое и проглотил. — Я знаю, где можно взять не только походно-полевую кухню, но и баню.

— И где?

— Ты знаешь, где находится один из больших складов вооружений и техники округа?

— Это на Артиллерийской? Станция такая. Если на электричке ехать, то через одну остановку от Сортировочной?

— Всё верно.

— Точно. Там же огромный склад. Даже когда проезжаешь на поезде, видны склады и машины, стоящие на консервации.

— У меня там кум работал. И сам я один раз там был, мы туда состав военный подгоняли. Да, забыл сказать, я машинист электропоезда. На железной дороге работал. Так вот, где-то за год до всего этого, кум мне рассказывал, что к ним на консервацию поступила новая техника. Часть старой отправили с консервации на продажу, те же ЗиЛы, Газ-66, Газ-131, Уралы и прочую технику. И им подвезли бани армейские на базе Камазов. Здоровенный кунг. В ней походно-полевая баня. Там всё есть и парная и моечная и комната отдыха. Плюс танк, емкость такая на куб воды.

— То есть, на тонну воды?

— Да. Печка топится дровами снаружи. Это чтобы в кунге дыма не было. Всё цивильно. Кум был в таком восторге. Сказал, что сам бы себе на дачу от такой баньки не отказался бы. Сказал, свет там либо от работающего двигателя, либо от бензогенератора, который идёт в комплекте к этой бане.

— Вот сын, нам такая баня нужна!

— Я это понял, мама. Дьявольщина! Народа мало.

— Это ты о чём? — спросила меня мама. Остальные тоже смотрели на меня вопросительно.

— Да всё о том же. Если идти на Артиллерийскую, то мы сможем пойти только вдвоём. Я и Георгиевич. Всё.

— Это почему? А я? — Возмутился Илья.

— А ты здесь останешься. Женщин наших и детей охранять.

— Так называемые ВАШИ, Марк, женщины и сами могут о себе позаботиться. — Услышал я возмущённый голос Ольги. Посмотрел на неё.

— Оля, давай не будем цепляться к словам. Слово наши, это не то, что ты спишь со мной, а то, что мы в одной лодке теперь и в одной команде. Если, конечно, это так, а не каждый один на льдинке.

— Извини. — Ответила она и стушевалась. Но потом вскинулась. — Я могу пойти с вами. Я умею стрелять. Я ходила в тир. И у меня были хорошие результаты.

— Вот поэтому, ты и останешься здесь. Не понимаешь? Меня напрягает банда Гриши Кольца. Вчера бандос сказал, что у Кольца порядка пятьдесят бойцов. Скорее всего он приврал. Но даже если их двадцать или тридцать, то от этого не легче. Это всё равно много. Мы с Георгичем вдвоём управимся. Мне стрёмно базу вообще сейчас оставлять. Пока эта угроза сохраняется.

— Марк, а ты что хочешь? — Спросил Илья. — Наведаться к ним?

— Конечно. Это придётся сделать рано или поздно. Иначе они к нам придут. Они, конечно, не знают где мы. Город большой, а пригороды ещё больше. Но всё же.